в ящике стола. — Я сильнее вжала книгу между двумя книгами, поглощающими ее. — Если ты так отчаянно хочешь это прочитать, возьми читательский билет.
Он прислонился плечом к моим полкам, внимательно изучая мою реакцию.
— Почему именно эта книга?
— Потому что.
— Я перефразирую. Какое событие у тебя ассоциируется с этой конкретной книгой, от которой невозможно оторваться? Мне трудно поверить, что другая копия « Искупления», которую я мог бы заказать на Amazon прямо сейчас, оказала бы такое же эмоциональное воздействие.
Я подумала об арктическом блюзе Ники, мерцающем, когда он сказал мне, что сделает это для меня. Бросить вызов нашим родителям. Воспроизвести эту сцену.
О том, как Ники прижимает меня к полкам и целует.
Лежа под бьющим солнцем, считая созвездия веснушек на моем носу и плечах
Ники. Ники. Ники.
Сладкая боль разлилась внутри моего живота.
Кристиан покачал головой.
— Неважно. Слишком личное. Я понял.
— Это не…
Он взяла стакан с водой, о котором я забыла, и осторожно поставила его на одну из полок за моей головой. Он сплел пальцы через мои и прижал мои руки по обе стороны от меня, над моей головой, как в «Искуплении». Его пальцы сжались сильнее, его рот опустился к основанию моего горла, его губы мягко коснулись чувствительной кожи.
На секунду мне даже стало интересно, был ли Кристиан Ники. Почему еще он решил сделать это? Но нет. Этого не может быть. Ники был мертв. Кроме того, возможно, Кристиан посмотрел фильм и подумал, что было бы здорово повторить его.
Я мяукнула, откинув голову назад и закрыв глаза.
— Арья, ты, прекрасное, лживое создание. Как долго я ждал, чтобы сделать это с тобой.
Его рот скользнул вверх по моей шее, его белые зубы коснулись моего подбородка, прежде чем он погрузил свой язык в мой рот, приоткрывая мои губы. Мой рот раскрылся в форме буквы «О», и я корчилась, моя спина выгнулась, мое тело прижалось к нему, когда я наслаждалась тупой болью желания.
— Красивая . . . сладкая . . . прекрасная Арья. — Каждое слово было поцелуем. Его пальцы отпустили мои, и он обхватил меня сзади за бедра, обвив мои ноги вокруг своей талии, наши поцелуи были глубокими, страстными, наполняя низ моего живота шелковистым теплом. Большая часть моего веса приходилась на книжные полки.
— Какая ты невыносимо совершенная, — пробормотал он мне в рот. Завитки моих волос, диких, как сорняки, упали нам на глаза. Комплименты не были сказаны с сарказмом или презрением. Это был мягкий шепот, обвивающий мою шею, мои запястья, как прекрасные драгоценности.
В его движениях была настойчивость, когда он пожирал мой рот, прижимая меня к заставленным книгами полкам. Ощущение незавершенного дела. Продолжение того, что мы ранее начали. Но, конечно же, этого не могло быть.
Эрекция Кристиана прижалась к моему центру, и что-то внутри меня вспыхнуло. Я покрутила задницей, мои ноги сплелись в лодыжках вокруг его талии, встречая его эрекцию целеустремленными толчками. Состояние моих трусиков подсказывало мне, что долгая прелюдия мне не по карману.
— Кристиан. — Я провела ногтями по его острой челюсти, мой язык танцевал с его языком. Он замер, отстраняясь, как будто я ударила его.
— Что? — спросила я, задыхаясь, когда он сделал полный шаг назад, предоставив мне выровняться на шпильках. — Что случилось?
Это не могло быть ничего из того, что я сказала. Все, что я сделала, это произнесла его имя. Мужчинам это нравилось, особенно за закрытыми дверями. И все же он смотрел на меня так, словно я совершила большой грех. Как на преданного любовника.
Меня охватило смятение.
Он закрыл глаза, а когда снова их открыл, то выглядел совсем по-другому. Он одним быстрым движением съел пространство между нами, схватил меня за задницу и швырнул на кровать. Мои ноги взметнулись в воздух, и тишину прорезал громкий треск. Моя юбка-карандаш была разорвана, половина моей задницы торчала наружу, чтобы он мог видеть.
— Что за . . . — Я была одновременно возбуждена, разозлена и застигнута врасплох. — Это был совершенно новый Balmain!
— Пришли мне счет. — Он поставил одно колено между моими ногами на моей кровати, схватил край моей юбки и разорвал ее до тех пор, пока она не упала подо мной одним идеальным квадратом. — А еще лучше, давай поквитаемся за все эти ужины. У меня такое чувство, что твоя семья не сможет позволить себе непредвиденные расходы после того, как тебе предъявят судебный иск.
Это было низко, а Кристиан обычно не стремился к низкому. На самом деле, до сих пор он был довольно хорош в том, чтобы не тыкать меня в лицо нашей ситуацией. Из-за чего я еще больше смутилась, как то, что я назвала его имя, изменило отношения между нами.
— Что на тебя нашло? — спросила я, но быстро забыла потребовать от него ответа, когда он склонился между моими ногами, прижавшись своим сильным телом к моему. Он грубо поцеловал меня, нарочно потирая свои пятичасовые тени по моей коже, отчего она стала розовой.
Зубами он расстегнул мою белую рубашку. Не с опытом и изяществом. Скорее, он дергал и выплевывал их одну за другой, по мере того как перед ним открывалась все большая часть моей кожи. Когда он увидел мой кремовый кружевной лифчик, он полностью закрыл одну из моих грудей своим ртом и сильно сосал. Влажный жар его рта вызвал сильную дрожь по моей спине. Мои пальцы запутались в его волосах, бесстыдно потянув его на юг.
— Кто-то нетерпелив, — усмехнулся он, касаясь моего пупка, погрузив в него язык, прежде чем вдохнуть холодный воздух внутрь. Моя кожа покрылась мурашками.
— Ты настоящий эксперт, не так ли? . . .—Я хотела еще раз произнести его имя, но тут же остановилась. Что-то подсказывало мне, что он не хочет этого слышать, хотя я понятия не имела, почему. Кристиан не заметил, что мое предложение было незаконченным.
— Это не та беседа, которую я хотел бы вести в данный момент.
И он был там. Его зубы царапали край моих трусиков — к сожалению, это была пара бесшовных черных трусов бойфренда — и быстро стянул их, его руки были заняты широким разведением моих бедер. Я не знала, что сексуальнее — смотреть на его загорелые, сильные руки и мускулистые предплечья на фоне моей бледной кожи или смотреть на его макушку угольно-черных волос, зная, что будет дальше. Вернее, кто должен был кончить, а именно я.
Он закинул мое нижнее белье за плечо, все еще полностью одетый.
Он сделал паузу, чтобы впервые осмотреть мое обнаженное тело. Словно он изучал карту, прикидывая, с чего начать, где атаковать первым.
— Боже, Арья.
Он провел большим пальцем от моего клитора к основанию моего центра, прежде чем погрузить длинный палец внутрь меня. Я закрыла глаза и застонала.
—