Дракон разинул пасть, и Альвара осторожно вложила ему сферу в рот. Не мешкая, дракон сорвался с места и устремился прямо к божественному столпу. Только дракону его свет и энергия не могли причинить вред. Долетев до столпа, дракон устремился вниз, скрывшись под толщей воды.
— Теперь нам нужно подплыть ближе, — взмахнув одной из записок дракона, мрачно произнес Вулк.
Барбаг и Дорминг, так и не успевшие угнать ветробег слишком далеко, вновь погнали его к Божественному столпу.
Адаманты не сразу почувствовали, как их жизненные силы начали иссякать. Первой это ощутила Угалия, чей век был и так на исходе. Затем почувствовал и Барбаг, а после и его младшие братья Ханбаг и Мурганзаг.
Никто из адамантов не препятствовал, никто не трусил, никто из адамантов не боялся смерти. Они растворялись в энергии божества и с благодарностью дарили ему собственные жизни так же, как когда-то это сделал для них сам Фассет. Они чувствовали, как бог пробуждается и как он общается с ними через этот поток силы. Каждый вдруг осознал это, что смерть не конечная точка, что их происхождение, их сила, даже само появление на свет — это их предназначение. Все ради того, чтобы спасти людей этого мира. Потому что адаманты — оружие богов и защитники людей. Так было всегда и так будет. И одна только лазурная сфера не была способна вернуть бога из забытья: главные артефакт, который сохранили боги для этих целей — это алмазные люди.
Столп божественного света начал иссякать. Сначала пошел рябью небесный щит и медленно начал сжиматься, рваться, таять и уползать в слабеющий луч света. Затем и сам луч начал худеть и укорачиваться, пока совсем не скрылся в глубине морской, ярко сверкнув на прощанье.
Юго-западная граница Виреборна
Странно, но Шарган так и не обнаружил, что я сумел выбраться из его ментальной тюрьмы. В этот раз я не стал рисковать и больше не лез в его воспоминания. Видимо, стоило мне к ним обратиться, как они представали и перед самим Шарганом, а ему вспоминать о своих ошибках и неудачах очень не нравилось. Зато было любопытно наблюдать изнутри за богом, побыть в его шкуре так сказать, хотя шкура и моя.
За эти несколько часов, что мы двигались вместе с войском, я успел почувствовать весь спектр эмоций божества. А они у него куда красочнее и разнообразнее, нежели у людей и адамантов. Новые ощущения, неподвластные моему пониманию, что-то слишком далекое и одновременно яркое, жгучее.
Шарган был спокоен, отстранен. Ему было подвластно выключать любую эмоцию, которая ему не нравилась. Или напротив усиливать ту, которая нравилась. Видимо, любовь к Манушерме ему нравилась, а последовавшую за ней ненависть он блокировать не пожелал. Вот теперь и расплачиваемся все. А самое мерзкое, что для него люди, не более чем муравьи для мальчишки, который пожелал во что бы то ни стало залить муравейник бензином и поджечь. Ни капли жалости, ни толики сострадания.
И то, что эмоции он умел включать и выключать по собственному желанию, усложняло мне задачу. Потому что все это время я не просто наблюдал, я искал его слабое место. Вот только его слабые места под строгим контролем. Он их где-то глубоко прячет. Но, что ж, если он потерял бдительность со мной, то значит я поймаю момент и постараюсь вытащить его боль на поверхность и как следует туда ударить.
Я не очень понимал, куда движется войско, ведь впереди были только пустые города и селения. Но вскоре я увидел вдалеке у самого горизонта полосу движущихся фигур. Это и было человеческое войско. Мое войско, которое стремительно отступало к землям королевств и которое теперь догнал враг.
Я ощутил кровожадное ликование Шаргана. Услышал его бездушные, чудовищные мысли. Бог демонов не допускал пощады. Он готовился убивать всех, кто попадется у него на пути. Останется только каждый сотый, останутся только те, кто пройдет безжалостную проверку на «идеальность». И даже те, кто ее пройдёт, будет завидовать мертвым. Потому что миссия Шаргана: поработить и тотально контролировать оставшихся людей, как животных в загоне. А еще лишить их магии. Как только он расправится с людьми, он собирается разделаться и с божественными столпами.
Люди, планета — все это он считал своей игрушкой. Своим личным проектом, в котором будет все по его жестким правилам. И только так он сможет создать порядок в мирах Лоре, только так он сможет доказать, что его методы единственные верные. Только так он сможет оправдать смерти других членов команды.
В том, что этот божок на всю голову отбитый, сомневаться не приходилось. Было любопытно, кому он это собирался доказывать. Наверное, у этой расы существует какая-то организация, свой мир, своя планета, или что-то там еще. Несмотря на то, что мне было весьма интересно об этом узнать, снова лезть в его воспоминания я не рискнул. Я ждал, я выжидал момент, когда я смогу выйти из тени и нанести сокрушающий удар.
Мы стремительно нагоняли человеческое войско. Чудовищная демоническая волна, которую гнали погонщики, буквально наступала нашему войску на пятки. Силы были не просто не равны. Перевес вражеского войска был настолько велик, что демоны их просто затопчут и не заметят. Им не выстоять и часа. У нас оставалось мало времени. Неужели адамантийцы не смогли пробудить Фассета?
Чем ближе мы были к войску, тем больше мне приходилось контролировать собственные эмоции. Гнев, ненависть рвались наружу, но я прекрасно осознавал, что такие сильные эмоции Шарган вмиг обнаружит.
Первые демоны настигли отстающих солдат. Первые человеческие жертвы, безжалостно разорванные на куски кровожадными и голодными демонами, пали под ноги Шарганового войска. Эта бездушна тварь ликовала, все шло по его плану.
А затем началось сражение. Два войска схлестнулись в неравной схватке. Отступать было больше некуда.
Внезапно под ногами задрожала земля. Приглушенно содрогнулась, а все пространство пошло рябью. Мощная волна ураганного ветра ударила в лицо, заставив Шаргана призвать к силе. Вторая волна была в десятки раз мощнее. Демонов, Неспящих, теневиков, и нечаянно попавших под удар людей, будто игрушечных солдатиков, смело и отшвырнуло на сотни метров.
Только Шарган сумел выстоять и выдержать эту атаку.
Еще один удар, на этот раз разрушение. Даже сложно вообразить, насколько мощной была волна, разрушающая все на своем пути. Божественная атака заставала врасплох. Враг превращался в прах, рассыпался в пыль, прямо на бегу.
Шарган облачился в энергетический щит, застыл и с хладнокровным недовольством уставился вдаль. Он смотрел туда, где идеально сложенный златокудрый великан, окутанный сияющим ореолом, уже ждал его посреди выжженного разрушением поля боя.
«Зря ты вернулся», — раздался в голове незнакомый мужской голос. Впрочем, я сразу сообразил, кому он принадлежит.
«Мне пришлось вернуться, — мысленно ответил уже Шарган моим голосом. — Кто-то ведь должен навести здесь порядок, раз вы не сумели».
«Верни чувства, и ты поймешь, сколько горя ты принес этому миру», — повелительно произнес Фассет.
Шарган в ответ засмеялся. А я почувствовал, как всколыхнулась в нем ненависть, а еще почувствовал, что он готовится атаковать.
Заметил, как в небе пронесся Виракэс. Увидел всколыхнувшиеся рыжие волосы. Только не Тайлария. Зачем он ее сюда принес?
Я попытался окликнуть дракона, но ничего не вышло. Из-за мысленного зова меня снова обнаружил Шарган. Правда, загонять меня обратно в темные закутки подсознания он не стал. Его внимание сейчас всецело занимал Фассет. И я просто обязан был этим воспользоваться. Вот только теперь все мои мысли занимала безопасность Тай-Тай, потому что боги явно решили превратить всю планету в поле боя.
Фассет сорвался с места и со скоростью ветра ринулся на Шаргана. В мгновение ока в руке Фассета, появился сверкающий, сотканный из энергии меч, который будто вырос прямо из его руки. И такой же меч вмиг возник в руке Шаргана — только вот энергия была другая, красная — демоническая.