— Она моя дочь, — Церрия выпрямляется, не уводя от него взгляда.
— Огорчу вас, но здесь подобное оправдание не работает. На территории академии иные порядки, отличные от тех, что царят в Дерил-де-Лое. Адепты применяют силу на тренировках, но не как не в обыденное время. Возвращаясь к вашему вопросу о том, что я себе позволяю… Разве вы не были ознакомлены с Уставом? Как ректор, я вправе вмешиваться в жизнь своих студентов, пока они находятся под моей ответственностью. Иначе говоря, я вынужден остановить ваши меры воспитания в стенах моей академии.
— Диана больше не ваш адепт. Я забираю ее домой.
Сердце снова задребезжало, и еще сильнее, когда мужчина заложил руки за спину, произнеся ироничным тоном:
— Для этого вам нужно получить согласие Дианы, поскольку она уже совершеннолетняя, и помимо этого еще и официальное разрешение от короля Эрисфейла. Вы же не забыли, что ваша дочь обучается в королевской академии? Поэтому она может быть отчислена только после согласованности с королем. А до тех пор… — он сжимает кулак за спиной так сильно, что тот начинает краснеть, наливаясь изнутри огнем, — … я попрошу вас не появляться на территории академии.
Я впервые в жизни увидела Церрию настолько уязвленной. Она залилась краской ярости, стискивая зубы, но не смогла в ту же секунду привести ни одного весомого аргумента.
Она проиграла, и это раздражало ее как ничто другое. В этом мы с ней были похожи: обе не любили проигрывать. Правда, это не единственное наше сходство… Я была почти полной копией матери за исключением глаз и черт лица — мои были несколько грубее и резче, в то время как ее отличались правильностью и благородством.
— Вы еще поплатитесь за это, господин Бекфорд, — произнесла, сделав шаг к ректору.
— Вы мне угрожаете?
— Я вас предупреждаю. Не нужно переходить мне дорогу.
— В таком случае я тоже дам вам совет, госпожа. — Небольшая пауза, за которую мужчина успевает приблизиться к королеве, нависая над ней пугающей глыбой льда. — Не прыгайте выше своей головы: есть вероятность сломать шею.
Она оставляет его острый комментарий без ответа и дымкой растворяется у нас на глазах.
Мы молчим какое-то время, не сдвигаясь с места, словно все еще ощущая чужое присутствие. Понятия не имею, о чем думает Деймон, но вот мои мысли полны негодования, злости, странной невысказанной обиды и разочарования.
Разочарования, которое я изо всех сил стараюсь не подпускать к сердцу.
Слова моей матери ничего не значат. Это всего лишь очередная попытка задеть меня. Ранить душу вместо тела. Но…
… разум вопреки этой мысли вопил, что благодаря Церрии я наконец обнаружила ту самую сокровенную причину, по которой Деймон со своим титулом и статусом просиживает штаны в академии, а не в месте, больше подходящем для принца.
— Диана… — начинает он, обернувшись ко мне.
— Кто мог пустить слух? — перебиваю сразу, упрямо смотря в сторону, на виднеющиеся вдалеке горы, укрытые толстым слоем снега. — Кто-то из паба? Нас много людей видело вчера…
Бездушно сменила тему, хотя понимала, что прежде всего мне нужно выслушать его, позволить ему объясниться. Позволить сказать, что все, что наговорила моя мать, — гнусная ложь.
Или правда.
Но я не хотела слушать. Не сейчас. Страшилась, что не выдержу и расплачусь, если он затронет все эти болезненные темы. А я ненавидела плакать. Показывать эту отвратительную слабость другим.
— Ни один человек из паба не узнал меня, — говорит спокойно, неосознанно раня меня этим спокойствием. — Я наслал чары, и мое лицо стало для них незнакомым. Оно не отложилось в памяти. Поэтому это кто-то, кто давно следит за тобой, с самого начала учебы. Есть на примете такие личности?
Шпионом мог оказаться кто угодно. Любой адепт, любой преподаватель, верный королеве Дерил-де-Лоя, а не королю Эрисфейла. Любой за пределами академии чернокнижник. Быть может, их даже несколько.
Но думать об этом не было сил. Визит матери высосал из меня все светлое, что подарил Деймон за одну ночь, и я ощущала себя пустым сосудом, в который вскоре выльется вся грязь мира.
— Какая теперь разница, — с уст срывается усталый шепот. — Кем бы ни был стукач, он уже обо всем рассказал Церрии.
— Диана, я…
— Я отлучусь, ладно? — вновь обрываю его и отступаю, когда он протягивает мне руку. Не встретив отклика, он тут же сжал пальцы в кулак. — Вернусь вечером.
Пока он не предпринял попытки остановить меня, я растворилась в воздухе, первый раз нарушив один из важных пунктов Устава: не применять магию перемещений.