самых выдержанных горожан; и суровую красоту фьордов Оксонии; богатые кварталы Дарли и Тамисса с их кичливыми сеньорами и жгучими красотками-наложницами. Просто… Скайдра похожа на картину художника, любящего рисовать в очень ярких и солнечных тонах.
— Вы не купец, Игнат, — помолчав после моих слов, заметил Ним. — Далеко не купец. Язык ваш богат речевыми оборотами и легко переходит с изысканных фраз на грубую речь флибустьеров. В вас уживается два, а может, и три человека. Как это удается?
— Я вечный странник, живущий чужими жизнями, — нисколько не соврал я, но Агосто воспринял мои слова как очередную догадку к своим домыслам.
— Вы скрываете свой дворянский статус? — в глазах виконта появилось понимание. — О, если я прав, то вам не стоит бояться. Мой язык мертв, губы запечатаны обетом молчания. Но признаюсь, Игнат… Вы меня жутко заинтриговали. Хотелось бы когда-нибудь узнать вашу тайну. Ужин в каюте не дал мне ключа к душе Игната Сироты.
— Вероятно, тайна умрет вместе со мной, — невесело усмехнулся я, разглядывая очередное творение архитектуры в виде трехэтажного дворца с белоснежными колоннами и мраморной парадной лестницей, возле которой сейчас суетились люди в робах, заляпанных краской и известью. — Кто здесь живет?
— Сейчас только один хозяин, — покачал головой Ним. — Точнее, прелестная молодая хозяйка, Тира Толессо, чье имя носит ваш бриг. Я неслучайно повез вас этой дорогой. Вот еще одна загадка, над которой ломаю голову. Вы знакомы?
— Знаком, — коротко ответил я, не собираясь быть слишком откровенным перед виконтом. Нужно еще учитывать, с кем я имею дело. Дворянина обидят односложные фразы; еще подумает, что намеренно оскорбляю его недоверием. Вон, уже глаза потемнели. Какой-же он горячий, этот аристо! Вздохнул и добавил: — Нас столкнула судьба на Керми, когда она еще была заложницей у самого Лихого Плясуна. «Тира», я имею в виду бриг, являлась флагманским кораблем фраймана. Именно на нем мы сбежали из плена.
— Клянусь ожерельем своей матушки! — с размаху саданул кулаком по лавочке виконт, сразу оживившись. — Я так и знал, что за вашими плечами целый мешок тайн! Игнат, я не отстану от вас, пока не услышу хотя бы часть из них!
— Вы собираетесь писать книгу, виконт? — с интересом спросил я, разглядывая удаляющийся особняк рода Толессо, и мне очень хотелось туда попасть, поглядеть одним глазком на Тиру. Я же грозился привести девушку к алтарю, и не хотелось, чтобы она посчитала меня пустословом!
Ним фыркнул с презрением.
— Еще чего! Аристократ не занимается подобной чушью! У меня будет личный секретарь, который и запишет все воспоминания!
— Тогда вам придется долго ждать. Обычно люди делятся прожитым на склоне лет, — подцепил я виконта, на что тот махнул рукой.
— Глупости! Я же не про себя собираюсь писать!
— О нет, ваша милость! Прошу, не стоит этого делать. Еще не наступило время раскрывать свои тайны и выносить их на свет божий!
— Учту ваши пожелания, Игнат, — весело усмехнулся Агосто. — Ага, мы уже приехали!
Поместье Додрефов впечатляло своими размерами. Высоченный кованый забор ограждал огромный тенистый парк, за ним возвышался белый двухэтажный дворец, опоясывавший полукругом площадь, замощенную терракотовой брусчаткой. Потрясала круглая чаша фонтана с удивительной скульптурой морского божества с трезубцем и ныряющими вокруг него дельфинами. Под ногами бога распластались наяды с распущенными до пояса волосами. Из пастей дельфинов били серебристые струи воды. Они блестели на солнце так ярко, что, глядя на них, глаза начинались слезиться.
Возле закрытых двустворчатых ворот расположилось около десятка стражников в легких кирасах. Часть из них была вооружена алебардами, а остальные небрежно опирались на аркебузы. Вдоль забора неподалеку расхаживали еще несколько солдат.
— Личная гвардия клана, — пояснил виконт и кивнул мне ободряюще. — Идемте, Игнат. Надеюсь, мое имя не запамятовали в этом веселом городе, и пропустят внутрь. Говорить буду я, а вы не тушуйтесь. Подпустите загадочности.
Он по-кошачьи выпрыгнул из кареты, заплатил кучеру и сказал, что в его услугах более не нуждается.
— Зачем вы его отпустили? — спросил я, задумчиво глядя вслед удаляющейся кареты.
— Надеюсь, что нас оставят на обед, — усмехнулся Агосто, и небрежно смахнув с плаща невесомую пушинку, решительно направился к воротам.
Стражники давно приметили нас и разглядывали с интересом энтомолога, поймавшего невиданную в здешних краях бабочку. В виконте они угадали дворянина, но даже этот факт не сдвинул их с места. Нас окликнул усатый солдат в кирасе. Его лицо было испещрено бороздками морщин, а на щеке виднелась ямка, затянутая кожицей. Похоже на давнее пулевое ранение.
— Приема нет, господа, — равнодушно произнес он. — Если желаете оставить прошение, я могу вызвать секретаря или управляющего.
— Я — виконт Агосто, третий виконт Натандемский, — без предисловий обратился Ним именно к этому солдату, тоже посчитав его старшим среди охранников. — Позови-ка, милейший, капитана стражи. У меня для графа важное известие о его племяннике Аглине.
Стражники переглянулись, а старый вояка на мгновение замер, что-то просчитывая в голове. В его взгляде я не увидел, чтобы он сразу поверил в слова виконта, но колебание почувствовал.
— Орген, дай сигнал в казарму, — приказал вояка с дыркой от пули.
Молодой стражник, громыхнув концом алебарды по брусчатке, побежал к кирпичной сторожке, стоявшей неподалеку. Скрылся в ней, и тут же показался обратно.
«Внутреннее оповещение? — задумался я. — Проводов не вижу. Как проходит сигнал? Или кристаллы гравитона задействованы? Неплохо граф Додреф живет. Личная гвардия, богатейший особняк, торговый флот… Действительно, с такими деньжищами легко жить на широкую ногу».
К тому времени, пока мы ожидали прибытия капитана, к воротам подтянулись остальные охранники, ходившие вдоль забора. Нас как бы невзначай взяли в полукольцо и серьезные намерения скрутить нас по первому же приказу были написаны на их лицах.
На центральной аллее показался неторопливо идущий к воротам мужчина в темно-коричневом камзоле. Его руки были затянуты в перчатки, щеголеватые сапоги с широкими раструбами начищены так, что отбрасывали солнечные блики на листву деревьев. Пощелкивая железными набойками по брусчатке, он остановился по другую сторону ворот, приподнял шляпу и внимательно рассмотрел нас.
Человека, побывавшего на войне, можно распознать по движению, взгляду, жестам и даже как он разговаривает. Капитан был из таковых,