Читать интересную книгу Долгая дорога домой (СИ) - Костелоу Дайни

Когда они подошли к дверям дома причта, на улицу вышел отец Тома. Он уставился на мать и дочь, не узнавая, но Элен при виде его спряталась за спину матери.

— Доброе утро, отец мой, — улыбнулась Розали.

— Доброе утро, мадам, — ответил тот неуверенно.

На него произвела впечатление эта элегантная дама из общества. Интересно, зачем она приехала?

— Дома ли мадам Соз? — спросила Розали таким тоном, будто речь шла о хозяйке.

— Мадам Соз? — удивленно переспросил молодой священник. — Отец Ленуар у себя в кабинете, но я не могу с уверенностью сказать, дома ли домоправительница, или она вышла на рынок. — Он выпрямил спину: нельзя допустить, чтобы эта женщина его подавляла. — Быть может, я могу вам помочь?

— Я не хотела бы вести обсуждение на пороге, отец мой, — твердо заявила Розали, — а навестить мы пришли мадам Соз.

Она шагнула вперед, и отцу Тома пришлось посторониться. Он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская ее и идущего за ней ребенка. При этом он впервые взглянул на девочку. Красиво одетая, волосы аккуратно расчесаны на прямой пробор и собраны заколкой на затылке, откуда спадают блестящими кудрями по спине, кожа светится здоровьем. Но на лице ее была написана чистейшая ненависть, отвращение, и при виде ее глаз отец Тома ощутил что-то похожее на узнавание.

Он отвернулся, совершенно сбитый с толку. Ведь не может же эта разодетая девочка с блестящими волосами быть той уличной беспризорницей, которую отдали в приют? Та была грязная, в лохмотьях, врала напропалую в надежде остаться в доме. Агата Соз на это вранье поддалась, и отец Ленуар отчасти тоже, но он, отец Тома, не такой легковерный. А теперь? Теперь приехала с визитом дама из общества, а с ней тот самый ребенок. Она приехала благодарить, что приветили ее дочь — потому что это явно ее дочь. Те же карие глаза за невероятно длинными ресницами, те же крутые скулы, пухлые губы. Или же она пришла жаловаться на плохое обращение с девочкой, ругать их за то, что отдали ребенка в приют и выкинули из головы — милостыню подали какой-то обыкновенной бездомной девчонке, убрав ее с улицы?

Что ж, решил он про себя, пожав плечами, в любом случае разбираться с этим отцу Ленуару. В конце концов, это ведь он приходской священник. А отец Тома — всего лишь помощник, подчиняющийся его решениям.

— Я доложу о вашем приходе отцу Ленуару, мадам, — сказал он. — Как мне вас представить?

— Мадам Розали Сен-Клер и ее дочь Элен.

Их провели в кабинет священника, где отец Ленуар приветствовал их благословением, а потом предложил кресла.

— Я приехала благодарить вас и мадам Соз, что приютили мою дочь, когда она оказалась в нужде и вынуждена была скитаться, — сказала Розали.

— Какие пустяки, мадам, — спокойно откликнулся священник. — Это был наш христианский долг. Ребенок ее возраста не должен ни в коем случае быть предоставлен сам себе. К общему несчастью, мы не смогли в то время связаться с вами. Заверяю вас, что виной тому не был недостаток старания. — Он развел руками: — Но при той грозной обстановке в Париже это оказалось невозможным.

— Абсолютно вас понимаю, отец мой, — перебила Розали. — Мы с мужем хотели бы сделать пожертвование вашей церкви в знак нашей благодарности.

— Это весьма щедро, мадам, — заявил священник, — и я мог бы принять его от имени Господа нашего.

— Тогда мы это организуем, — улыбнулась Розали. — А теперь перед тем, как мы уйдем, я хотела бы увидеть мадам Соз, если можно.

Она встала, и отец Ленуар, открыв дверь, позвал:

— Аннетта! Аннетта! Ты где?

Элен была поражена, когда из кухни явилась Аннетта — та самая, что украла хлеб. Девочки уставились друг на друга, но тут священник раздраженно произнес:

— Аннетта, будь добра проводить мадам Сен-Клер и ее дочь в гостиную, а потом попроси мадам Соз прийти туда к ним. — Он обернулся к Розали: — Извините, мадам, сейчас я должен заняться делами прихода, но с мадам Соз вы можете беседовать, сколько вам захочется.

Он снова поднял руку в благословении, но подавать ее не стал. Потом вернулся к себе в кабинет и закрыл дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Аннетта провела их в гостиную и упорхнула искать Агату Соз. Восторг, который выразился на лице домоправительницы, когда она вошла и увидела, кто ее ждет, сообщил Розали все, что ей нужно было знать об этой великодушной женщине. Мадам Соз протянула руки к Элен, и та после секундного колебания взяла их и была притянута в теплые объятия.

— Ты замечательно выглядишь, деточка, — сказала Агата, когда они расцепились. — Слава богу, что у тебя все хорошо! Услышал Господь мои молитвы.

Она обернулась к Розали. Та протянула руку, и они вдвоем сели, сдвинув головы и тихо беседуя.

Аннетта вернулась, и Элен спросила:

— Ты теперь здесь работаешь?

— Да. Мадам Соз пришла в приют и попросила, чтобы меня сюда отпустили.

— Спасибо, что помогла мне сбежать, — произнесла Элен с некоторой неловкостью.

— Я просто закашлялась, а сестра Габриэлла чуть не упала, споткнувшись об меня. — Аннетта усмехнулась, вспомнив. — Ну и влетело же мне тогда от преподобной матери, когда мы вернулись домой! Вся была в синяках, но оно того стоило. Такую им всем подлянку устроила!

— А мадам Соз пришла за тобой?

— Она пошла к преподобной и сказала, что ищет горничную на обучение… и попросила меня, назвав по имени. Вряд ли преподобная была в восторге. Она пыталась послать Амели, но мадам сказала, что нужна именно я. — Аннетта неловко улыбнулась Элен: — Благодаря тебе я из той ямы выбралась.

— Это благодаря тебе, — ответила Элен. — Я бы вряд ли убежала, если бы не ты. — Она посмотрела на мать и мадам Соз, увлеченных разговором. — Она очень добрая, мадам Соз.

— Это да, — согласилась Аннетта. — И отец Ленуар тоже ничего. Вот отца Тома я на дух не переношу. Злой как жаба. Всегда находит огрехи и постоянно мне твердит, что я вообще живу на свете как порождение греха.

— Я его тоже терпеть не могу, — сказала Элен, и ее передернуло.

— Тебе повезло, что не надо с ним жить.

Розали посидела еще четверть часа, потом встала и сказала:

— Ну, Элен, нам пора домой. Еще раз скажи мадам Соз спасибо, что за тобой приглядела.

— Я вас никогда не забуду, мадам, — обещала Элен, когда они обнялись. — Вы мой добрый ангел. — Потом она порывисто обняла Аннетту: — И тебя я тоже никогда не забуду — ни украденный хлеб, ни то, что тебе за меня досталось. — Обернувшись, Элен убедилась, что никто не подслушивает: — И берегись этой жабы.

Через два дня Розали вернулась в Сент-Этьен, чтобы самолично контролировать подготовку к возвращению Жоржа. Эмиля она оставила в Париже, но Элен забрала с собой, так что девочка не увидела последствий посланного ею письма.

Вскоре после того, как они с матерью на поезде отбыли в деревню, в дверь доктора Симона постучали. Открыв, мадам Иветт увидела юную даму, в одиночестве стоящую на крыльце. Девушка сообщила, что ей совершенно необходимо видеть лейтенанта Сен-Клера.

— Прошу прощения, — мадам Иветт неодобрительно оглядела незнакомку с ног до головы, — но капитан Сен-Клер нездоров и никого не принимает. — С этими словами она попыталась закрыть дверь, но юную особу такой поворот событий явно не устраивал. Твердо поставив ногу на порог, она заявила:

— Будьте уверены, что меня он принять согласится. Пожалуйста, сообщите ему, что приехала его невеста.

Мадам Иветт посмотрела на нее с сомнением.

— Что ж, войдите. — Она пожала плечами. — Я спрошу у доктора.

Выглянув в этот момент из своей комнаты, доктор Симон увидел в прихожей привлекательную девушку.

— Добрый день, мадемуазель, — произнес он. — Чем могу служить?

— Меня зовут Сильвия Клавье, и я приехала повидаться с моим женихом, капитаном Сен-Клером.

— Вот как? — улыбнулся доктор. — Что ж, я очень рад вас видеть. Но прежде, чем вы к нему войдете, должен вас предупредить, что ему оказалось необходимо ампутировать ногу, и…

— Знаю я про его ногу, — недослушала Сильвия. — Элен мне написала.