— Намекаешь, что я должен выписать тебе премию?
— Не намекаю, прямым текстом говорю, — смеется она. — Только подожди пока расскажу что мы нарыли, уверена, к концу моего рассказа сумма премии вырастет в геометрической прогрессии.
— Даже так, — Марат сводит брови к переносице и ставит перед ней чашку с кофе. — Слушаю тебя очень внимательно.
— Вообще-то, это Ваня первый нашел зацепку, — говорит она и поясняет для меня: — Ваня — это наш финансовый гений. В общем, как ты и сказал, мы стали перепроверять каждую сделку именно после того как Михаил Крейтор отошел от дел. И там…, — она делает большой глоток кофе и вздыхает: — Боже, в моей голове все разложено по полочкам, но как это все объяснить и вас не запутать…
— Ты давай уже хоть как-нибудь объясняй, — нетерпеливо командует Марат, — а то премию себе выбила, а как рассказать не знает!
— Ладно-ладно, не кипятись, — она примирительно поднимает руки. — Короче, если что-то будет непонятно, вы меня тормозните, пожалуйста. Есть такая фирма Инвесткрай, принадлежит она…
— Геннадию Красильникову, — подхватываю я.
— Это не ему ты работников МиКрейта собиралась передать? — вспоминает Марат.
— Ему.
— Вот как, — хмыкает Альбина. — Неожиданно. Но ладно, так будет даже проще объяснить. В общем, их отчетов у меня, конечно, нет, поэтому сужу только по тому что нашла в сети. Года три назад компания начала испытывать первые трудности. Красильников и раньше не гнушался рисковыми сделками лишь бы пополнить свои активы, а тут я так понимаю, он встрял с венгерской “Марвин”.
— Что-то такое припоминаю, — чешет затылок Марат. — Они тогда объявили себя банкротом едва подписали контракт в ним, да?
— Да. И я так подозреваю, что именно тогда Красильников потерял большую часть своих активов, чтобы рассчитаться с долгами. Но… два года назад у руля МиКрейта встал Ковальский и неожиданно дал нехилый займ Инвесткраю.
— Займ своим прямым конкурентам? — переспрашиваю удивленно.
— Именно. Причем, не деньгами, а активами. Они перевели часть вкладов, подозреваю, без информирования клиентов, на счета Инвесткрая. Этой заплатки хватило примерно на год, слухи о том, что у Красильникова дела пошли в гору быстро распространились и народ снова с задором понес ему свое бабло. Которое он использовал не на рост, а чтобы заткнуть предыдущие дыры.
— Типа финансовой пирамиды? — Подхватываю я.
— Вроде того, но вместо наивных пенсионеров, бабло ему несли лучшие компании страны.
— И рост в отчетах шел исключительно за счет новых влияний? — вздыхает Марат. — А мне ведь казалось, что как-то слишком подозрительно у него дела идут в гору, когда он нормальных контрактов сто лет не заключал.
— Именно. На самое ужасное не это, — заключает Альбина с похоронным голосом. — МиКрейт продолжал вливать в него деньги.
— Да ладно? — удивляется Марат.
— Я Ваньке то же самое сказала, — вздыхает Альбина. — Такое впечатление, что Красильников каким-то образом очень крепко держал Ковальского за… Ну, вы поняли.
— Они оба знали, что если правда вскроется, то Ковальский вылетит из своего управленческого кресла. То есть, первую сделку он еще мог провернуть по незнанию, но дальше… он сознательно рисковал МиКрейтом, лишь бы защитить свой зад?
— Он не просто рисковал МиКрейтом, — печально заключает бухгалтер. — Он его топил.
— В смысле, топил? — Марат выхватывает папку из ее рук и торопливо просматривает документы, а затем едва слышно ругается.
Глава 61
— Что там? — спрашиваю на удивление ровным голосом. Не этого ли я хотела? Не этого ли добивалась с самого начала? Если Ковальский успел собственноручно развалить компанию за эти два года, то по идее, я сейчас должна вздохнуть с облегчением. Моя цель достигнута, а совесть при этом чиста. Я никого не уволила, из-за меня никто не лишился дохода, не потерял работу, но… почему-то вместо облегчения я чувствую какую-то давящую тревогу.
— Там совсем все плохо? — повторяю свой вопрос, когда ни Марат, ни Альбина не спешат мне отвечать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не совсем, но…, — начинает Альбина. — Если перестать поддержку Инвесткрая и направить все силы на МиКрейт, то за полгода-год, вполне можно вылезти из этого болота. Это Ваня сказал, я, сами понимаете, недостаточно компетентна, но он сказал, что…
— Не важно, что он сказал, — чеканит Марат. — По-тихому умолчать все это не получится. Хотя бы потому что мы не можем оставить Красильникова на свободе. Я надеюсь, ни у кого нет сомнений, что за покушениями стоит он?
Он обводит взглядом нас Альбиной и мы почти синхронно киваем. Несмотря на то, что закрытие МиКрейта расстроило бы очень многих, в свете последних событий я понимаю, что именно Красильников теряет больше всего. Второго такого добродетеля как Ковальский он бы вряд ли нашел, а значит его фирме грозил бы полный крах. И если у меня еще были средства, чтобы погасить все задолженности перед клиентами (по крайней мере, я надеюсь, что они у меня были), то ему бы точно пришлось признаться в махинациях. Возможно даже понести уголовную ответственность… Поэтому да, Марат прав. Сомнений быть не может. У него был самый веский мотив избавиться от меня.
— Если мы будем пытаться без огласки реанимировать МиКрейт, то Красильников не оставит попыток избавиться от тебя. Конечно, не проблема обеспечить тебе круглосуточную охрану…
— На год? И все это время он будет преспокойно гулять на свободе и обманывать еще больше людей? — возмущаюсь я. — Нет. Он должен понести наказание. Если это он, конечно…
— Он, — твердо заявляет Марат. — Уверен, Ковальский подтвердит наши догадки как только придет в себя, но и без него у нас предостаточно доказательств. Завтра же с утра отправимся к следователю со всем этим.
— Тогда нужно смириться с тем, что МиКрейт не выплывет, — грустно разводит руками Альбина. — Уверена, огласка будет нехилой, никто в бизнес мире не останется в стороне. А значит все дружно побегут спасать свои деньги из такой неблагонадежной компании.
— Что, если продать всю недвижку? Сможем мы этим заткнуть дыры? У моего отца было много других источников дохода.
— Не успеем, — вздыхает Марат. — Такие дела быстро не делаются. Это как сказать акционерам: дорогие наши, мы почти потеряли все ваши деньги, но мы исправимся, честное слово. Доверяйте нам.
— Всем будет наплевать кто на самом деле напортачил, — соглашается с ним Альбина. — Для них МиКрейт это не отдельно Михаил Крейтор, Алиса Крейтор и Владимир Ковальский. Для них МиКрейт это махина по выкачке денег. И как только они поймут, что оказались в шаге от того, чтобы потерять все, они ринутся спасать последнее и тем самым потопят МиКрейт еще больше. Тут бы по-хорошему, последовать примеру Красильникова и найти такого же дурака как Ковальский. Чтобы этот кто-то открыто поручился за компанию и “залатал дыры”. Понятно, что это будет разовая акция, дальше ошибок Инвесткрая лучше не повторять, но, боюсь, что это все равно нереально…
— Я могу это сделать, — вдруг предлагает Марат.
— Неет, — мотает головой Альбина. — Слишком рисково. Плюс, не факт что у нас свободных активов хватит. А резать собственную компанию ради…
— Мы тебя поняли, Альбина, — останавливает ее Марат. — Огромное спасибо за информацию. Вы с Иваном проделали колоссальную работу, так что можете рассчитывать на премию.
— И на пару выходных? — подмигивает она, решив не спорить с боссом.
— На них тоже. Серьезно, Альбина, спасибо.
— Всегда пожалуйста, Марат Константинович.
— Арс тебя отвезет, его машина внизу стоит.
— А братец мой где? — интересуется девушка.
— Отсыпается, — Марат кивает на одну из закрытых дверей и я только сейчас понимаю, что девушка немного похожа на Вадима, начальника охраны: — Утомился на горках в аквапарке.
— Красиво жить не запретишь, — присвистывает она. — То есть, пока мы с Ваней носом землю роем и не спим двое суток, он там по аквапаркам шастает? Не ту профессию я себе выбрала, ох не ту…