Читать интересную книгу Книга мертвых - Линкольн Чайлд

– Нам с Виолой пора идти, – шепнула Нора Смитбеку. – Скоро наше выступление. – Она легонько пожала ему руку и исчезла в толпе. Виола Маскелин последовала за ней.

При появлении на сцене дирижера зал вновь содрогнулся от аплодисментов, и Смитбек подивился необычайному воодушевлению публики, которая еще не успела как следует разогреться. Жуя блин, он осматривал присутствующих, среди которых заметил множество известных людей – сенаторов и руководителей крупнейших корпораций, кинозвезд и политиков, общественных деятелей и иностранных дипломатов. И, конечно же, не обошлось без полного набора попечителей музея и примкнувших к ним важных персон из числа музейного руководства. «Если, не дай Бог, что случится, – подумал он про себя с дьявольской усмешкой, – шуму будет не то что на всю страну – на всю планету».

Свет в зале погас, дирижер поднял палочку, и в наступившей тишине оркестр заиграл печальную мелодию. Радамес запел:

Сей камень роковой сулит мне смерть.Моя гробница…Дневного света не увижу вновь,Как не увижу я Аиду.Любовь моя, где ты?Будь счастлива в неведенье о том,Что за судьба мне выпала!Но что это за звук? Ползет змея?Иль это только мерзкое виденье?Но нет! Неясные я вижу очертаньяФигуры человеческой.О боги! Аида!

И тут раздался пронзительный голос примадонны:

Да, это я!

Смитбек, убежденный противник оперы, усилием воли отключил слух и вновь сосредоточил внимание на уставленных закусками столах. Протиснувшись сквозь толпу и воспользовавшись временным затишьем, он наложил себе полдюжины устриц, прикрыл их толстыми кусками круглого французского сыра с плесенью, добавил горку очень тонко нарезанного прошютто и два ломтика языка. С трудом удерживая все это на тарелке, подошел к столу с напитками и попросил бармена долить в бокал шампанского, чтобы не пришлось слишком быстро возвращаться за добавкой. Затем он направился к одному из столиков, на которых стояли зажженные свечи, и удобно расположился, собираясь насладиться добычей.

Поесть вкусно и при этом совершенно бесплатно Смитбеку удавалось не часто, и он был полон решимости до конца использовать представившуюся возможность.

Глава 47

Эли Глинн поджидал труповозку у неприметной двери, ведущей в офис возглавляемой им компании «Эффективные технические решения». Поручив одному из сотрудников заняться автомобилем, он проводил Пендергаста в помещение, где тот мог принять душ и переодеться, а д’Агосту оставил с молчаливым, как робот, лаборантом в белом халате. Лейтенанту пришлось подождать, пока лаборант коротко переговорит с кем-то по телефону, после чего они направились по гулкому коридору в глубь здания, занимаемого компанией «ЭТР», и вскоре оказались в просторной тихой комнате. Несмотря на то что было уже полвосьмого и рабочий день закончился, здесь все еще находились несколько ученых – одни что-то писали на специальных белых досках, другие сидели за компьютерами, не отрывая взглядов от мониторов. Все говорило о том, что в компании ведутся самые серьезные научные исследования, и, проходя мимо лабораторных столов, оборудования и каких-то непонятных моделей, д’Агоста невольно подумал, известно ли работающим здесь людям, что их офис временно стал пристанищем для одного из самых опасных федеральных преступников.

Д’Агоста вслед за лаборантом прошел через помещение к ожидающему их лифту. Его спутник набрал код на панели управления, после чего нажал кнопку нужного им этажа. Кабинка лифта спускалась бесконечно долго. Когда ее двери наконец открылись, за ними показались светло-голубые стены коридора. Знаком предложив д’Агосте следовать за ним, лаборант прошел по коридору и остановился перед очередной дверью. Улыбнувшись, он ободряюще кивнул своему спутнику, потом повернулся и направился к лифту.

Некоторое время д’Агоста молча смотрел вслед удаляющейся фигуре, затем перевел взгляд на дверь без таблички и осторожно постучал. Дверь тут же распахнулась, и на пороге возник невысокий улыбающийся человек с румяным лицом и коротко подстриженной бородой. Пригласив д’Агосту войти, он спросил:

– Вы ведь лейтенант д’Агоста, не так ли? – Незнакомец говорил с акцентом, скорее всего немецким. – Садитесь, пожалуйста. А я – доктор Ролф Краснер.

Просторное, просто обставленное и безупречно чистое помещение напоминало медицинский кабинет – серое напольное покрытие, белые стены, минимальный набор мебели. Посреди комнаты стоял до блеска отполированный стол розового дерева, на котором лежала пухлая книга в мягком переплете – по всей видимости, какое-то медицинское издание, – толщиной не уступающая телефонному справочнику Манхэттена. Эли Глинн уже расположился в своем инвалидном кресле у дальнего конца стола. Молча кивнув д’Агосте, он пригласил его занять пустой стул.

Когда д’Агоста уселся, в противоположной стене открылась еще одна дверь, и в комнату вошел Пендергаст. Его раны были только что перевязаны, волосы, мокрые после душа, зачесаны назад. На специальном агенте была совершенно не подходящая ему одежда – белая водолазка и серые шерстяные брюки, которые после его традиционного черного костюма казались чуть ли не маскарадом.

Д’Агоста инстинктивно поднялся, Пендергаст обменялся с ним взглядом и улыбнулся.

– Боюсь, я забыл поблагодарить вас за то, что вы вызволили меня из тюрьмы, – сказал он.

– Вы же знаете, что в этом нет никакой необходимости, – покраснев, ответил д’Агоста.

– Нет, я так не считаю. Спасибо вам большое, мой дорогой Винсент, – произнес он мягко и, взяв руку д’Агосты, быстро пожал ее.

Д’Агоста был необычайно тронут таким проявлением дружеских чувств со стороны человека, которому порой бывало неловко произнести даже простые слова благодарности.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил Глинн бесстрастным, лишенным каких-либо человеческих эмоций голосом, который так не понравился д’Агосте во время их первой встречи.

Лейтенант повиновался. Пендергаст, двигаясь со своей обычной кошачьей грацией, занял место напротив, однако держался немного скованно, как отметил про себя д’Агоста.

– Кроме того, я выражаю огромную благодарность вам, мистер Глинн, – продолжал Пендергаст. – Это была в высшей степени успешная операция.

Глинн коротко кивнул.

– Хотя я очень сожалею, что для собственного освобождения мне пришлось убить мистера Лакарру.

– Но вы же знаете, – возразил Глинн, – что у нас не было другого выхода. Вам нужно было убить кого-то из заключенных, чтобы вас могли вывезти в мешке, предназначенном для его трупа. Более того, этот заключенный должен был совершать прогулки во дворе номер четыре – идеальном месте для обреченного на неудачу побега. Нам очень повезло, если можно так выразиться, что среди гуляющих в этом дворе осужденных оказался злодей столь отъявленный, что многие сочли бы его достойным смерти. Этот человек зверски убил троих детей на глазах их матери. Нам не составило труда проникнуть в базу данных Херкмора и изменить некоторую касающуюся его информацию таким образом, чтобы Коффи решил, будто он один из ваших бывших «подопечных». Наконец, я должен отметить, что он сам вынудил вас убить его – это была всего лишь самооборона.

– Никакие глубокомысленные рассуждения не изменят того факта, что это было преднамеренное убийство.

– Строго говоря, вы правы. Но вам также известно, что его смерть была необходима, чтобы спасти другие жизни – возможно, очень много жизней. К тому же наша модель показала, что ему все равно отказали бы в помиловании.

Пендергаст молча наклонил голову.

– А теперь, мистер Пендергаст, оставим в стороне мелкие этические проблемы – у нас есть более важное дело, не терпящее отлагательства. Речь идет о вашем брате. Полагаю, что, пока вы находились в одиночной камере, до вас не доходило никаких известий из внешнего мира?

– Абсолютно никаких.

– Тогда для вас будет сюрпризом узнать, что ваш брат уничтожил все алмазы, похищенные им из музея.

Д’Агоста явственно увидел, как напрягся Пендергаст.

– Это правда. Диоген измельчил камни и вернул их в музей в виде мешка с песком.

Немного помолчав, Пендергаст сказал:

– Что ж, я опять не смог предвидеть его действия или усмотреть в них какой-либо смысл.

– Если это послужит вам утешением, признаюсь, что данный поступок стал сюрпризом для всех нас. Это значит, наши предположения относительно вашего брата оказались неверны. Мы думали, что, после того как у него выманили «Сердце Люцифера» – самый ценный для него алмаз, – он на некоторое время заляжет на дно, чтобы зализать раны, составить план действия, но ошиблись.

Тут вмешался Краснер, и его жизнерадостный голос составил резкий контраст монотонной речи Глинна:

– Уничтожив алмазы, на разработку похищения которых было потрачено столько лет, алмазы, которые были для него предметом страсти и необходимости, он уничтожил какую-то часть себя. Это своего рода самоубийство – он подчинился власти своих демонов.