всю горечь на клиента, ничуть не задумываясь о том, какое впечатление производили ее слова. Ее злоба искала выход, ее стрела стремилась поразить мишень.
Впрочем, Киселев находился в хорошем расположении духа, девушка напротив ему нравилась и располагала своей пусть и колкой, но искренностью – редким качеством среди проституток. Обычно покупая тело, он покупал и настроение, эмоции: ему улыбались, с ним были обходительны, старались угодить и говорили те слова, которые хотел услышать он. Не из лицемерия, а из профессиональной обязанности создать атмосферу легкости, составить клиенту приятную компанию и не грузить проблемами за его же деньги. Но все приедается, и, пресытившись наигранностью, он жаждал настоящих эмоций. Слез, смеха, резких высказываний, даже грубости! – чего угодно, только не учтивой улыбки и наигранной страсти в глазах. Он возненавидел все эти маски и каждый раз хотел их срывать, чтобы видеть на лице женщины те чувства и волнения, что были на душе. Иначе становилось скучно: каждый визит проститутки был предсказуем, все они делали одно и то же, с одним и тем же выражением, словами. А скука убивала интерес.
Киселев отставил пустой бокал и обратился к Алле, интерес к которой только возрастал.
– Все то, о чем сказала ты: авто, заграничные поездки, шмотки – мог дать тебе любовник. Для этого не нужно связываться с Иркой, – в его голосе проскользнула некая брезгливость, – тебе нужен мужчина. Как вы говорите, спонсор.
– Да, но где ж такого взять? – ухмыльнулась та. – Кругом одни халявщики, жмоты! Вон подруга рассказывала, познакомилась с мужиком, договорились встретиться, попить кофе. Приехали в кафе, сделали заказ, сидят себе мило болтают. Принесли счет – вот тут-то началось «веселье». Мужик сказал подруге, мол, мы договаривались на кофе, а пирожное оплачивай уже сама. Ну что это такое? Где это видано? – округлила Алла и без того большие глаза. – Я у нее спросила, как еще за бензин не стребовал? А вы говорите, спонсора. Прям так и кинулись, тут за пироженку удушатся! Нет уж, не верю в эти сказки. Рассчитывать надо только на себя.
– И давно ты с Иркой?
– Нет, с месяц. С августа.
– То-то раньше я тебя не видел. Еще свеженькая, непотасканная. И неглупая, не как все эти понаехавшие из села, когда «сиськи есть, ума не надо». Не пытаешься казаться лучше, чем ты есть, и очень откровенна, – напрямую сказал ей Киселев.
Алла напряженно смотрела в его глаза и, затаив дыхание, ждала: что же последует за этим? Какое предложение?
– Ты мне нравишься. Я могу стать твоим спонсором, – произнес он наконец желанные слова, – но у меня условие. Ты не будешь встречаться на стороне, завтра же порвешь с Иркой. И еще, сдашь анализы на инфекции. Я тоже покажу тебе справку: я чист от всякой заразы.
– Вы это серьезно? Сейчас же звоню Ирке и шлю ее ко всем чертям! – рассмеялась Алла пьяным смехом и, скинув платье, засверкала ягодицами в стрингах.
Пара секунд – и она прыгнула к нему на колени, ласкаясь, дразня…
***
Наутро Киселев и словом не обмолвился о спонсорстве, Алла же не придала значения его словам. Они быстро собрались и разъехались, он по делам, она домой; взяла такси и в начале девятого была у себя.
В подъезде встретилась с Ольгой. Соседка удивилась при виде ее, но поздоровалась с тихой, кроткой улыбкой, как обычно.
В квартире Алла завалилась спать, восполняя недостаток сна. Ближе к обеду разбудил звонок Ирины: та поспешила сообщить, что «рыбка» клюнула, и объявила о встрече на вечер. На этот раз клиентом оказался молодой женатый риелтор, обратившийся к Ирине в поисках сексуальной новизны. Алла вернулась домой ближе к ночи, довольная, с двадцаткой в кармане и ощущением, что вечер прошел не зря.
А на следующий день заела тоска. В своей добровольной изоляции она стала испытывать дефицит общения. За неимением коллег, с которыми можно вдоволь наболтаться на работе, а с недавнего момента и подруги, Алла осталась наедине с собой, своими мыслями. Интернет не мог заменить ей реального общения, да и восстанавливаться в соцсетях она не собиралась, разве что искала интересные блоги на тему моды, красоты, психологии, путешествий, смотрела фильмы и ролики на YouTube, но и это в скором времени ей надоело.
Решено было мириться с Янкой – но попытки к успеху не привели: подруга попросту не отвечала на звонки. Алла без толку обрывала телефон и вскоре оставила эту затею. Вспоминая тот вечер и свои грубые слова, она признала, что обижаться есть на что, и бросься она вслед за Янкой, скажи ей: «Прости меня, сама не знаю, что несу», – помириться было бы гораздо легче. Но она сама довела до того, что глупая ссора привела к таким последствиям. Подруга не перезвонила ни в этот день, ни на другой…
Тогда мелькнула мысль, а может, действовать через Маринку? Пусть она их помирит, выступит нейтральной стороной. Но оказалось, что дозвониться до нее еще сложнее: она все время где-то пропадала и имела гадкую привычку не перезванивать то ли по забывчивости, то ли не считая нужным. С тех пор как завела любовника, была окутана какой-то темной тайной и никогда в кругу подруг не допускала откровений, держала все в себе, как будто было что скрывать. Девчонки не совали нос в ее дела, но раздражались всякий раз, когда в компании все говорили, а она одна молчала, лишь ушки навострив, как засланный шпион. Все это вызывало недоверие, обиду, подозрения. Когда-то они были близки и не имели друг от друга никаких секретов, а сейчас в компании произошел раскол. И Алла осознала, как дорожила Янкой: подруги лучше нет и не найти. Нужно из кожи вылезти, но помириться – такую цель Алла поставила перед собой.
Она отправилась бродить по центру, зашла в японское кафе, чтобы перебить горечь одиночества васаби, но при виде дружеских компаний ощутила, как ее настрой пропал, и аппетитный ролл пришлось заталкивать в себя. Спустилась к набережной, но и здесь веселье, смех, влюбленные, компании, подростки на велосипедах и на роликах, и лишь она одна в апатии, в тоске. Повсюду солнце, праздник, жизнь, и только Алле этот свет болезненно слепил глаза. Спустя минут пятнадцать стало нестерпимо находиться здесь, на людях, и захотелось уползти в свою нору.
Она прошла три шага и остановилась. Неподалеку от нее, вдоль набережной прогуливалась Карина, экс-девочка Ирины – вот так встреча! В легком приталенном платье в сине-белую полоску, с белым пояском и воротничком, в светлых мокасинах на загорелых ножках она была похожа на морячку; в выгоревших волосах ободком сидели темные очки. Карина шла не спеша, вглядываясь в морские дали.