Читать интересную книгу Закон Тайга - Эльмира Нетесова

Знал фартовый: так иль иначе узнает дед, зачем он прихо­дил к нему в тайгу. Но как отнесется к этому, как воспримет?

Рассказать правду самому? Но язык не поворачивается. Мол­чать? И вовсе плохое заподозрит. Стемнить? Но старик, из ссыль­ных. Его не проведешь...

—  А тебе я на что понадобился? - внезапно спросил При­тыкин.

—  Хочу попроситься в помощники. Вместо Тимки. И не только я. Другие тоже. О тебе, отец, в селе говорят, что ты - один в мужиках. Другие того званья не стоят.

—  Леща подпускаешь, - рассмеялся охотник и сказал рез­ко: - Окромя меня, на этой заимке никого не стерплю. Тим­кой сыт! По горло! Никому боле не доверюсь.

—  Мы ненадолго, отец! До следующей весны. Возьми нас. Иначе пропадем, - попросил законник.

Охотник достал из угла жировик. Зажег его. Поставил на стол. Запах горящего медвежьего жира пополз по зимовью.

Старик подкинул в топку побольше дров и предложил:

—  Валяй начистоту. Все сказывай. Что приключилось? Ста­нешь ловчить, сбрешешь ненароком, почитай, зазря сюда при­волокся.

Костя начал издалека, осторожно. Внимательно следил за дедом. Тот не перебивал. Слушал напряженно, ловя каждое сло­во. По лицу его морщины ходили. То в пучки собирались, то снова разбегались к уголкам глаз и губ.

У Кости от волнения горло пересохло. Судорожно глотнул остывший чай. Притыкин не перебивал.

—  Вот потому и пришел я к Тимке, чтоб он за нас к тебе обратился да попросил. Ему ты поверишь Знаешь его. А нас нет. Тут уж и время поджало. Со дня на день выкинут нас из Трудового. От тебя теперь наша судьба зависит. Возьми нас...

Притыкин думал долго.

—  Судьба человеков в Божьих руках. Кому что определит Господь, то и сотворится. Но я не смогу вас взять к себе. Зарок дал опосля Тимки. Никого на заимку не пущать. И того не нарушу. Это уж верно, как Бог свят. Но... Имею я одну думку, как подмочь вам. Опять же без Тимки не обойтись твоим мужикам. Все от него, окаянного, приклю­читься может. - Пожевал дед губами и продолжил: - Я уж совсем дохлый сделался. Не только вас, себя не прохарчу вско­рости. И коль сунусь с таким словом к участковому - на смех поднимет. Мол, старый хорек полез в медведи. Это не- сурьезно. А вот ежели Тимофей навострится к нему и собьет из вас бригаду, то это дельно будет. В то поверят. И могут вас оставить. В Трудовом. А за Тимку как за промысловика, нб боле того, я поручусь перед властями.

Фартовый, скисший от резкого отказа старика, теперь сиял от радости.

—   Как сговорить Тимку в бригадирство - ваша морока. Подсобить я не смогу ничем. Все от вас будет. От Тимофея. Коль жадность с себя вырвет, знатным промысловиком сдела­ется.

—  Одно плохо, отец, больной Тимофей. Когда одыбается? А время не терпит.

—  Тимохе я подмогну. Завтра навострюсь в Трудовое. За­гляну к участковому. Обскажу задумку. И напарника свово на­ведаю. Погляну, как он хворает. Авось мое снадобье его шуст­рей на ноги поставит.

' - Согласится ль участковый? - сомневался Кот.

—  Не в ем помеха. Тут госпромхоз - голова всему. Я за вас замолвлю свое. Может, послухают...

До утра не мог уснуть фартовый. Ворочался, думал. А ста­рик спал безмятежно. До самого рассвета не повернулся на дру­гой бок.

Но едва над сопками прорезалась полоска света, разбудил гостя. И, накормив, напоив его чаем, заторопил в путь.

Фартовый удивлялся, как легко, по-настоящему красиво хо­дит на лыжах старик. Он словно пролетал по сугробам, меж деревьев. И фартовый с большим трудом едва успевал за ним.

Когда подошли к Трудовому, Притыкин посоветовал Косте идти к Тимке. А он - в госпромхоз и в милицию заглянет. Если все сладится, придет к Тимофею.

Фартовый, даже не заглянув в барак, прямиком в больницу направился. Няня, увидев его в окно, предупредила Тимку.

Тот, сообразив, что фартовый не уговорил Притыкина, за деньгами пришел, весь напрягся, приготовился к ссоре. Деньги под матрац запихал. Себе под зад. Оттуда не вытащит. Не отнимет.

Фартовый принес в палату облако холода, запах снега, тай­ги, зимовья.

- Привет, кент! Как дышишь? - спросил, смеясь.

—  Помалеху, - ответил Тимка настороженно. - Уговорил деда?

—  Хрен там! Наотрез отказался.

У Тимки сразу все разболелось. Пропало настроение.

—  Да ты погоди. Мы с ним о другом договорились. То - файнее, - подсел к Тимохе фартовый. А тот плотнее прижал задом деньги.

Когда фартовый рассказал о совете Притыкина, Тимофей едва из постели не вывалился:

—   Еще чего? Нужны вы мне! Вы - приморены, а я при чем? Какое мне до вас дело? Почему я должен жить здесь по своей воле? Я не кент, не фартовый! Сам по себе хочу! Не пой­ду в тайгу! Сыт ею по горлянку. И так чуть не сдох в ней! Ни за что! Пусть сами выпутываются как хотят. Я - вольный. Выйду из больницы и хана, тут же на материк.

—  Остынь, Тимоха! Знаем про все. И ксивы, и медведь - не втайне от нас. Не гомонись. Мы даже башли с тебя не сорвем, какие ты взял с меня. Но усеки. За нас, коли не выручишь, приморят тебя, едва попадешь в Поронайск. Мы сдохнем в Вах­рушеве, ты - уже на воле... У «малин» руки длинные. Мне не вбивать тебе про месть. Сам допрешь. Размажут свои, Так-то и не обрадуешься. Выбирай, падла, что по кайфу? Год в тайге с нами, иль закон - тайга... Кто кенту не поможет, сам не дыши...

—   Иди ты знаешь куда? Меня сто раз жмурили. А я все дышу. И не вы помогали. Почему теперь вас выручать должен? Я не обязанник, не должник ничей. Вы мою долю занычили, И мне грозить! Да видал я вас в гробу! Не хочу! Не согласен! Иди­те все в сраку! - психовал Тимофей.

—  Добром ботаю, остынь! - терял терпение фартовый. Он и не предполагал, что так трудно повернется этот разговор. - Навар весь твой будет. Что словим - твое. Усек? Нам без пон­та. Лишь бы прокантоваться здесь, - тихо добавил фартовый и Тимка, услышав заветное, враз успокоился. И разговор пошел тихий, дельный.

—  Всех, кроме бугра, возьму!

—  Охренел? Он - хозяин! Пахан «малины». Как без него? В тайге - ты бугришь, а в селе - он. Все по закону, - пред­ложил Кот.

—    Начнет духариться - вышибу. Дарма держать мудака не стану. Пусть пашет, падла, - шептал Тимка зло.

—   Сперва уладим все. Потом потрехаем. Сладимся. Не впервой. Ты теперь не лажанись. Легавый к тебе прихиляет,

если дед уломает его. Из госпромхоза нарисуются. Ты им мозги накрути. Мол, кенты путевые. Пахать будут...

Когда фартовый ушел, Тимофей тяжело вздохнул. Мечтал через несколько дней на материк уехать. Да не получится, как хотелось. Знал: слинять не дадут фартовые. Накроют тут же. Не дав и взглянуть на материк. Значит, еще год терпеть надо.

Терпеть... Не впервой уже. И все потому, что связался с «малинами», фартовыми, кентами много лет назад. От них, как от смерти, никуда не уйдешь, нигде не спрячешься.

Он представлял себе, как удивится участковый, узнав от Притыкина о фартовых, вздумавших сбиться в бригаду охотни­ков под начало Тимофея.

«Согласится ли легавый? А может, упрется, пошлет деда подальше?» - подумал Тимофей.

Участковый и впрямь онемел, узнав от Николая Федорови­ча о предложении условников.

—  Охотнички выискались! Промысловики-налетчики! Сто- порилами таежными стать захотелось! Бандюги они все, отец! Отпетые и законченные! Их из-под запретки ни на шаг нельзя выпускать даже в намордниках и браслетках. Против них лю­тый зверь человеком покажется. Все как один отбросы! За кого вы просите? - изумился участковый, увидев в руках старика официальное отношение госпромхоза.

—  Не я их на свет народил. Уж какие удались, с теми маем­ся. Да только вот просьбу уважь. Тайга без нас с тобой все вы­верит. Нужное - оставит. А что ненадобно - выплюнет.

— Только этого мне не хватало - несчастных случаев в тай­ге! - перебил участковый деда.

—  А в Вахрушеве такое не может стрястись? Иль в селе от них не бедовали? Запамятовал? Да оно, коль правду молвить, охаять человека все горазды ныне. И опрежь то могли. Сам из уркиной шкуры надысь высигнул. А то тож в бандюгах обретался. Уж кем не гоняли! И на этих, поди, напраслины больше возвели. Нехай в тайге приживаются. С Богом! В доб­рый час! Она могёт обогреть душу студеную. Не зря ее ма­тушкой величаем промеж собой. Вас так не кличут, - усмех­нулся старик.

—  Да в тайге после них ни одного живого муравья не оста­нется. Не только зверя!

—  За то с их и стребует тайга! Токмо не схарчат они все без остатку! Пузо порвут. Да и Тимка с ними. Тот не даст забидеть заимку. Верно сказываю.

—    Тимка сам из воров! Его самого на заимке с цепи спус­кать нельзя.

—  То - лишнее. Тимоха, сдается мне, от ворюг поотстанет. Душа в ём имеется. А коль подвезет, с других человеков слепит

на заимке. Крутой в ём норов. Характерный мужик. Только заморожен. То от беды. Ему тепла недостает...

—  Они ему не только тепла, жару подкинут. Все доброе, что от вас взял, в пепел превратят. Да и, насколько мне известно, он уезжать собрался. На материк.