Читать интересную книгу Нона из Девятого дома - Тэмсин Мьюир

поблагодарить.

Ангел не приняла пас.

– Ерунда, я ничего не делала, просто подвезла коллегу. Вечер вчера выдался необычный. Поднимайся наверх, поговорим после того, как я устрою детей. Кажется, это последнее – и единственное, – что я могу сделать. Не думаю, что мы сможем долго работать. Другая учительница уже прислала мне сообщение. По ее мнению, мы не должны проводить уроки, пока все не уйдут с улиц. Кто знает, когда уроки возобновятся? Давайте наверх, вы все, – поторопила она, прежде чем Кэм успела отказаться. Поднимаясь по лестнице, она добавила: – Видела вчера твою партнершу.

Кэм ошеломленно затихла.

Все толпой поднялись наверх в гардероб, сложили свои вещи, как обычно, и вошли в темный тихий класс. Ангел включила свет, и они расселись по своим партам, разбросанным по всему классу, потому что милая учительница всегда говорила, что она ни в коем случае не позволит им сидеть вместе. Нона устроилась за своим столом помощницы учителя сзади и удивилась, когда автоматически действующая Камилла кротко села за неиспользуемый стол в заднем ряду – один из больших столов, за которыми сидели старшие девочки. Колени ей все равно пришлось задрать. Лапша направилась к лежанке под доской, где устраивалась всегда.

– Все в порядке? – спросила Ангел. – А ваши семьи?

Раздался слабый хор согласия, но затем вмешался Красавчик Руби:

– Сладкая говорит, что раз зомби вернулись, нас больше не могут зарезать на улице, так что нужно делать то, что они скажут.

Ангел подняла обе брови.

– С каких это пор ты зовешь маму по имени?

Красавчик немного покраснел.

– Я больше не буду называть ее мамой, она перешла на их сторону.

– Она слабая. – Табаско заговорила впервые.

Ангел испытующе посмотрела на Табаско. Ноне показалось, что что-то между ними изменилось, что они не такие, как вчера. Все усложнилось, теперь Табаско была не просто их лидером и защитником Ангела. Может быть, Табаско попала в беду. Но Ангел не выглядела рассерженной, она просто смотрела на нее внимательнее, с большим интересом. Она сказала:

– Ну, быть сильным – это дар, и когда тебе приходится быть сильным за кого-то, кроме себя, это становится очень сложным. Я не знаю, как это объяснить хорошими словами, – добавила она извиняющимся тоном, – и не хочу зачитывать тебе акт о массовых беспорядках. Наплевать на то, что говорят люди… надо смотреть, что они делают. Люди говорят что угодно, потому что открыть рот очень просто. Только поступки показывают, кто люди на самом деле.

– Что, если кто-то скажет: «Я некромант»? Нужно подождать и посмотреть, что он будет делать дальше? – поинтересовалась Табаско.

Нона осмелилась взглянуть на Камиллу. Та сидела в идеально неподвижной позе, лицо за темными очками казалось маской, но слушала так внимательно, что Нона даже засомневалась, Камилла ли это. Сидела она так, будто была прикручена к полу. Остальные были поглощены перепалкой между своим лидером и Ангелом и с нетерпением ждали ответа Ангела.

– Что, прямо сейчас? Конечно нет, в этом случае быстро беги в противоположном направлении. Нет, Табаско, драться не надо, – сказала она, когда Табаско открыла рот. – Раз уж ты такой параноик, не будь хотя бы лицемеркой. Если ты боишься некромантов, беги от них. Если это действительно некромант, то нет смысла с ним драться. Это как большое животное, ты не навяжешь ему свою волю. А если думаешь, что да, то ты в большой опасности. Я на своей первой работе об этом узнала.

– Вы боитесь некромантов? – спросил Чести.

– Ужасно. Видишь ли, я родилась на Лемурии.

Чести длинно присвистнул. Красавчик Руби уставился на свои ноги. Табаско мгновенно расслабилась. А вот Камилла спросила:

– И что случилось на Лемурии?

Ангел взглянула на Кевина, который устроился за партой, прижав колени к груди. В руке он держал один из своих ластиков с нарисованным лицом и водил им по столу так, что оставались восковые полосы.

– Что всегда. Планета долго была под договором. Мы были третьей волной поселенцев. Они построили Полумесяц на костях двух других городов, нельзя было копнуть и не наткнуться на останки неизвестных людей. Микробная популяция не проявляла признаков серьезного распада, пока море вдруг не стало анаэробным. Оттуда полезли такие твари… они, казалось, мутировали все одновременно… Дома отказались от поддержки, сказали, что подготовят нас к скорейшей эвакуации, но оставили в казармах минимальный гарнизон. Мы расконсервировали старые тайники с техникой и использовали ее. На морских мутантах, на животных, которые тоже изменились, друг на друге, на Домах, когда те увидели, что мы на что-то годимся, и вернулись, чтобы снова взять нас под контроль. Кровь Эдема тоже там была. И в конце концов Дома победили, и большинство из нас сдалось, и нас перевезли. Еще два переезда – и я здесь. На Лемурии до сих пор что-то осталось, разумеется. Десять лет спустя Дома сделали ее безопасной для переработки геополимеров. Наверное, там очень пустынно.

– Что там добывают? – спросила Камилла.

– Микросиликаты, цеолиты. Промышленные пески.

Камила поправила очки на переносице и сказала тихо:

– Наверное, это ужасно.

– Я была директором зоопарка. Я занималась крупными гоминидами. Мы пытались выяснить, возможно ли их спасти. Нам пришлось усыпить всех животных, когда Дома ушли. Это правда было ужасно.

– Так нельзя, – сказал Чести.

– Нельзя, но что ты можешь сделать? Иногда приходится уступать, чтобы никто не пострадал, – сказала Ангел.

– Не, я не про это. Плохо так обращаться с животными, но я думал, вы настоящий доктор.

– Я звериный доктор, Чести. Но в клинике я много узнала о человеческой медицине.

Чести переварил это.

– А где взять транки для животных? Они дорогие.

– Отвали, Чести, – снисходительно сказала Ангел, совсем не похожая на учителя.

Красавчик Руби, на которого рассказ произвел куда большее впечатление, забарабанил по столу.

– Я не могу позволить Сладкой так поступить. Я не хочу, чтобы нас снова перевозили. Раньше мы жили в доме, а теперь живем в дыре, а дальше что? Я должен остановить ее.

– Но твоя мама не некромант, – возразила Ангел, – люди, говорящие «давайте не будем драться, давайте переселимся», нам не враги. Если видеть мир черно-белым, ты не сможешь мыслить гибко.

Красавчика Руби все это не убедило.

– Она ставит меня в неловкую ситуацию. Она нас подводит. А если она скажет это на улице, ее и побить могут.

– От неловкости еще никто не умирал, – сказала Ангел, – попробуй понять ее точку зрения… и подожди, пока она что-нибудь сделает. А ее собственную безопасность доверь ей.

Нона подняла руку. Ангел сказала:

– Нона, ты здесь работаешь и можешь просто говорить.

– У нас будут нормальные уроки?

– Ты имеешь