Читать интересную книгу 5-я волна - Рик Янси

Я бью кулаком ему в грудь. Бью до тех пор, пока не перестаю понимать, почему его бью. Я избавляюсь от злости, и вместо Кэсси остается только черная дыра.

Эван хватает меня за руки:

– Кэсси, перестань! Успокойся! Я тебе не враг.

– А чей же ты враг? Ты ведь чей-то враг, тогда чей? Ты не охотился по ночам, а если и охотился, то не на зверей. Хочешь, чтобы я поверила, будто ты научился приемам ниндзя, помогая отцу на ферме? Ты все говоришь о том, кем не являешься, а я хочу знать, кто ты. Кто ты, Эван Уокер?

Эван отпускает мои руки, а потом ведет себя очень странно. Он прижимает ладонь к моей щеке и проводит большим пальцем по переносице. Такое чувство, словно он дотрагивается до меня в последний раз.

– Я акула, Кэсси.

Эван произносит это медленно, как будто и говорит со мной тоже в последний раз. Он смотрит мне в глаза, как в последний раз, и в его глазах стоят слезы.

– Акула, которой казалось, что она человек.

Я падаю в черную дыру. Эта дыра появилась после Прибытия, она затягивала в себя все на своем пути. Я падаю со скоростью, превышающей скорость света. В эту дыру смотрел отец, когда умерла мама. Я думала, что эта дыра вне меня, но она во мне, и так было всегда. Она была во мне с самого начала, она пожирала каждый грамм надежды, веры и любви, которые у меня были. Эта дыра прогрызала себе путь в галактике моей души, а я тем временем цеплялась за свой выбор. И тот, кого я выбрала, сейчас смотрит на меня словно в последний раз.

И поэтому я делаю то, что сделал бы любой человек на моем месте.

Я бегу.

Лес, кусачий холод, голые ветки, синее небо, сухие листья. Выбегаю на поляну. Под ногами хрустит промерзшая земля. Над головой ярко-синий купол неба отгораживает от меня миллиарды звезд. Но они там, они смотрят вниз, на девчонку с коротко подстриженными волосами, которая бежит и рыдает на бегу. Девчонка бежит без определенной цели, просто бежит как безумная, потому что это самый разумный выход, когда понимаешь, что единственный человек, которому ты решила довериться, вовсе не человек. И не важно, что он бесчисленное количество раз спасал твою задницу, и что не убил тебя, имея сотню возможностей сделать это, тоже не важно. Как и то, что в нем есть что-то, какая-то боль и печаль, словно это он последний человек на Земле, а не девчонка, которая лежит в спальном мешке в обнимку с плюшевым мишкой и дрожит от стужи в мире, лишенном человеческих звуков.

«Замолчи, замолчи, замолчи».

70

Когда возвращаюсь, его там нет. А я, да, возвращаюсь. Куда мне идти без оружия и особенно без проклятого мишки, который теперь смысл моей жизни? Я не боялась вернуться. У Эвана было десять миллионов шансов убить меня, еще один погоды не сделает.

Винтовка там, где я ее оставила. Его рюкзак, аптечка. А вот, возле Говарда, изрезанные в лоскуты джинсы. Если он не взял в дорогу запасные штаны, значит, скачет сейчас по лесу в одних походных ботинках – просто красавчик с настенного календаря.

– Идем, мишка, – бурчу я, поднимая с земли свой рюкзак, – пора вернуть тебя хозяину.

Я подбираю винтовку, проверяю обойму, ту же операцию повторяю с «люгером». Пальцы закоченели так, что я натягиваю черные вязаные перчатки. Потом забираю из рюкзака Эвана карту с фонариком и направляюсь в сторону оврага. Идти в светлое время суток опасно, но мне надо оторваться от человека-акулы, так что я решаю рискнуть. Я не знаю, куда он пошел. Может, теперь, когда мне известно, кто он, человек-акула решил вызвать дрон. Но это уже не важно. Я бежала, пока ноги несли, а потом решила, что все это уже не имеет значения, и двинулась обратно. Мне действительно все равно, кто такой Эван Уокер. Он спас мне жизнь. Он кормил меня, мыл, оберегал. Он помог восстановить силы. Он даже научил убивать. С таким врагом и друзья не нужны.

Спускаюсь в овраг. В тени намного холоднее. Наверх и дальше, туда, где когда-то был лагерь беженцев. Бегу по твердой, как асфальт, земле. Натыкаюсь на первый труп.

«Если Эван из них, за какую команду играешь ты?» – спрашиваю себя.

Эван убивает своих, чтобы я ему доверяла, или он вынужден был их убивать, потому что они считали его человеком? От таких мыслей становится тошно. Это дерьмо никогда не разгрести. Чем дольше копаешь, тем дальше дно.

Еще один труп. Едва взглянув, прохожу мимо, но подсознание успело что-то отметить, и я оборачиваюсь. На мертвом солдате-ребенке нет штанов.

Это не важно. Я не останавливаюсь. Иду по грунтовой дороге на север.

«Шагай, Кэсси, шагай. Забудь о еде. Забудь о воде. Это все не важно. Все не важно».

Безоблачное небо – гигантский синий глаз – смотрит на землю. Я бегу по западной кромке дороги и стараюсь держаться ближе к лесу. Увижу дрон, сразу нырну под деревья. Увижу Эвана – сначала буду стрелять, а потом задавать вопросы.

Все теперь не важно, осталось только правило номер один. Ничто не имеет значения, главное – спасти Сэмми. Я на какое-то время об этом забыла.

Глушители: люди, полулюди, клоны людей или голограммы людей инопланетного производства? Это не важно. Какая главная цель иных: уничтожение или порабощение? Не важно. Какие у меня шансы: один процент, одна десятая или одна стотысячная процента? Не важно.

«Иди по этой дороге, иди по этой дороге, иди по этой грунтовой дороге…»

Через пару миль дорога поворачивает на запад и выходит к 35-му шоссе. Еще через несколько миль 35-е шоссе пересечется с 675-м. Там можно укрыться возле эстакады и подождать, когда появятся школьные автобусы. Если только они еще курсируют по 35-му шоссе. Если они вообще еще ездят по штатам.

В конце грунтовой дороги я останавливаюсь и оглядываюсь. Никого. Он за мной не пошел. Позволил мне уйти.

Я захожу в лес, чтобы восстановить дыхание. Но не успеваю – как только опускаюсь на землю, все то, от чего я бегу, накрывает меня.

«Я акула, Кэсси. Акула, которой казалось, что она человек…»

Крик эхом разлетается по лесу и доносится до меня. Он все длится и длится. Пусть приведет сюда орды иных, мне все равно. Сжимаю голову ладонями и раскачиваюсь взад-вперед. Возникает какое-то нереальное ощущение, будто я поднимаюсь над собственным телом, а потом со скоростью тысяча миль в час устремляюсь в небо. Тело уменьшается до размеров точки и сливается с землей. Больше ничто не держит меня на Земле, я тону в вакууме. Серебряная пуповина лопнула.

Я думала, что знаю, что такое одиночество. Но это было до того, как меня нашел Эван. Нельзя узнать, что такое настоящее одиночество, пока не увидишь его обратную сторону.

– Кэсси.

Две секунды, и я на ногах. Еще две с половиной, и я направляю М-16 на голос. Между деревьями слева мелькает тень. Ничего не остается – открываю огонь по деревьям, по веткам, просто палю в пустоту.

– Кэсси.

Прямо передо мной, угол на два часа. Расстреливаю всю обойму. Я понимаю, что не попала в него. Я знаю, что у меня нет шансов. Он глушитель. Но может, если я не прекращу стрельбу, он отступит?

– Кэсси.

У меня за спиной. Делаю глубокий вдох, перезаряжаю винтовку, потом резко разворачиваюсь и нашпиговываю свинцом ни в чем не повинные деревья.

«Идиотка, ты что, не поняла? Он же хочет, чтобы у тебя кончились патроны».

Я решаю ждать. Стою, широко расставив ноги, плечи расправила и смотрю по сторонам. И все время слышу в голове его голос. Он повторяет слова, которые говорил, когда учил меня стрелять возле конюшни.

«Ты должна почувствовать цель. Как будто она физически привязана к тебе. Как будто ты привязана к ней…»

Это происходит в промежутке между двумя секундами-. Его рука обхватывает мою грудную клетку, он вырывает винтовку, потом отбирает «люгер». В следующую долю секунды поднимает меня на два дюйма от земли и прижимает к себе, а я бью его пятками, мотаю головой и кусаю за руки.

И все это время его губы щекочут мне ухо:

– Кэсси. Не надо. Кэсси…

– Отпусти меня!

– В этом вся проблема, Кэсси. Я не могу тебя отпустить.

71

Эван держит меня, пока я не выбиваюсь из сил, а потом прислоняет к дереву и отходит на три шага назад.

– Ты знаешь, что будет, если побежишь, – предупреждает он.

У него раскраснелось лицо, он не сразу восстанавливает дыхание. Когда поворачивается, чтобы подобрать мое оружие, я замечаю, что он старается не делать лишних движений. Определенно, погоня за мной человеку, получившему порцию осколков, далась нелегко. Куртка у него расстегнута, под ней джинсовая рубашка, а штаны, снятые с убитого мальчишки, малы размера на два; со стороны кажется, будто он в панталонах.

– Ты выстрелишь мне в затылок, – говорю я.

Он затыкает «люгер» за пояс и вешает М-16 на плечо.

– Я давно мог бы это сделать.

Догадываюсь, что он говорит о нашей первой встрече.

– Ты глушитель, – говорю я.

Мне стоит огромных усилий не рвануть без оглядки. Бежать от него бессмысленно. Драться с ним бессмысленно. Значит, я должна его перехитрить. Я как будто бы снова лежу под той машиной на шоссе. Ни спрятаться, ни убежать.