Читать интересную книгу Тысяча и одна ночь. Том XII - Древневосточная литература

И потом старуха поставила Хасану седалище и посадила его. И когда девушки кончили мыться, они вышли из реки, обнажённые и подобные месяцу в ночь полнолуния. И все войско собралось перед Хасаном, как старуха велела. Может быть, жена Хасана окажется среди них и он её узнает.

И старуха стала спрашивать его о девушках, проходивших отряд за отрядом, а Хасан говорил: «Нет её среди этих, о госпожа моя…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот седьмая ночь

Когда те настала восемьсот седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что старуха спрашивала Хасана о девушках, проходивших отряд за отрядом – может быть, он узнает среди них свою жену, – но, всякий раз как она спрашивала его о каком-нибудь отряде, Хасан говорил: «Её нет среди этих, о госпожа моя!»

И потом, после этого, подошла к ним женщина в конце людей, которой прислуживали десять невольниц и тридцать служанок – все высокогрудые девы. И они сняли с себя одежды и вошли с их госпожой в реку, и та стала их дразнить и бросать и погружать в реку и играла с ними таким образом некоторое время, а затем они вышли из реки и сели. И их госпоже подали шёлковые полотенца, вышитые золотом, и она взяла их и вытерлась. И затем ей принесли одежды, платья и украшения, сделанные джиннами, и она взяла их и надела и гордо прошла среди воительниц со своими служанками.

И когда Хасан увидел её, его сердце взлетело, и он воскликнул: «Вот женщина, самая похожая на птицу, которую я видел во дворце моих сестёр девушек, и она так же поддразнивала своих приближённых, как эта!» – «О Хасан, это ли твоя жена?» – спросила старуха. И Хасан воскликнул: «Нет, клянусь твоей жизнью, о госпожа, это не моя жена, и я в жизни не видал её. И среди всех девушек, которых я видел на этих островах, нет подобной моей жене и нет ей равной по стройности, соразмерности, красоте и прелести». – «Опиши мне её и скажи мне все её признаки, чтобы они были у меня в уме, – молвила тогда старуха. – Я знаю всякую девушку на островах Вак, так как я надсмотрщица женского войска и управляю им. И если ты мне её опишешь, я узнаю её и придумаю тебе хитрость, чтобы её захватить».

И тогда Хасан сказал старухе: «У моей жены прекрасное лицо и стройный стан, её щеки овальны и грудь высока; глаза у неё чёрные и большие, ноги – плотные, зубы белые; язык её сладостен, и она прекрасна чертами и подобна гибкой ветви. Её качества – невиданы, и уста румяны, у неё насурмленные глаза и нежные губы, и на правой щеке у неё родинка, и на животе под пупком – метка. Её лицо светит, как округлённая луна, её стан тонок, а бедра – тяжелы, и слюна её исцеляет больного, как будто она Каусар или Сельсебиль». – «Прибавь, описывая её, пояснения, да прибавит тебе Аллах увлечения», – сказала старуха. И Хасан молвил: «У моей Жены лицо прекрасное и щеки овальные и длинная шея; у неё насурмленные глаза, и щеки, как коралл, и рот, точно сердоликов печать, и уста, ярко-сверкающие, при которых не нужно ни чаши, ни кувшина. Она сложена в форме нежности, и меж бёдер её престол халифата, и нет подобной святыни в священных местах, как сказал об этом поэт:

«Название, нас смутившее,Из букв известных состоит:Четыре ты на пять умножь,И шесть умножь на десять ты».

И потом Хасан заплакал и пропел такую песенку:

«О сердце, когда тебя любимый оставит,Уйти и сказать, что ты забыло, не вздумай!Терпенье употреби – врагов похоронишь,Клянусь, не обманется вовек терпеливый!»

И ещё:

«Коль хочешь спастись, – весь век не двигайся с места,Тоски и отчаянья не знай и гордыни.Терпи и не радуйся совсем, не печалься,А если отчаешься, прочти: не разверзли ль».

И старуха склонила на некоторое время голову к земле, а потом она подняла голову к Хасану и воскликнула: «Хвала Аллаху, великому саном! Поистине, я испытана тобою, о Хасан! О, если бы я тебя не знала! Ведь женщина, которую ты описал, – это именно твоя жена, и я узнала её по приметам. Она старшая дочь царя величайшего, которая правит над всеми островами Вак. Открой же глаза и обдумай своё дело, и если ты спишь, – проснись! Тебе никогда нельзя будет её достигнуть, а если ты её достигнешь, ты не сможешь получить её, так как между нею и тобой то же, что между небом и землёй. Возвращайся же, дитя моё, поскорее и не обрекай себя на погибель: ты обречёшь меня вместе с тобой. Я думаю, что нет для тебя в ней доли. Возвращайся же туда, откуда пришёл, чтобы не пропали наши души».

И старуха испугалась за себя и за Хасана, и, услышав слова старухи, он так сильно заплакал, что его покрыло беспамятство. И старуха до тех пор брызгала ему в лицо водой, пока он не очнулся от обморока. И он заплакал и залил слезами свою одежду, от великой тоски и огорчения из-за слов старухи, и отчаялся в жизни и сказал старухе: «О госпожа моя, а как я вернусь, когда я дошёл досюда, и не думал я в душе, что ты не в силах помочь достигнуть мне цели, особенно раз ты надсмотрщица войска женщин и управляешь ими». – «Заклинаю тебя Аллахом, о дитя моё, – сказала старуха, – выбери себе девушку из этих девушек, и я дам её тебе вместо твоей жены, чтобы ты не попал в руки царям. Тогда у меня не останется хитрости, чтобы тебя выручить. Заклинаю тебя Аллахом, послушайся меня и выбери себе одну из этих девушек, но не ту, и возвращайся поскорее невредимым и не заставляй меня глотать твою горесть. Клянусь Аллахом, ты бросил себя в великое бедствие и большую опасность, из которой никто не может тебя выручить!»

И Хасан опустил голову и горько заплакал и произнёс такие стихи:

«Хулителям сказал я: «не хулите!»Ведь лишь для слез глаза мои существуют.Их слезы переполнили и льютсяВдоль щёк моих, а милая сурова.Оставьте! От любви худеет тело,Ведь я в любви люблю моё безумье.Любимые! Все больше к вам стремленье,Так почему меня не пожалеть вам?Суровы вы, хоть клятвы и обетыЯ дал, и, дружбу обманув, ушли вы.В день расставанья, как вы удалились,Я выпил чашу низости в разлуке.О сердце, ты в тоске по ним расплавься,Будь щедрым ты на слезы, моё око!..»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот восьмая ночь

Когда же настала восемьсот восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда старуха сказала Хасану: «Ради Аллаха, о дитя моё, послушайся моих слов и выбери себе одну из этих девушек, вместо твоей жены, и возвращайся скорее в твою страну», – Хасан понурил голову и заплакал сильным плачем и произнёс упомянутые стихи, а окончив стихотворение, он так заплакал, что его покрыло беспамятство. И старуха до тех пор брызгала ему в лицо водой, пока он не очнулся от обморока, а затем она обратилась к нему и сказала: «О господин мой, возвращайся в твою страну! Когда я поеду с тобой в город, пропадёт твоя душа и моя душа, так как царица, когда она об этом узнает, будет упрекать меня за то, что я вступила с тобою в её страну и на её острова, которых не достигал никто из детей сынов Адама. Она убьёт меня за то, что я взяла тебя с собой и показала тебе этих дев, которых ты видел в реке, хотя не касался их самец и не приближался к ним муж».

И Хасан поклялся, что он совершенно не смотрел на них дурным взглядом, и старуха сказала ему: «О дитя моё, возвращайся в твою страну, и я дам тебе денег, сокровищ и редкостей столько, что тебе не будут нужны никакие женщины. Послушайся же моих слов и возвращайся скорее, не подвергая себя опасности, и вот я дала тебе совет».

И Хасан, услышав слова старухи, заплакал и стал тереться щеками об её ноги и воскликнул: «О моя госпожа и владычица и прохлада моего глаза, как я вернусь после того, как дошёл до этого места, и не посмотрю на тех, кого желаю?! Я приблизился к жилищу любимой и надеялся на близкую встречу, и, может быть, будет мне доля в сближении!» И потом он произнёс такие стихи:

«О цари всех прекрасных, сжальтесь над пленнымТех очей, что могли б царить в царстве Кисры,Превзошли вы дух мускуса ароматомИ затмили красоты роз своим блеском,Где живёте, там веет ветер блаженства,И дыханьем красавицы он пропитан.О хулитель, довольно слов и советов –Ты явился с советами лишь по злобе.Ни корить, ни хулить меня не годитсяЗа любовь, коль не знаешь ты, в чем тут дело.Я пленён был красавицы тёмным оком,И любовью повергнут был я насильно.Рассыпая слезу мою, стих нижу я,Вот рассказ мой: рассыпан он и нанизан.Щёк румянец расплавил мне моё сердце,И пылают огнём теперь мои члены.Расскажите: оставлю коль эти речи,Так какими расплавлю грудь я речами?Я красавиц всю жизнь любил, но свершит ведьВслед за этим ещё Аллах дел не мало».

А когда Хасан окончил свои стихи, старуха сжалилась над ним и пожалела его и, подойдя к нему, стала успокаивать его сердце и сказала: «Успокой душу и прохлади глаза и освободи твои мысли от заботы, клянусь Аллахом, я подвергну с тобою опасности мою душу, чтобы ты достиг того, чего хочешь, или поразит меня гибель». И сердце Хасана успокоилось, и расправилась у него грудь, и он просидел, беседуя со старухой, до конца дня.