Читать интересную книгу Кухня дьявола - Сэйити Моримура

— Раньше там располагался научно-исследовательский центр по разработке бактериологического оружия армии США… — говорит Пауэлл. — Я был в Форт-Детрике один-единственный раз: с двумя помощниками ездил в тамошнюю библиотеку. Правда, директор библиотеки встретил нас настороженно, и мы уехали почти ни с чем.

С этими словами он кладет передо мной фотографию перчатки-манипуляторы, изготовленные из металла и особой резины, вставлены в камеру, куда помещаются мелкие животные. Камера и внешняя среда герметически изолированы.

Пауэлл объясняет:

— В Форт-Детрике есть помещение, где можно работать с такой вот «рукой». Мне рассказывали, что в камеру помещаются зараженные бактериями мелкие животные, и все это приспособление служит тому, чтобы работать с ними, находясь вне камеры и не подвергаясь опасности заражения. Говорят, в настоящее время исследования в области бактериологического оружия приостановлены, а все эти сооружения продолжают находиться в ведении USAMRID, что означает: армия США, исследование эпидемических заболеваний… военная база…

Итак, Норберт Фелл — один из руководителей Форт-Детри-ка. Он допрашивал Сиро Исии и его сотрудников. Значит, если предположить, что есть протокол этого допроса… У меня тут же возникает вопрос:

— На каком языке Норберт Фелл допрашивал Исии? Руководство «отряда 731» английского не знало. Японцы, если даже читают и пишут по-английски, говорить, как правило, затрудняются…

Пауэлл сначала не понимает вопроса. На лице его написано одно: что я хочу этим сказать?

— Ведь если допрос Исии и его сотрудников велся на японском языке и если предположить, что Фелл не говорил по-японски, то, значит, кто-то должен был переводить, то есть был переводчик?

— Разумно. И это должен был быть японец.

— Этот японец был вольнонаемным армии США?

— Вероятно. Во время войны, когда я служил в армейских органах пропаганды, у нас строго придерживались правила: перевод документов и перевод на допросах поручать только вольнонаемным армии США. Местных японцев для этого не привлекали.

— Итак, вольнонаемный армии США, знающий японский язык. Вполне возможно, что переводчиком был гражданин США японского происхождения…

— Переселившийся в Америку. Японец первого поколения переселенцев, заканчивает мысль Пауэлл.

— Да! Именно об этом-то я и подумал. Скажите, а если мы попытаемся его разыскать?

— Человеку, который был переводчиком на допросе Исии в штаб-квартире… Если тогда ему было около 30, сейчас около 70, вероятно. Но ведь…

— Да, но я все-таки попытаюсь. Америка велика, но, если методически перебрать японцев, которые после окончания войны служили в штаб-квартире американских оккупационных войск, могут открыться неожиданные возможности. Поскольку это мои соотечественники, может быть, они будут со мной откровенны…

Пропасть между второй родиной и страной предков

«… Убийство скрипачки в нью-йоркской Метрополитен-опера, несмотря на все усилия полиции, по-прежнему остается окутанным тайной… Исчезнувшая 23-го числа в антракте спектакля скрипачка Элен Хейнз (31 год) на третий день была обнаружена мертвой, связанной по рукам и ногам и обнаженной, между стеной и вентиляционной шахтой за кулисами сцены. Это чудовищное убийство, напоминающее детективную историю, потрясло даже привычных ко всему нью-йоркцев».

Мой взгляд рассеянно скользит по строчкам, все внимание приковано ко входной двери ресторана. Я читаю о загадочной смерти популярной артистки, а мысли заняты пожилым японцем, представителем первого поколения эмигрантов, который должен вот-вот появиться. Метрдотель сказал: «Ваш гость появится минут через двадцать… а пока почитайте-ка вот эту газету для японцев. Горячее блюдо мы подадим вам, как только прикажете…»

Я сижу в первоклассном ресторане «Q» на Мэдисон-авеню в Нью-Йорке. Здесь тепло, стоит украшенная елка. Время приближается к обеду, но посетителей мало. Седовласый метрдотель с галстуком-бабочкой принес мне подшивку «OCS News» — выходящую в Нью-Йорке раз в две недели газету для японцев.

За окном кружит снег. На восточное побережье Америки пришли массы холодного воздуха, и Нью-Йорк с утра покрыт белым покрывалом.

— …У.У.- так назвал себя старик, появившийся два часа тому назад в вестибюле отеля. Рост высокий, румяное лицо, лет — семьдесят четыре, представитель первого поколения переселенцев из Японии. Когда мы, оба несколько смущенные встречей, заканчиваем церемонные приветствия, он скороговоркой бросает:

— На 17.30 я заказал столик в ресторане «Q» на Мэдисон-авеню, приходите туда.

Затем, сообщив, что до этого ему еще нужно кое с кем повидаться и уладить некоторые вопросы, он покидает отель, уходя в снежную вьюгу.

Моя переводчица Энн М. взяла «выходной» на вторую половину дня. За полчаса до назначенного времени с картой города в руках я прихожу в ресторан «Q». Когда я сообщаю, что у меня здесь назначена встреча с У.У., метрдотель радушно приглашает к столику, заявляя: «Вы можете ждать здесь сколько вам угодно», и тотчас же приносит подшивку японской газеты. Похоже, У.У. здесь постоянный и уважаемый гость.

— Да, я действительно был переводчиком в отделе «Джи-2» штаб-квартиры американских войск в Японии. — Эти слова, сказанные им тогда, до сих пор звучат у меня в ушах.

Я сгоряча сказал Джону Пауэллу о своем желании отыскать японца, который переводил допросы Исии и его сотрудников Норбертом Феллом и другими руководителями Форт-Детрика. У меня не было тогда никакой надежды на успех. Я исколесил все улицы Сан-Франциско. Тщетно. Вылетел в Чикаго. С рекомендациями от одних японцев к другим я, как эстафетная палочка, из Чикаго с его огромными, мрачными, как могильные камни, зданиями, был направлен в Детройт, где продолжил свои дающие мало надежд на успех поиски. Я ходил от одного к другому, встретился с десятками людей.

До войны на западном побережье Америки, главным образом в Лос-Анджелесе, проживало около 112 тысяч японцев. Треть из них — чуть менее 40 тысяч — составляли первое поколение переселенцев. Почти все они ввиду ограничений, накладываемых американским законодательством, имели японское гражданство. Воспитанные на японском трудолюбии, эти переселенцы осваивали пустынные земли Калифорнии, становились фермерами, занимались торговлей. До начала войны между Японией и США переселенцы из Японии монополизировали розничную торговлю свежими овощами и фруктами в Калифорнии, производя до 40 процентов всей сельскохозяйственной продукции этого штата.

Нападение японского флота на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года в корне изменило существование японских переселенцев. Правительство США, стремясь поднять боевой дух американцев, развернуло широкую кампанию против «враждебной и вероломной нации», как оно называло японцев.

«Японцам запрещается покидать дома без крайней необходимости. Запрещается выходить на работу. Посещение школ и выход из дома за покупками ограничиваются радиусом в пять миль» — такой циркуляр за подписью мэра города и начальника полицейского управления был разослан японским семьям в Лос-Анджелесе. Прохожие плевали в сторону японцев, идущих по улице. Китайцы и корейцы, дабы не быть ошибочно принятыми за японцев, «оборонялись» тем, что носили на груди табличку с надписью «Я китаец» или «Я кореец». Решение президента США о «немедленном интернировании японцев в лагеря» было принято в феврале 1942 года. Японцам было предписано покинуть свои фермы, магазины, конторы, ограничив ручную кладь двумя местами на человека. Их направляли в глубь Америки, в ее центральные штаты: Аризону, Арканзас, Колорадо, Айдахо, где в девяти пунктах были устроены лагеря. В пустыне, на болотах, в индейских резервациях были выстроены бараки, окруженные колючей проволокой, и около ста тысяч японцев были насильственно размещены в этих концентрационных лагерях.

Выходец из Японии А. рассказывает: «Из Калифорнии через Техас до концентрационного лагеря в Арканзасе мы добирались добрых четыре дня. В эшелоне кончилось продовольствие, мы были голодны, а когда на станции мы попытались зайти в магазины, нас встретили объявления: „Японцам не продаем“. Нас втиснули в вагоны, как скот. От сознания своей беспомощности хотелось плакать».

Выбраться из этих концентрационных лагерей японцы смогли, только когда стало отчетливо вырисовываться поражение Японии в войне, то есть в 1944 году. Однако селиться на западном побережье им было запрещено. Правительство США разрешало им селиться в городах восточного побережья при условии поручительства кого-либо из коренных американцев. Западное побережье обращено к Японским островам, и указанная мера была рассчитана на то, чтобы предотвратить «подрывную и шпионскую деятельность в пользу Японии антиамерикански настроенными японцами».