детства данный принцип проявляется в виде эффекта Вестермарка, а в случае длительных отношений уже взрослых людей — в виде снижения частоты сексуальных актов. Вся эта куча фактов указывает на одно: человек не приспособлен к сексу с тем, кого долго знает. Это знак явно не в пользу "природной моногамии" человека.
6. МЕНОПАУЗА
Для самок некоторых видов животных характерна менопауза — прекращение менструаций и овуляции в преклонном возрасте, в связи с чем они больше неспособны зачать, но при этом проживают ещё немало лет. На данный момент известно, что менопауза свойственна очень ограниченному числу животных — некоторым обезьянам (включая человека), слонам и некоторым китообразным. У большинства же прочих животных самка способна беременеть до самого конца своей жизни. Естественно, возникает вопрос, почему вообще в эволюционном ряду некоторых редких видов развивается менопауза? Почему вдруг однажды их самки теряют способность зачать, но, в отличие от большинства других животных, продолжают жить ещё долго?
Так родилась "гипотеза бабушки". Суть её в том, что утрата престарелыми самками способности к зачатию увеличивает их вклад в поддержку своих уже рождённых отпрысков — детей и внуков. При таком раскладе бабушки успешнее участвуют в охране и прокорме своего потомства. В последнее время данная гипотеза всё активнее подтверждается исследованиями. Дети выживают чаще, если у них есть бабушка, живущая неподалёку или непосредственно вместе с ними (Engelhardt et al., 2019; Chapman et al., 2019). Изучение некоторых племён охотников-собирателей показывает, что именно пожилые женщины посвящают сбору съедобных кореньев, фруктов и мёда большую часть времени, и затем всё добытое разделяют со своими детьми и внуками (Hawkes et al., 1989). При этом бабушки тратят на добычу пропитания около 7 часов в день, тогда как молодые девушки — лишь 3 часа, а взрослые женщины с детьми — 4,5 часа. Что важно, за один час бабушки добывают столько же корма, что и более молодые женщины. В итоге получается, что бабушки добывают основную часть еды племени.
"Гипотеза бабушки" недавно была подтверждена и для косаток: в группах, где имелись бабушки, выживаемость молодняка ощутимо выше, чем в группах без них (Nattrass et al., 2019). Сходные данные были получены раннее и по некоторым обезьянам (Fairbanks, McGuire, 1986).
Вмешательство бабушки в обеспечение безопасности внуков было отмечено даже у лемуров: когда самка кольцехвостого лемура, переносившая детёныша на спине, агрессивно стряхивала его на землю, к ней подскакивала её собственная старая мать (бабушка детёныша) и нападала на нерадивую дочь (de Waal, 1996, p. 59).
Но если "гипотеза бабушки" верна, то что ещё это может значить, если вдуматься? Ведь если такое явление, как бабушки, возникает сугубо для того, чтобы поддерживать жизнеспособность потомства, то что это значит для фигуры самца, фигуры отца-мужа? Давайте задумаемся. Если защитницей и кормилицей оказывается бабушка, то не означает ли это, что никакой фигуры отца-кормильца у таких животных попросту и нет? Что касается обезьян, слонов и косаток, то ответ однозначно положительный — самцы у этих видов, как правило, играют лишь роль оплодотворителей, после этого короткого акта они удаляются со сцены (либо возвращаются в своё стадо, либо просто не играют никакой роли по отношению к самке и её детёнышу). Что у косаток (Pilot, Dahlheim, Hoelzel, 2010), что у слонов (Bertschinger, Delsink et al., 2008; Sukumar, 2003), что у обезьян самки спариваются с разными самцами, то есть оказываются промискуитетными и никаких «пар» не образуют. В таких условиях отец всегда остаётся неизвестным. Стада слонов и косаток представляют собой матриархальные семейные группы — в основе их лежат отношения между матерью-матриархом, её детьми, внуками, детьми внуков и т. д. Вероятно, так эволюционно и возникает менопауза — у тех животных, которые не знают никакого отцовства, и где самец никакого участия в развитии потомства не принимает. Такое участие принимают бабушки.
У обезьян, как правило, за детёнышами мамам помогают присматривать либо их же уже подросшие дети — правда, выходит это у них довольно вяло (Smith, 2005, p. 112), — либо же именно бабушки, у которых это получается куда лучше (p. 126).
Если "гипотеза бабушки" верна, то женская менопауза может указывать на то, что наши древние предки существовали промискуитетными коллективами, в которых какое-либо участие самцов в жизни детёнышей отсутствовало или было минимальным, и самки справлялись с выхаживанием самостоятельно, регулярно помогая друг другу. Участие самцов в этом деле могло быть только косвенным, например, как указывалось выше, в отпугивании возможных хищников благодаря нахождению на периферии группы.
Феномен менопаузы шепчет нам, что в древности "альтернативой парной семье могли быть лишь упор на родственные связи и помощь со стороны самок друзей и родственниц" (Бутовская, 1998). Нужно заметить, что у высших обезьян учёные редко обнаруживают связь между бабушкой и её внуками, так как половозрелые самки расходятся по соседним группам, и потому бабушка просто не знает своих внуков. Поэтому часть приматологов сомневается в действености "гипотезы бабушки" у высших обезьян. Но они упускают из виду нюанс, что бабушка не обязательно должна следить за своими внуками, она может делать это в отношении любых других детёнышей — так менопауза всё равно вносит вклад в жизнеспособность вида. Чтобы менопауза реально была полезной, вовсе не обязательно рассматривать связи между кровными бабушкой и внуками. Самые последние данные говорят, что взрослые самки могут также помогать успешной адаптации своих сыновей-подростков (Reddy, Sandel, 2020) — в таком случае менопаузу можно назвать "гипотезой пожилой мамы".
Ещё одна подсказка в пользу промискуитета со стороны менопаузы: отсутствие аналогичного явления в физиологии мужчины. Да, у стареющего мужчины сперма постепенно становится хуже, но в целом он остаётся способен к оплодотворению. Вопрос: кого должен был оплодотворять старенький «муж», если его гипотетическая моногамная «жена» уже в менопаузе и зачать неспособна?
7. АВУНКУЛАТ
Возможно, есть и ещё одно свидетельство промискуитета древнего человека, но свидетельство уже культурного порядка, — это авункулат (лат. avunculus "дядя по матери") — традиция особой связи между человеком и братом его матери (то есть дядей) (Косвен, 1948; Ольдерогге, 1983, с. 117; Лаврененко, 2018). Иначе говоря, это особые иерархические отношения между племянником и дядей, но обязательно дядей по матери. Исторически связь эта была крепче, чем между ребёнком и его родным отцом. Авункулат был характерен для самых разных народов мира (Косвен, 1948, с. 27; Леви-Строс, 2001, с. 46) — в Африке, у древних народов Европы — а в некоторых культурах его можно обнаружить и в наши дни. Антропологи подчёркивают, что у многих исследуемых народов "связь между братом и сестрой является самой сильной из всех общественных связей"