могу забыть? – сердито произнес Уорли. – Но бабушка души не чает во Фрэнсис. Разлука с ней глубоко опечалит госпожу Уорли.
– Уверена, госпожа Уорли желает для ребенка самого лучшего.
– Нам нужно время, чтобы подумать. Бабушка захочет обсудить ваши планы с… заинтересованным лицом. Она непременно ему напишет, чтобы посоветоваться.
– Вы про лорда Кларендона? – уточнила леди Квинси. – Думаю, в этом нет необходимости.
И снова эта женщина застигла меня врасплох. Я невольно уставился на нее. С каким величественным видом она сидела у окна в лучах вечернего солнца! Я восхищался и ее горделивой осанкой, и тем, как она, словно бы безо всяких видимых усилий, подчиняла Уорли своей воле.
– Лорд Кларендон с самого начала не принимал участия в судьбе девочки, – мелодичным голосом произнесла она. – С просьбой к вашей бабушке обратилась покойная леди Кларендон. Ежегодные выплаты на содержание ребенка поступали от ее светлости – так же как и обещанное финансирование строительства новой часовни в Иерусалиме. Но, как вам известно, месяц назад леди Кларендон скончалась. Договоренность относительно ребенка… – Леди Квинси запнулась, – относительно Фрэнсис… это семейное дело, ведь и ваша бабушка, и ее светлость – урожденные Эйлсбери. И госпоже Уорли прекрасно известно, что леди Кларендон действовала не от своего имени.
– Тогда от чьего же? – Уорли подался вперед и устремил на леди Квинси пристальный взгляд. – Я часто задавался вопросом… – Он постучал пальцем по лежавшему перед ним письму. – Хотите сказать…
– Я ничего не хочу сказать, – перебила его леди Квинси. – И с вашей стороны весьма неблагоразумно задаваться подобными вопросами.
Повисла неловкая пауза. «Боже, во что я ввязался? – пронеслось у меня в голове. – Неужели девочка, о которой идет речь, незаконнорожденная дочь короля?»
– Единственное, что вам нужно знать в связи со смертью леди Кларендон, недугом госпожи Уорли и состоянием здоровья Фрэнсис, – это то, что король решил, что самое время принять меры, – продолжила леди Квинси. – Он желает, чтобы девочку перевезли в Лондон до начала зимы. Мне поручено ее сопровождать.
– Она к нам вернется?
– Может быть. Но это не мне решать.
Уорли ответил сердитым вздохом.
– Вижу, у нас нет выбора.
– Да, сэр, – подтвердила леди Квинси. – Так и есть.
Но ее слова почти заглушил топот на лестнице и в коридоре. До нас долетели громкие голоса, потом кто-то забарабанил в дверь. Затрепетав, словно заяц, Уорли повернулся на звук. Я встал.
Леди Квинси взглянула на меня и улыбнулась.
– Благодарю, господин Марвуд.
Я отпер дверь. Под мою руку тут же поднырнул маленький мальчик. От него исходил слабый, но очень противный запах прогорклого жира.
Следом вошла раскрасневшаяся от возмущения горничная леди Квинси.
– Мадам, я его не пускала.
Еще одна девушка, служанка в таверне, сделала мне книксен. Повернувшись к мальчишке, я схватил его за плечи.
– Сэр, – с нескрываемым оживлением пропищал он, обращаясь к Уорли. – Декан велел передать, что вас ждут в колледже. – Тут его голос стал еще пронзительнее. – Доктор Бёрбро утонул.
Глава 33
Час спустя я стоял на берегу и глядел на Бёрбро. В ушах у меня стоял шум воды. Оказалось, что доктор все же не утонул, хоть и был на волосок от смерти. Также он получил многочисленные повреждения. – помимо всего прочего, его ударили по голове. После того как доктора вытащили из мельничного пруда, его вывернуло наизнанку, и теперь он лежал на траве почти без чувств. Кто-то укрыл его плащом.
Рядом стоял Уорли вместе с еще одним членом совета колледжа Иерусалим, иссохшим стариком, которого мне представили как декана. Поблизости крутился мальчишка, прибежавший с новостью в таверну «Роза».
– Кто такой этот джентльмен? – шепотом спросил декан у преподобного Уорли.
Декан был немного глуховат, и его шепот звучал не так тихо, как ему казалось.
– Вы про господина Марвуда? – Уорли взглянул на меня. – Он прибыл по приказу короля, сэр.
– Короля? Это что-то из ряда вон выходящее.
– Не более, чем ваш вице-магистр в пруду, сэр, – ответил я. Мне надоело подслушивать. – Если желаете, могу предъявить ордер. Но сначала нужно оказать помощь Бёрбро. За врачом уже послали?
– Да, сэр. – От потрясения декана била дрожь. – Не годится, чтобы бедняга лежал на земле. Рядом есть постоялый двор… – Он отыскал взглядом мальчика на побегушках. – У тебя ведь там дядя работает? Беги скорее к нему и вели, чтобы приготовили комнату и развели огонь в камине.
Мальчик умчался прочь. Я взглянул на Уорли. Тот стал смущенно переминаться с ноги на ногу.
– Я не желаю Бёрбро зла, – сказал он мне вполголоса, чтобы не услышал декан. – Неприязни я к нему не испытываю. Просто у нас с ним по всем вопросам разное мнение.
Мельник с двумя сыновьями стоял чуть в стороне, все трое бросали на нас угрюмые, подозрительные взгляды. Я предположил, что отношения между университетом и простыми местными жителями добрососедскими не назовешь. Мельник, по всей видимости, боялся, что вину за несчастный случай возложат на него – если произошедшее несчастный случай.
На смену дневному свету пришло предзакатное золотистое сияние. Солнечные блики играли на водах пруда. Большое колесо не вертелось: мельник остановил его, как только узнал, что случилось. Но по каналу по-прежнему мчался быстрый поток, такой же неумолимый и беспощадный, как поток времени.
Мокрые от летящих брызг каменные парапеты вокруг пруда поросли мхом. Преодолев узкий подводящий канал, вода вырывалась в пруд под сильным напором. Колесо достигало девяти-десяти футов в диаметре, а с помощью расположенных по его окружности выступающих лопастей водяной поток приводил колесо в движение. Оно было погружено в узкий каменный желоб. Похоже, этой мельнице не один век. Я бы не удивился, если бы оказалось, что ее построили монахи. По отводящему каналу вода стекала вниз, обратно в реку.
Само здание мельницы стояло по другую сторону от колеса. Добраться до него можно было по мостику, перекинутому через подводящий канал. Нижний этаж был каменный, два верхних – деревянными. Ласточки то влетали, то вылетали из своих гнезд под навесами крыши.
По прихоти течения шляпу Бёрбро вынесло к дальнему берегу, и теперь она мирно покачивалась на воде. Ее владельца обнаружили застрявшим между мельничным колесом и берегом пруда. Еще немного, и он скрылся бы под водой. Позвав на помощь сыновей, мельник сумел вытащить утопающего. А сейчас Бёрбро лежал в траве на боку.
Едва живой и насквозь мокрый, Бёрбро словно уменьшился в размере. Куда девался неистовый бык, которого я видел в Иерусалиме! Парика Бёрбро не носил, и его собственные волосы раскинулись вокруг головы, точно ореол. Край его темной мантии, который