В этот момент восстала Северная Африка.
Лидером восстания был экзарх Карфагена – старик, посвятивший всю свою жизнь гражданской службе и видевший, как империя распадается на его глазах. Фракия и Паннония отпали, персидская армия проникла в Малую Азию вплоть до Халкидона. В 610 году экзарх собрал флот под командованием своего сына Ираклия и отправил его к Константинополю.
Когда византийский наместник в Александрии Египтетской услышал о походе, он тоже присоединился к войску. 4 октября объединённые силы двух экзархатов прибыли в гавань Константинополя и обнаружили, что ворота открыты, народ ожидает их, а Фока уже находится под арестом. Когда Ираклий вошёл в город, Фока был заживо сожжён на Форуме.12
Ираклий был наделен императорской властью и понял, что оказался в эпицентре хаоса. По словам Феофана, «император понял, что государство истощено. Авары опустошали Европу, а сражения с персами уничтожили римскую армию». В войсках осталось лишь несколько ветеранов.13
Тем временем персы, практически не встречая сопротивления, заняли Эдессу и захватили там драгоценную реликвию – Мандилион, перевезя ее в свою сокровищницу в Ктесифоне. На следующий год персам досталась Кесарея. Одновременно рухнули и последние остатки западной империи. Знатный вестгот Сисебут в 612 году силой присвоил вестготскую корону и начал изгонять византийцев из удерживаемых ими земель на побережье Испании. Он захватил имперские города вдоль побережья и, по словам франкского историка Фредегара, «стёр их с лица земли». Резня, учиненная римлянам его людьми, заставила набожного Сисебута воскликнуть: «Горе мне, ибо на моём веку мне пришлось лицезреть такое ужасное кровопролитие!». Однако эти угрызения совести не побудили его вернуть захваченное. Он стал владыкой полуострова, и королевство вестготов достигло вершины власти.14
Ираклий решил заключить перемирие, даже на невыгодных условиях. Он отправил послов к Хосрову, предлагая заплатить ему за окончание войны. Однако Хосров побеждал, а потому отклонил предложение. Он уже установил свою власть на северо-востоке Аравийского полуострова, казнив правителя Лахмидов и уничтожив его государство. В 614 году он прошёл по северо-западу Аравии и положил конец власти Гасанидов, которые помогали защищать Сирию от имени Константинополя.
Затем он осадил Иерусалим. Город пал, и персы, разъярённые долгой осадой, ворвались и перебили всё население. Антиох Палестинский, собравший воедино историю из рассказов очевидцев, написал так: «Кто может передать ужасы, которые можно было увидеть там? Они убивали людей любого возраста, вырезали их, как скотину, рубили на куски и выкашивали». Целые семьи согнали в пересохший ров вокруг города и держали под стражей до тех пор, пока жара и жажда не убили их. Почти шестьдесят семь тысяч мужчин, женщин и детей погибло от рук персов. Драгоценная реликвия, фрагмент истинного креста, присоединилась к Мандилиону в персидской сокровищнице.15
Вновь Ираклий просил о перемирии, и вновь Хосров отказал. Он ответил так: «Я не пощажу вас до тех пор, пока вы не отвергнете распятого и не начнёте поклоняться солнцу». Захват фрагмента истинного креста поразил византийцев в самое сердце. Казалось, будто бог забыл о Византии, забросил её. Теперь персы надвигались на Константинополь с востока, в то время как авары и славяне приближались с северо-запада. Армия была истощена, а поставки зерна из Северной Африки и Египта прекратились.16
Ираклий не знал, как спасти империю. Погрузив все сокровища Константинополя на корабли, он отправил их в Северную Африку на хранение, а сам решил покинуть город. Он собирался отправиться в Карфаген, город своей молодости, и оттуда править оставшимися византийскими землями.
Эти планы оставались в секрете до тех пор, пока корабли с константинопольскими сокровищами не затонули, попав в шторм вскоре после выхода из Золотого Рога в 618 году. Новости о трагедии пронеслись по городу и посеяли панику. Народ и подумать не мог, что ситуация настолько ужасна и что император способен просто покинуть город, оставив его на произвол судьбы. Волнение горожан озвучил патриарх Сергий, епископ Константинополя, которому удалось убедить императора в том, что защита Нового Рима – его святая обязанность. У алтаря Святой Софии Ираклий поклялся Богу, что не покинет город.17
Теперь он был вынужден искать способ справиться с безвыходной ситуацией. К счастью для Ираклия, Хосров II послал ему крайне нетактичное письмо с предложением сдаться:
«Славнейший из богов, царь и повелитель всей земли – Ираклию, своему низкому и безрассудному рабу… Ты говоришь, что веришь в Бога – так почему же он не вырвал из моих рук Кесарею, Иерусалим, Александрию? Неужели ты не знаешь, что я подчинил земли и море своим законам? Что я могу так же разрушить Константинополь? Однако я прощу все твои ошибки, если ты придёшь со своей женой и детьми. Я дам тебе земли, виноградники и оливковые рощи, которые будут снабжать тебя пропитанием. Я буду смотреть на тебя дружелюбным взглядом. Не тешь себя надеждой на Христа, который не сумел спасти самого себя от евреев, которые распяли его на кресте».18
Это письмо было ошибкой со стороны Хосрова. Зороастризм был религией персидских аристократов, и объявление войны религиозным конфликтом не сделало солдат Хосрова более целеустремлёнными. Однако когда Ираклий объявил народу Константинополя, что персы богохульствовали в адрес Христа, люди пришли в негодование. Мужчины начали присоединяться к армии во всё большем количестве. Сергий, епископ Константинополя, переплавил сокровища городских церквей в монеты и отдал деньги Ираклию.19 Война превратилась в крестовый поход.
Ираклий использовал церковные деньги для снабжения армии провиантом, новыми доспехами и оружием, а также для постройки кораблей. Кроме того, он заключил временное перемирие с аварами, защитив западную границу и избавив себя от необходимости вести войну на два фронта. Тем временем персы обустраивались в Халкидоне. Ираклий отправил свои корабли для охраны Босфорского пролива, а персы были не готовы начать полномасштабное наступление по воде.
В пасхальное воскресенье 622 года Ираклий отпраздновал Пасху в соборе Святой Софии, приняв причастие из рук Сергия. Служба также была прощальной – на следующее утро, в пасхальный понедельник, он отправился в поход во главе своих войск, будучи первым императором, принявшим личное участие в сражении со времён Феодосия I. Он оставил епископа Сергия и помощника Бона в качестве регентов своего десятилетнего сына Константина.
Ираклий не направился прямо к Халкидону, где его ожидали персы. Вместо этого он погрузил войска на корабли, обогнул побережье Малой Азии по морю с юга и высадился у Киликийских ворот – прохода через горы Тавр. Горы защищали армию от внезапного нападения, а у беглецов из Сирии было время, чтобы достичь берега и присоединиться к армии.
Ираклий провёл лето в Малой Азии, тренируя свои войска. В его армии были тысячи человек, ранее никогда не сражавшихся. По словам Феофана, Ираклий заметил, что армия была ленива, труслива и недисциплинирована. Он учил людей сражаться, ставя их друг против друга, вооружённых деревянными мечами. «Это было словно ужасное представление без опасности. Люди сходились не на жизнь, а на смерть, но без кровопролития. Таким образом каждый человек приобретал опыт в этих безопасных схватках, становясь более способным к настоящим битвам».20
У армии новобранцев было мало шансов победить закалённых боями персидских воинов, но Ираклий решил попробовать. Осенью он начал поход на Армению. Персы были вынуждены отступить из Халкидона, чтобы перехватить противника. Две армии встретились к югу от границы Армении. Точное местоположение поля боя неизвестно, однако людям Ираклия удалось сломить персидское войско и заставить персов обратиться в бегство.21 Ираклий сам вёл войско, «нападая тут и там, сражаясь бесстрашно». Феофан восхищается им: «Кто мог подумать, что непобедимые персы повернутся спиной к римлянам, отступая?».22
Прилив войны покатился в другую сторону. В течение следующих трёх лет персидские завоевания постепенно возвращались, одно за другим, пока Ираклий со своими людьми отгонял персов обратно к Ниневии. Византийская армия вернула стране Малую Азию, часть Армении и Сирии. Иерусалим далее к югу оставался в руках персов, но сердца воинов грела мысль, что Бог был с ними, когда они мстили за оскорбление его Сына.
В 626 году Хосров решил, что для окончания войны нужно предпринять решительные действия. Он был готов осадить Константинополь.
Хосров приготовился к осаде, предварив её некоторыми дипломатическими действиями. Он отправил послов к аварам, предлагая союз на более выгодных условиях, чем те, которые предложил Ираклий, и авары согласились перейти на его сторону. Они были достойными союзниками (как написано в «Повести Временных лет», «сильные телом и гордые духом»), и Хосров приказал им атаковать западные стены Константинополя, в то время как армия персов нападёт с востока.23