– Постарайся, чтобы эта машина не рухнула в озеро, – выполнив его новые инструкции, сказала Акорна. – Я пойду ко дну, как камень. Я даже не уверена, смогу ли я ходить со всеми теми украшениями, которыми я увешана.
– Отлично, – ответил Пал. – Мы хотим, чтобы ты выглядела крайне богатой и крайне вульгарной. Плохо, что духов нет. Хорошая доза смеси мускуса и жасмина прекрасно довершила бы картину.
– Какую картину? – спросила Акорна.
– Ту, которая пришла мне в голову во внезапной вспышке озарения. С нами, гениями, это часто случается. Если диди Бадини с радостью принимают в Анъяге, если она может видеть детей и выбирать их для себя, почему этого не может сделать диди Акорна? Это объясняет и присутствие Надари. Любая диди, такая богатая, какой выглядишь ты, путешествует с телохранителем.
– Ты хочешь, чтобы я притворилась диди?! – воскликнула Акорна. – Что за отвратительная мысль!
– Это блистательная мысль, – возразил Пал. – Предоставь говорить мне, и в этот раз все сойдет прекрасно.
Акорна взглянула на него с некоторым подозрением.
– Иногда, – сказала она, – ты очень напоминаешь мне Рафика.
– Веди себя высокомерно, – предупредил ее Пал на подлете к Анъягу, – и помни, говорить буду я.
Акорне не составило труда следовать этим указаниям. Потрясение при виде ужасающего вида Анъяга, громадная гора шлака, кучи руды и бесконечный рев дробилок заставили ее молчать. Запах пота и немытых тел, шедший от бараков, и отвратительный смрад выгребных ям заставили ее высоко поднимать голову в надежде на глоток чистого воздуха, а непривычная тяжесть украшений принуждала двигаться медленнее. Эффект был совершенно таким, какого и хотел добиться Пал: она казалась невероятно богатой молодой женщиной с вульгарными вкусами, медленными, исполненными достоинства движениями и слишком большой надменностью для того, чтобы снизойти до разговора с каким-то рудничным надсмотрщиком. Тот легко поверил, что перед ним – молодая и невероятно богатая диди, высматривающая новый молодой товар для расширяющейся сети своих борделей. Он рассыпался в извинениях, рассказывая о том, что большинство детей на руднике находятся не в лучшем состоянии, и, разумеется, даже не подумал их прятать.
Пал коротко потребовал, чтобы их отвели туда, где спит команда Шири Теку, и надсмотрщик вздохнул с явным облегчением. Он знал, что Шири Теку изрядно повезло в прошлом месяце: у агента, торгующего детьми, он купил кудрявую хорошенькую малышку, которую с радостью купила бы у него любая диди – за двойную, а то и за тройную цену. Он начал извиняться за то, что команда Шири Теку сейчас находится на дневной смене, а потому навряд ли получится посмотреть на нее сейчас, потом остановился, подумав, что Шири Теку – не такой дурак, чтобы посылать Вниз такой лакомый кусочек, как та кудрявая малышка. Наверное, он оставил ее работать Наверху, приставив к какому-нибудь простому делу вроде сортировки, чтобы не испортить е внешность…
Пал прервал его:
– Просто покажите нам их барак. Мы не нуждаемся в вашем сопровождении.
Надсмотрщик был разочарован: он ожидал получить процент от прибыли со сделки, заключенной в его смену. Однако некоторое количество кредитов вполне утешило его и позволило Акорне избавиться от его общества, пока они пробирались к месту, где команда Шири Теку сортировала руду, извлеченную на поверхность.
На скамье сортировщиков сидели только две девочки. Одна из них работала так быстро, что ее пальцы, казалось, летали над кусками породы, выбирая те, что содержали руду, и отбрасывая пустую породу в кучу шлака. Вторая посмотрела сквозь пришедших пустым, ничего не выражающим взглядом. Зрачки Акорны сузились от острой жалости и сострадания.
– Яна? – спросила она, ожидая ответа от работающей девочки.
– Я Лакшми, – сказала та. – Она – Яна, – кивком Лакшми указала на вторую девочку. – Она мало говорит – с тех пор, как…
Приступ кашля прервал ее на полуслове.
– Принеси ей воды, Пал! – сказала Акорна.
– Все нормально. В порядке, – хрипло проговорила Лакшми, вытирая подбородок. – Не говорите им… я не больна! – в ее голосе слышалось отчаянье. – Не больна!
– Разумеется, ты не больна, – успокаивающе согласилась Акорна. – Ты – прекрасный, сильный работник.
Лакшми отодвинулась, подозрительно косясь на приближающуюся Акорну, потом отодвинулась снова, пока не оказалась на самом дальнем конце скамьи, где от нежданных гостей ее отделяла гора руды. Акорна села рядом с Яной и попыталась обнять ее. Яна отшатнулась, тихо вскрикнув от боли.
– Лучше ее не трогать, – предупредила с безопасного расстояния Лакшми. – Она еще не выздоровела после того, как ее побил Шири Теку.
Грязно-серый балахон Яны прилип к ее спине и бокам в нескольких местах. Когда Пал принес воду, Акорна в отчаянье взглянула на мутную жидкость, потом быстро сняла шарф, которым была покрыта ее голова. Лакшми задохнулась от изумления, увидев посереди лба Акорны небольшой белый рог.
Акорна на мгновение опустила рог в ведро, потом взяла шелковый шарф и принялась смачивать уже чистой водой присохшую к ссадинам и ранам ткань. Наконец, ей удалось снять с девочки балахон, не причиняя новой боли. Бережно она касалась своим рогом каждого вспухшего шрама на спине девочки. Лакшми придвигалась все ближе и ближе, ее глаза расширились, когда она увидела новую чистую кожу на месте страшных рубцов от кнута на спине и боках Яны.
– Пожалуйста, госпожа, – прошептала она, – я не знаю, что вы делаете… но не могли бы вы полечить и ее колено? Колено у нее болит больше всего, она даже не может ходить без палки…
Акорна наклонила голову к распухшему колену Яны и долго сидела так. Яна не шевелилась и никак не реагировала на происходящее, но отек на колене заметно спадал.
– Подойди ко мне, – сказала она, наконец, и Лакшми с выражением удивления на лице медленно подвинулась к Акорне.
– Если бы вы могли и мне помочь, – хрипло проговорила она, – я бы пошла с вами. Кети всегда говорила, что уйти с диди – это самое худшее, что может быть для девочки… но Кети не видела вас .
Акорна склонила лицо к горлу Лакшми и медленно провела рогом вдоль ее груди. Лакшми глубоко вздохнула, но не закашлялась; она вздохнула еще раз, потом еще, и щеки ее медленно начали розоветь.
– Что это ты там делаешь, подружка?
Гневный рев доносился из-за горы шлака; мгновением позже из-за нее вышел высокий тощий человек в коричневом балахоне и тюрбане с длинным гибким кнутом в руке.
Быстро спрятав свой рог, Акорна подняла голову.
– Я найду применение этим детям, – сказала она. – Вы получите за них компенсацию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});