- Джилог! - крикнул Гуда.
Боуррик приподнялся на локте и бросил взгляд между Гудой и возницей. Стражников хватало, поэтому они имели возможность по очереди лежать на тюках шелка, едущего из Вольных городов и дремать на полуденном солнце. С вершины холма можно было разглядеть город на горизонте. Город был приличных размеров. По меркам Королевства он считался бы одним из крупнейших, но Боуррик давно обнаружил, что по сравнению с Кешем Королевство было заселено очень скудно. Принц снова задремал. В Джилоге они проведут ночь, а утром отправятся дальше, в Кеш; стражники и проводники предвкушали веселую ночь в городе.
Днем раньше они обогнули северные отроги Стражей - гряды, с запада огораживающей Оверн-Дип. Теперь вдоль по течению реки Сарн они направлялись к городу Кешу. По обеим сторонам дороги виднелись небольшие фермы и деревни. Боуррик понимал, почему водить караваны по внутреннему Кешу было безопасно. Вблизи столицы никаких беспорядков не допускали.
- Что там? - пробормотал Гуда.
Боуррик поднял голову и увидел, что на подступах к городу отряд всадников устроил нечто типа заставы, останавливая всех проезжающих.
- Может быть, они ищут меня, - прошептал Боуррик в ухо Гуде так, чтобы не услышал возница.
Глаза Гуды, повернувшегося к своему молодому напарнику, излучали гнев.
- Ну надо же! Ты ничего не хочешь мне рассказать, прежде чем меня потянут в имперский суд? - злым шепотом произнес он. - Что ты сделал?
- Они считают, что я убил жену губернатора Дурбина.
Гуда горестно схватился пальцами за переносицу.
- Ну почему я? Что я такого сделал, чтобы прогневать богов? Ты действительно ее убил. Бешеный? - спросил он, глядя Боуррику прямо в глаза.
- Нет, конечно нет.
Гуда, прищурившись, довольно долго смотрел на Боуррика.
- Конечно нет, - он вздохнул. - Если мы окажем сопротивление имперским властям, они подвесят нас, как дичь, быстрее, чем мы успеем рассказать об этом. Вот что я тебе скажу: если спросят, ты мой родственник из Одоскони.
- А где это? - спросил Боуррик; первые повозки уже поравнялись с всадниками.
- Это маленький городок у Гряды Покоя, неподалеку от Кампари. Чтобы туда попасть, надо проехать не одну сотню миль по Зеленому долу - немногие туда ездят. Очень мало вероятности, что кто-нибудь из солдат там когда-нибудь бывал.
Первая повозка замедлила ход и остановилась; к тому времени как остановились остальные повозки, Боуррик, Гуда и все прочие стражники уже вылезли из повозок и подошли к караванщику - а вдруг застава была фальшивая? Но, судя по тому, каким тоном обратился офицер к Яносу Саберу, это были настоящие имперские войска - офицер вел себя так, будто не предполагал неповиновения. Каждый человек в его отряде был одет в ярко-красную шелковую рубаху и металлический шлем с оторочкой из меха леопарда по краю. У каждого были пика, меч и лук, привешенный позади седла. Все солдаты выглядели старыми вояками.
- У них есть в армии новобранцы? - шепотом спросил Боуррик у Гуды.
- Очень много, - тоже шепотом ответил Гуда. - Все кладбища полны ими.
- Мы ищем пару рабов, бежавших из Дурбина, - сказал офицер Яносу. - Молодого человека лет двадцати и мальчика лет одиннадцати-двенадцати.
- Мои люди - проводники караванов и стражники, каждого я знаю, а кого не знаю, за того поручились знакомые мне люди, а мальчик, который едет с нами, - поваренок, - ответил Янос.
Офицер пренебрежительно кивнул, словно его мало интересовало, что говорит ему караванщик. Гуда поглаживал, словно в раздумье, подбородок, а сам в это время незаметно обратился к Боуррику:
- Смотри-ка, они обыскивают повозки. Почему раб из Дурбина побежит вглубь Империи, а не подальше от нее?
Если Янос и понял, что Боуррик и Сули - та пара, которую разыскивают стражники, он ничего не сказал. Один из солдат подошел к Боуррику и Гуде.
- Ты откуда? - спросил он Боуррика. Спросил так, на всякий случай - вряд ли беглый раб будет спокойно стоять перед ним - вооруженный и в доспехах.
- Где я только не был, - ответил Боуррик. - А родился я в Одоскони.
Что-то в речи Боуррика и в его манерах заинтересовало солдата.
- У тебя странный выговор.
Боуррик ответил не мешкая:
- По мне, так это ты, солдат, говоришь странно.
Мой народ весь говорит так, как я.
- У тебя зеленые глаза.
Вдруг солдат резким движением сорвал с головы Боуррика шлем и увидел черные волосы.
- Эй! - воскликнул Боуррик. Боуррик и Сули несколько дней назад использовали остатки краски, и теперь принц надеялся, что волосы еще не очень отросли и рыжие корни не выдадут его.
- Капитан! - крикнул солдат. - Вот этот подходит под описание!
Тут Боуррик сообразил, что солдатам описали не рыжеволосого раба, а того человека, который сошел на берег в Фарафре. "Ну и дурак же я, - подумал он. Надо было перекрасить волосы в другой цвет".
Капитан не торопясь подошел к Боуррику и внимательно посмотрел на него.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- Все называют меня Бешеным, - ответил Боуррик.
- Странно, - капитан приподнял одну бровь. - Почему?
- Немногие уезжают из моей деревни, а я, прежде чем уехать, сделал...
- Немало глупостей, - закончил за него Гуда. - Это мой родственник.
- У тебя зеленые глаза, - сказал капитан Боуррику.
- Такие же были у его матери, - ответил Гуда.
Капитан повернулся к Гуде.
- Ты всегда за него отвечаешь?
- Всегда, когда могу. Я уже говорил, что он способен на глупости. Жители Одоскони не просто так прозвали его Бешеным.
Подошел еще один солдат. Он тащил за собой Сули, держа его за плечо.
- А это что? - спросил капитан.
- Это поваренок, - ответил Янос.
- Как тебя зовут, мальчик? - спросил капитан.
- Сули из Одоскони, - ответил Гуда.
- Замолчи! - рявкнул капитан.
- Это мой брат, - сказал Боуррик.
Капитан ударил Боуррика тыльной стороной ладони по лицу. К глазам принца подступили слезы, но он сдержал внезапный порыв желания подраться с капитаном кешианской гвардии.
Капитан взял Сули за подбородок и внимательно посмотрел ему в лицо.
- У тебя карие глаза.
- У моей... мамы были карие глаза, - пролепетал Сули.
Капитан жестко посмотрел на Гуду.
- Мне показалось, ты говорил, что у его матери были зеленые глаза.
- Нет, это у его матери были зеленые глаза, - нашелся Гуда, указывая на Боуррика. - А у его матери были карие глаза. Матери разные, отец один.
Подошел еще один солдат.
- Больше никто не похож, - сказал он.
- Кто твой отец? - резко спросил солдат, державший Сули. Мальчик посмотрел на Боуррика, но солдат потребовал: - Отвечай!
- Сули из Одоскони, - пропищал мальчик. - Меня назвали в его честь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});