объятиями? Очнись, лягушка-путешественница! Прошло почти два года с нашего расставания! С чего бы мне ждать тебя?
– У нас общий ребенок, ради которого… – не сдавалась эта нахальная девица.
– Ребенок, которого ты благополучно сбросила на сестру! – зарычал я, выведенный из себя ее наглостью. Только бы Даша не вернулась! Черт!
– Я осознала свою ошибку и вернулась! – не сдавалась эта кукушка.
– Осознала? Или это твой отец позвонил тебе и сказал, как хорошо они с Дашей устроились? Узнав, что родила не от водителя, решила тоже примкнуть к семейке? – язвительно спросил я, пытаясь не выдать того, как на самом деле отношусь к Даше. Я не хотел давать ей дополнительный рычаг давления на себя.
– Ну зачем ты так, Максик! Я же говорю, что виновата! После родов я была в такой депрессии, что сама не понимала, что творю! – вцепилась она мне в руку, пытаясь убедить в правдивости своих слов.
– Значит, соскучилась по дочери? – вкрадчиво спросил я, прикидывая в уме варианты, как лучше всего вывести ее на чистую воду.
– Конечно соскучилась! Я же мать! Думаешь, легко было столько времени находиться в разлуке с собственным ребенком?! – драматично восклицала она, смотря на меня своими влажными глазами, которым я не верил. Я уже убедился, какая она хорошая актриса.
– Хорошо, раз так, – с решимостью кивнул я, разворачиваясь и идя в детскую. С сожалением подхватив спящую Булочку, я направился с ней обратно в гостиную, где оставил Юлю.
– Держи свою дочку, – всучил я ей в руки просыпающегося ребенка.
– Максим! – закричала вдруг вошедшая Даша, смотря на меня заплаканными глазами. Неужели слышала наш разговор?
– Даша, не вмешивайся! – осадил я ее. – А ты – забирай своего ребенка и проваливай!
– Что?
– Что? – воскликнули одновременно обе женщины, но если одна боялась лишиться своего ребенка, то вторая была в ужасе от перспективы получить его без отца-миллионера, на которого рассчитывала.
– У нас с Дашей будут и другие дети…
– Максим! – зло двинулась на меня Даша, которую я, перехватив, прижал спиной к своей груди, скрещивая ее руки так, чтобы она не пыталась вырваться.
– Убирайся из нашего дома и больше не появляйся!
– Но… Что мне с ней делать? – недоуменно смотря на бедную Булочку в своих руках, в ужасе прохрипела она.
Поняв, что находится в руках незнакомой женщины, малышка тут же заревела, размахивая в истерике ручками.
– Максим, пусти! – лягнула меня Даша, пытаясь забрать ребенка у стоящей истуканом сестры.
– Что, тебе уже не нужен твой ребенок? А две минуты назад ты плакалась, что жить без нее не можешь, чертова сука! – не сдержался я, отпуская Дашу, которая тут же забрала Булочку, с плачем прижимая ее к себе. – Вот что значит мать! А ты бездушная сука, которая бросила собственного беззащитного ребенка! – указывая пальцем на Дашу, яростно зашипел я.
– Я просто…
– Ты просто дрянь, для которой важны лишь деньги! – схватив за предплечье, поволок я ее к выходу, хватая на ходу ключи от машины и запирая Дашу на ключ, от греха подальше. Не хочу, чтобы она наделала глупостей, пока я разбираюсь с ее меркантильной сестрицей.
– Куда ты меня тащишь?! – взвизгнула Юля, с трудом поспевая за моим шагом. Я поволок ее по лестнице, слишком нетерпеливый, чтобы дожидаться лифта.
– К моему адвокату, при котором ты подпишешь полный отказ от ребенка!
– Я не буду этого делать! – попыталась она выдернуть свою руку из моей.
– Будешь, Юленька. Еще как будешь!
Даша
Боже мой! Какая я дура! Поверила ему, открыла свое сердце, отдалась. А всё это было игрой, притворством. Всё это время он любил мою сестру. Ждал ее, надеялся, что она вернется. А я… Я была лишь временной заменой. Как я могла подумать, что такой, как Максим, полюбит такую замухрышку, как я? Интуиция всегда мне подсказывала, что он делает это только ради ребенка, использует меня в качестве удобной няни. Сначала так и делал, а потом увидел меня без одежды и загорелся желанием затащить меня в постель.
Конечно! Удобно устроился! Всё в одном флаконе: и няня, и грелка для постели, и жена для получения наследства. Задурил мне голову этим Парижем, все слова, которые он говорил, все они были ложью, романтической чушью, которую он использовал, чтобы добиться желаемого.
Он не мог полюбить меня, ведь он любит мою сестру, Юля всегда будет лучше, она же мать его ребенка, и сейчас она вернулась, чтобы заявить права на них обоих.
Что мне делать? Куда бежать? У меня ничего нет, я совсем одна, бездомная дворняжка…
А как же Булочка? Как она будет без меня? Моя маленькая девочка. Неужели они заживут настоящей семьей? Не в силах идти, я села на нижней ступеньке в подъезде у самого выхода и рыдала до хрипоты, снова и снова прокручивая в голове слова, которые говорил мне Максим.
Как я могла поверить в то, что он меня действительно любит? Я просто везде ему пригодилась, но только он думал не обо мне, а о решении всех своих проблем, обдурил меня, воспользовался… К черту его! К черту их обоих! Но как же Таечка? Она же по праву моя дочь. Он же подписал на меня документы о материнстве. Я теперь ее настоящая мама, не Юля!
Хотя… Сердце сжалось от осознания жестокой правды.
Вдруг они были фальшивыми? Со своими деньгами Богданов может сделать что угодно. Наверное, это был очередной трюк, чтобы облапошить такую дуру, как я…
Расплакавшись, я схватила кольцо, которое он надел мне на палец во время этой бутафорской свадьбы, стала пытаться снять его, но оно не поддавалось, впившись мне в кожу. Я крутила его и вертела, психуя и плача, а когда ухватила его и наконец сняла, почувствовала ребристую поверхность с внутренней стороны, замерла и с удивлением посмотрела, что же там такое.
На кольце была надпись, любопытство победило во мне злость, и я решила прочитать, что же там написано. Слова, которые я там увидела, перевернули мое мнение насчет Максима и заставили мысли течь в совершенно другом направлении.