— Я… Ну, да.
— Ты упомянула, что Кэтрин была беременна. — Его голос был до жути спокойным. Заметив мой пораженный взгляд, Маттиас пояснил: — У меня достаточно острый слух, чтобы слышать через дверь. Жаль только, что обоняние развито не так сильно, и я не сумел учуять гормональные изменения в теле Кэтрин. Должно быть, она сбежала, едва узнав о ребенке.
Карен нервно выдохнула:
— Я должна была тебе рассказать, но она взяла с меня обещание не делать этого.
— А вот с Моникой Грей ты новостью поделилась. И даже работала на нее. Я все слышал. «Ночной дурман» должны были ввести тебе, а не Джиллиан. — Карен открыла было рот, но Маттиас вскинул руку. — Лишь по чистой случайности формулу вкололи именно ей.
— Но я передумала. В конце концов, я прониклась к тебе уважением.
— Ты просилась ко мне в постель, предлагала себя. А когда выяснилось, что ты не в моем вкусе, огорчилась? Сочла себя неудачницей? И подбила на заговор Колина, Сэмюэля и всех остальных, потому что ревновала меня к Кэтрин? Или просто из-за того, что я отказался тебя обращать и даровать вечную жизнь?
— Маттиас…
— Ответь. Ты позволила бы меня убить? Или сама убила бы? Не лги. Я запрещаю.
Судя по тому, как он не отрывал от нее глаз, Маттиас, должно быть, гипнотизировал Карен, вынуждая ее сказать правду. Хотя если он действительно нас подслушивал, то все и так знал.
— Да, — ответила Карен. — Я бы тебя убила, ты, эгоистичный долбанный ублюдок.
Она потянулась за кинжалом на поясе, но не успела даже взяться за рукоять, как Маттиас оказался возле нее и, обхватив голову обеими руками, одним резким движением свернул ей шею.
Карен обмякла на полу.
Жутко-серый взгляд Маттиаса замер на мне.
— Не люблю предателей.
Мое сердце бешено колотилось, и я смотрела то на вампира, то на мертвую женщину.
— Я только что спас тебе жизнь, — отметил он. — Пожалуйста, не забывай об этом.
Я кивнула. Горло все еще сдавливало, и пелена перед глазами так и не развеялась до конца. Да и страх, захлестнувший меня при нападении Карен, тоже не очень-то торопился уходить.
— Она ведь сказала, что малыш уже родился? — уточнил Маттиас.
Я попыталась сглотнуть. Больно-то как.
— Верно.
На лице Маттиаса ничего не отражалось, так что я не могла понять, как он воспринял новость, что стал папашей.
— Это девочка, — добавил Маттиас.
Я снова кивнула.
Он протянул мне руку:
— Ты должна пойти со мной.
Я подозрительно уставилась на него:
— И куда это?
— К кое-кому, с кем тебе надо повидаться.
Когда мне в последний раз сказали нечто подобное, меня заперли в комнате наедине с голодным кровососом. Но теперь предложение поступило от вампира. Который, между прочим, вызывал у меня крайне противоречивые чувства. Он убийца. Заставил меня — ну, почти заставил — заниматься с ним сексом. И именно его я поклялась прикончить, даже если это станет последним, что я сделаю в своей жизни.
И вот он спас меня.
И это еще больше все запутывало.
Я приняла предложенную ладонь, и Маттиас помог мне поднялся на ноги. Он откинул с плеча волосы, чтобы осмотреть горло, почти раздавленное Карен, и его взгляд встретился с моим.
— Ты можешь стоять ко мне так близко? — поинтересовалась я.
— Вообще-то это большое испытание. — Маттиас выгнул бровь. — Но у меня вроде бы получается делать хорошую мину при плохой игре, не находишь?
— И даже очень убедительно.
— Думаю, такое умение противостоять соблазну «Ночного дурмана» никого не оставит равнодушным. Кажется, моя популярность пострадала больше, чем мне казалось. Может, придется подыскать другой дом, только вот определюсь, куда лучше переехать. А теперь идем.
Маттиас не поволок меня за собой, позволяя мне передвигаться на своих двоих. То есть дал решать самой — остаться наедине с трупом Карен или последовать за ним.
Я предпочла последнее.
Коридор подземного логова вампиров тоже слишком походил на помещения шикарного отеля. Богато украшенный, с золотой отделкой, в темно-бордовых тонах, навевающих воспоминания о моей ядовитой крови. Я была в самом что ни на есть дворце. Мы прошли в двери огромного зала. С тридцатифутового потолка, поддерживаемого несколькими балками, стилизованными под древнегреческие колонны, свисала здоровенная люстра. Вдоль одной стены тянулись бесконечные книжные шкафы.
— Много читаешь? — рассеянно спросила я, пока мы шли мимо.
Маттиас кивнул:
— Собираю книги о магии.
— Магии?
— Гарри Гудини был моим хорошим другом, и он пробудил во мне интерес к миру волшебства. — На губах Маттиаса заиграла улыбка. — Я предлагал его обратить, но он отказался. Считал, что сумеет заполучить бессмертие иным путем. И, насколько мне известно, даже преуспел.
— Он же умер.
— Так принято считать. Ты ведь знаешь, он славился на весь мир своими трюками с исчезновением, так что я не верю, что он покинул нас навсегда.
— Куда мы идем?
— К тому, кто сумеет нам помочь.
— В чем?
— Мне надо выбраться на поверхность. — Маттиас стиснул зубы.
До меня вдруг дошло, зачем.
— Девочка. Хочешь ее забрать?
— Да.
— Но почему? Кэтрин ведь от тебя сбежала. Это же о чем-то говорит, разве нет?
— Чего бы там Кэтрин ни хотела, от своей дочери я не откажусь. Не теперь, когда знаю о ее существовании.
— Доктор Грей о ней позаботится.
Его глаза полыхнули гневом:
— Ты даже не представляешь, кто такая эта Моника Грей. Она всю жизнь убеждала людей, что я чудовище. Но настоящее чудовище здесь Моника, осознает она это или нет. Я ведь рассказывал тебе о Кристофе и девочке-дампире?
Я изо всех сил пыталась забыть ту историю.
— Рассказывал.
— Кристоф входил в тайное общество под названием «Амарантос», члены которого убеждены — кровь дампира-ребенка женского пола дарует им истинное бессмертие. Хотя вампир способен прожить невероятно долго, и ни одна человеческая болезнь его не берет, все равно он уязвим. Кристоф верил в силу ритуала и со многими женщинами, хотели они того или нет, пытался зачать подобного ребенка. Когда же ему это удалось, он убил свою дочь, выпил ее крови сам и заставил другого вампира.
Во время этого рассказа у Маттиаса то и дело перехватывало горло, а в глазах отражалась боль, с которой он вновь проживал те жуткие события.
— Тот другой вампир… это был ты? — Мой голос дрогнул.
— Он связал меня и силой напоил ее кровью. — Не вдаваясь в дальнейшие подробности, Маттиас отвернулся.
Я вздрогнула:
— И это правда? Ты теперь абсолютно бессмертен?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});