«Моей любимой большой вредине».
Эти слова отражали всю суть наших отношений, как я их видела, воспоминания снова пронеслись перед моими глазами чередой живых картинок, и я поняла, что он не мог меня обманывать, не мог он так искусно врать, это надо быть очень жестоким, бескомпромиссным и циничным человеком, но Максим не был таким! Всё, что я знала про него, опровергало то, что я видела сегодня.
Я должна попробовать дать ему шанс объясниться, мне всё равно некуда идти. Вдруг я что-то не так поняла. По крайней мере, пусть он скажет мне в лицо, если я не нужна в их с Булочкой жизни.
На слабых ногах я поднялась наверх и увидела страшную картину, когда вошла во всё еще открытую дверь. Максим отдавал ребенка Юле и говорил, что она его мать. Закричав, не помня себя, я бросилась к ним, но он продолжал действовать по какому-то известному лишь ему плану, не позволяя мне вмешиваться.
И только потом я поняла, чего же он добивается, хочет показать Юле, что она плохая мать, которая бросила своего ребенка. Его холодные, жестокие слова находили отклик в моем сердце, я совершенно так же относилась к Юле, несмотря на то, что она была моей сестрой. Мне даже кажется, я совсем не знала ее, не знала, что она способна на такую изворотливость и черствость. Когда они наконец-то ушли, я разрыдалась, прижимая к себе ребенка, изливая всю свою боль.
Моя девочка была со мной, и я осталась в квартире Максима. Пока мне было этого достаточно, но, когда он вернулся, я сразу же бросилась к нему навстречу. Булочка, к счастью, уснула, и мы могли спокойно разобраться с нашими делами наедине.
– Что это было? – закричала я.
– Что это было, когда ты сбежала? – разозлился в свою очередь Максим. – Что ты подумала?
– А что я должна была подумать? Конечно же, что ты любишь ее!
– Боже мой, Даша, как тебе такое даже в голову пришло? За кого ты меня принимаешь? – заговорил он жестко. – Получается, всё, что между нами было, для тебя ничего не значит, ты с легкостью это стерла и поверила, что я могу вернуться к женщине, которая бросила собственного ребенка?! Неужели я не доказал тебе своим отношением, какой я? Почему ты видишь во мне монстра?!
Мне стало жутко стыдно, потому что всё, что говорил Максим, было правдой, я поверила из-за одного-единственного слова, даже не услышав целой фразы, что он любит Юлю. Почему у меня такое хрупкое доверие? Почему я постоянно сомневаюсь?
– Максим, пойми, просто я всегда ждала, что она вернется, это было моим самым жутким кошмаром, – пыталась я объясниться, чувствуя как слезы вновь поступают к глазам. – Я думала, что она вернется, и ты снова будешь с ней.
– Дурочка, моя ты дурочка, – сменил он гнев на милость, когда я открыла ему душу. – Как ты могла поверить в такое? Она в тысячу раз хуже тебя, нет, в миллион! А ты настоящая, живая, открытая. Ты та самая женщина, которая мне нужна, – сказал он проникновенно, подходя ко мне.
– Правда? – прошептала я тихо, снова зарыдав.
– Конечно, даже не смей думать о другом, – он потянулся ко мне и обнял крепко-крепко, – я тебя никуда не отпущу, попробуй только сбежать, попробуй только придумать новые отговорки. Если надо, я буду тебе каждый день повторять, пока ты не поверишь, что никакой Юли не будет в нашей жизни! Только ты и я, я полюбил тебя почти сразу, девочка моя, но ты была такой непокорной, такой дикой и недоверчивой, что мне нужно было приручить тебя.
– Значит, – прошептала я, не в силах поверить, – значит, ты с самого начала хотел, чтобы этот брак был настоящим? – спросила я и протянула ему кольцо, показывая надпись.
Он взял его в руку и покрутил, делая виноватое лицо.
– Ну конечно, прости меня за этот маленький обман, но я не мог сказать тебе правду. Ты бы взбрыкнула, как строптивая кобылка, и ни за что бы не согласилась выйти за меня замуж. И ни за что бы не поверила, что я хочу этого по-настоящему, не ради наследства. Мне оставалось только доказать тебе, что мы идеально подходим друг другу, в этой поездке.
– И у тебя получилось, – сказала я искренне, утопая в его объятиях.
– Тогда говори мне всё, что у тебя на душе, между нами не должно быть никаких секретов, я тебе открылся полностью, никогда и никого я не любил так, как тебя, меня самого пугают эти чувства. Мне кажется, за вас с Булочкой я готов убить! Если бы Юля что-то сделала тебе или ребенку, я бы от нее мокрого места не оставил!
– Куда ты ездил? – спросила я для того, чтобы просто узнать. Я уже полностью ему доверяла, но всё равно должна была знать, какая участь ждет мою непутевую сестру.
– Я заплатил ей денег, чтобы она оставила нас в покое, она подписала все необходимые документы и больше никогда не будет претендовать на Булочку.
– Я так боюсь в это окончательно поверить, мне кажется, что она вернется, и я всегда буду ждать этого возвращения, что когда-нибудь наша девочка узнает правду, что она не моя дочь. Что у нее есть настоящая мама, – призналась я.
– Какая разница, кто ее родил? – воскликнул Максим, прижимая меня к себе ближе. – Ты ее настоящая мама, ты ее воспитываешь, тебе она скажет свои первые слова, тебя назовет мамой. Только тебя. Ты не представляешь, как испугалась наша Булочка, когда оказалась в объятиях Юли. Она для нее чужая женщина, их кровная связь совершенно ничего не значит. Важны лишь настоящие, искренние отношения, и ты подтвердила это не раз. Она только твоя, нет, она наша, и никто этому не помешает.
Я начала потихоньку успокаиваться, как раз в этот момент Булочка проснулась и захныкала. Моя маленькая девочка так испугалась, что спала неспокойно. Сходив в детскую, я забрала ее и стала баюкать, напевая ей колыбельную, наслаждалась ее улыбкой, ее запахом, ощущением ее тела рядом и чувствовала, как Максим обнимает меня сзади, уткнувшись в волосы носом. Дрожь потихоньку уходила из моего тела, и тогда я наконец поверила ему,