— Твоя покорность оставляет меня без выбора. Но я не хочу, чтобы и ты осталась без возможности выбирать.
Резко накрывает другую вершинку губами. Она тотчас завибрировала в его рту, беспрестанно посылая волны мучительного жара по всему телу. Слегка прикусил, из-за чего я глотнула воздуха и впилась пальцами в покрывало. И еще раз, чуть сильнее…
Сладость стремительно отозвалась внизу живота ноющей, но приятной болью.
— Пожалуйста, Дей… — сбивчивый шепот, как будто принадлежащий не мне, разрывает тягостную тишину. — Позволь прикоснуться к тебе…
— Ты сведешь меня с ума.
Словно и не услышав моей просьбы, он принялся спускаться, оставляя влажные отметины на горящей адским огнем коже. Я замерла и вытянулась, как только на одном из рубцов, испещрявших мое тело, загорелся поцелуй.
Деймон застыл, точно сразу понял, что дошел до чувствительного места. Один томительный миг — и подушечки его пальцев мягко, почти невесомо очерчивают шрам, начинающийся от лопатки и небрежно заканчивающийся у косточки бедра. Самый длинный из всех шрамов, что усеивали тело, как резкие темно-бордовые линии усеивают холст.
— Плеть, — процедил внезапно, почти рыча, и я вздрогнула от этого сурового, такого не похожего на остальные рыка. — И тоже созданная в пламени Хаоса. От ран не избавиться… За что они так с тобой?
Я сглотнула и тихо выдохнула, ощутив, как защипало в носу.
Этот вопрос столько раз был брошен мной в пустоту, в родителей, брата и сестру, наставников… Но ни разу не обернулся ответом.
— За непослушание, должно быть, — сказала полушепотом.
Выдохнув как-то тяжело, в крайнем раздражении, Деймон прижался головой к моему животу, нежно сжимая пальцами талию, и я почувствовала, как возбуждение плавно растворяется и на смену ему приходит тяжесть от воспоминаний.
— Извини, что нагнал тоску.
— Ничего, — говорю, а сама чувствую, как меня лавиной захлестывает чувство стыда, перекрывая боль, иглами протыкающую сердце.
Почему стыд?..
Неужели мне стыдно, что он увидел эти изъяны? Что понял, какой уязвимой они меня делают?
Похоже, так и есть…
— Поспи, Ди. — Лицо мужчины оказывается рядом, и его губы накрывают мои в таком мимолетном, но сладком поцелуе, что сердце робко отзывается на это глухими стуками.
Тело наполняется какой-то странной истомой, словно бы насильно вызванной. Веки тяжелеют, и вскоре я закрываю их, но даже после все равно ощущаю на себе теплоту его взгляда.
Незаметно для себя я провалилась в дрему и сквозь нее почувствовала, как чужие пальцы легли на мое лицо, погладили, пуская мелкие мурашки по шее, плечам и спине. Слух все еще пытался уловить мужское дыхание, но усталость утягивала дальше, и все звуки в комнате начали казаться эфемерными, далекими от моего существа.
— Я отомщу за каждый твой шрам, принцесса, — слышится на задворках сознания голос, пропитанный холодом ледяных пустошей.
И на этих будоражащих кровь словах сон окончательно утаскивает меня во тьму.