Глава 63
Даже сейчас, спустя уже больше, чем десять часов после нашего разговора, слова Марата эхом звучат в моей голове. Но это еще не самое худшее. Худшее — это образ маленького мальчика в подвале, который прочно засел у меня перед глазами.
Когда я задавала вопрос про деньги, я даже близко не могла предположить, что его история будет столь трагичной. И пусть Скалаев сделал все для того чтобы его рассказ звучал как можно менее эмоционально, внутри у меня до сих пор все сжимается от боли.
Марат сказал, что его мама умерла еще до того как он смог сформировать хоть какие-то долговременные воспоминания о ней, и я даже осторожно уточнила не произошло ли это в родах. Не знаю зачем, может надеялась, что смогу если не оправдать, то хотя бы как-то понять такое отношение отца, убедить себя, что он так сильно любил свою жену, что потом всю жизнь винил сына в ее смерти. Но даже до того как Марат отрицательно покачал головой и сказал, что ее не стало, когда ему было четыре, я знала, что это не так. Такой человек как Константин Скалаев был начисто лишен способности любить. Он был чудовищем. Он не любил своего сына не потому что тот в чем-то провинился, пусть и косвенно. Нет, он не любил его потому что был для этого недостаточно человеком.
Тимур, кажется, чувствует мое напряжение и пытается всячески меня развеселить. Вот только даже его попытки использовать Рамика в качестве ездовой собаки не способны привести меня в чувства.
Я думаю о Марате. О том как он до последнего верил, что папа, самый близкий его человек придет на помощь. Спасет его. Но тот даже не попытался. Пожертвовал сыном. Между ним и бизнесом, выбрал бизнес. Как так можно? Я бросаю взгляд на Тимура и глаза моментально предательски мокреют. Как можно так поступить со своим ребенком? Его отец не просто предал сына, он в корне убил в нем доверие.
Неудивительно, что Марат был таким холодным и не заводил серьезные отношения. До встречи со мной.
А потом я попросила Грушевского сыграть роль моего парня. За спиной Марата. Даже на фейковую именинную вечеринку сходила… В памяти некстати всплывает мой разговор с отцом Марата. И это еще он считал его чудовищем? Мальчика, которого он предал??
Господи, а я ведь тогда во время нашей ссоры прямо спросила у Марата сдал ли он отца полиции. И хотя, уверена, спрашивала я это без обвинительной интонации, но… со страхом? Возможно.
Остается только догадываться что тогда подумал Марат.
Марат… если бы ты только рассказал мне обо всем раньше. Если бы мы не допустили такую огромную пропасть между нами. Возможно, я бы в ответ рассказала о своем отце и возможно, у Марата бы включилось критическое мышление и он бы задал мне какие-то наводящие вопросы, чтобы помочь отделить правду от детской фантазии.
Возможно и если бы… Эти слова стали крайне популярны в моем лексиконе. Но прошлое уже не вернуть.
В принципе, я давно с этим смирилась. Приняла свои ошибки. Переступила через боль. Собрала себя заново. Шесть лет назад я ведь, действительно, начала жизнь с чистого листа. И у меня получилось. Только вот почему единственной моей радостью стал сын? Разве так должны жить молодые девушки? Мне ведь и тридцати еще нет, а я поставила крест на личной жизни. За все эти годы я трижды пыталась завести отношения. И трижды я не продержалась и пары месяцев. В первый раз я оправдывала это тем, что у меня маленький ребенок и работа, а значит свободного времени на личную жизнь нет. Второй раз я беспощадно придиралась к ни в чем не повинному Валере, а все потому что он был слишком не таким… слишком не Маратом. И только в третий раз я поняла, что дело во мне. И нет, тогда у меня даже мимолетной мысли не было о том, чтобы снова попробовать что-то с Маратом, но и пробовать что-то с кем-либо другим у меня отпало желание.
У меня было шесть лет. Шесть лет, чтобы найти достойного мужчину. Да к черту достойного, просто того, кто сделал бы меня счастливой. Шесть лет это долгий срок? Наверное, да. Но он ничто по сравнение с теми годами, что ждут меня впереди. Готова ли я провести их в одиночестве?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Или я слишком рано сдалась? Некоторые и без такого “багажа из прошлого” по имени Марат Скалаев всю жизнь не могут найти свою половинку. Я могу стать одной из них. А могу через неделю зайти в любимую булочную за свежим батоном и встретить мужчину своей мечты. Того, кто не делал мне больно, не ломал меня… Того, с кем меня не связывает столько всего.
Вопрос лишь в том, готова ли я рискнуть?
Как там говорят? “Лучше зло известное, чем неизвестное”? Не думаю, что эта фраза на сто процентов подходит моей ситуации, но… Я знаю Марата. Знаю, что он изменился. Знаю его историю и нет… не считаю, что это оправдывает его поведение в прошлом. Ни капельки. Но объясняет, да. Помогает понять.
За все это время я не раз задавала себе этот вопрос. Я знаю, что с ним была счастлива. Знаю, что снова могу.
Но готова ли я? Забыть все. Начать с начала.
Вопрос на миллион. И к сожалению, в данный момент я не могу на него ответить. Очень хочу, но до чертиков боюсь ошибиться. Сейчас вокруг слишком много Марата. Даже если учесть, что его самого в данный момент нет дома, еще утром он уехал в полицию со всеми документами по МиКрейту и Инвесткраю, то я все равно буквально физически ощущаю его присутствие. Здесь все пропитано им и создается впечатление, что за эти три дня я тоже насквозь пропиталась этим мужчиной, он вновь заполнил мою систему… И будто этого недостаточно, он умудрился оставить отпечаток и на нашем сыне.
Не то чтобы я раньше не замечала их сходство, но все эти дни, глядя на то как они проводят время вместе, на их общение… я просто не могу выкинуть это из головы. Идеальная картинка. Слишком идеальная. Слишком заманчивая.
Если бы сейчас, в эту самую минуту кто-то предложил мне стереть память и просто забыть о той боли, что мы друг другу причинили, я бы не задумываясь согласилась. Но я помню. Я помню все до мельчайших деталей. Не только его слова и действия. Помню свои чувства и эмоции. Свое отчаяние.
И я понимаю, что будучи здесь, в его доме, мне будет сложнее принять правильное решением. Я не хочу, чтобы ключевым фактором для меня стало их общение с Тимуром или то, что когда он рядом я, кажется, забываю о всем плохом.
Нет, я хочу принять это решение на трезвую голову. Поэтому, когда вечером Марат возвращается и сообщает, что Красильников находится под следствием, я собираю наши с Тимуром вещи и прошу его отвезти нас домой.
Глава 64
К детскому саду Тимура мы подъезжаем одновременно. Только я на такси, а Марат на своей роскошной машине.
— Неделя еще не прошла, — замечаю я вместо приветствия, хоть и не могу сдержать улыбку.
— Разве? — немного наигранно удивляется Марат и вручает мне аккуратный букет пионов. — Мне кажется, что прошла целая вечность, принцесска.
— Три дня, Марат. Прошло всего три дня.
— Я же говорю — вечность, — парирует он ничуть не смутившись.
После того как Красильников был “обезврежен”, я попросила Марата дать мне хотя бы неделю на то, чтобы прийти в себя после всего произошедшего. За последние дни моя жизнь несколько раз перевернулась с ног на голову и обратно, мне пришлось в срочном порядке переосмыслить абсолютно все, по-новому взглянуть на свое прошлое. И нет, эти три дня не были вечностью. Их было катастрофически мало, потому что голова до сих пор кружится от всей этой информации. Хотя нет, от информации она пухнет, а кружится… кружится она от Марата.
Как так может быть, что спустя столько лет он все еще производит на меня такой эффект? Я больше не девятнадцатилетняя наивная студентка, я взрослая женщина и должна, по идее, слушать голову, а я все так же упорно иду на поводу у сердца. Сердца, которое все еще помнит Марата. И которое, в отличие от головы, каким-то образом умудрилось простить ему всю ту боль, что он мне причинил.