Читать интересную книгу Ген человечности - 3 - Александр Маркьянов

Майор чуть повел стволом винтовки. Самое хреновое — это глушитель и патрон. Глушитель снизит и без того невысокую скорость пули L118. Если стрелять без глушителя — тревога поднимется сразу. Винтовки пятидесятого калибра, как нельзя лучше подходящей для такой задачи — у нас не было. А эта по такой цели…

— Дотянешься?

Майор какое-то время «ощупывал» цель.

— Отсюда — нет. Надо подобраться поближе.

Что такое подобраться поближе… это целая проблема для снайперской пары. Несмотря на то, что охраны не видно — это не значит, что ее нет. Сейчас самая большая проблема для полевых укреплений — большое количество ложных срабатываний из-за одичавших животных и одержимых. На фоне этого может потеряться сигнал об обнаружении действительно опасной цели. Здесь же, речь идет о внутреннем периметре, периметре летного поля — и я бы, помимо мотков колючей проволоки кинул бы еще что-то. Например, несколько банальных растяжек из гранат и сигнальных мин — могут очень осложнить жизнь тому, кто проникнет на объект.

При перемещении обычно первым идет второй номер снайперской пары — он должен защитить стрелка, «вывести» его на позицию. В нашем случае правило это соблюдается — первым ползу я, выдерживая скорость улитки и тщательно ощупывая все, что находится передо мной. В мирные времена никому бы и в голову не пришло здесь заминировать или положить датчики, придурки десантники шлялись где попало и даже забредали на нашу территорию, территорию SOCOM. А в военное…

Черт, растяжка!

Кто-то постарался — даже не леска, а тонкая, очень тонкая струна. Совершенно случайно понял, что здесь растяжка — по едва заметному сопротивлению подросшей за полтора месяца травы, которую никто за это время ни разу не подстриг (святотатство для воинской части). Повел пальцами — так и есть. И если тот, кто это поставил имел в распоряжении тонкую струну — то следует предположить, что гранат на этой струне не одна, а две, растяжка совмещена с ловушкой, перережешь — взорвется вторая граната.

Ни слова ни говоря тронулся в обход, и убедился, что второй колышек был установлен в двадцати футах (!), и на нем действительно была граната-ловушка. Первый раз вижу, чтобы растяжкой перекрывали столь значительное пространство, видимо поставили не для того, чтобы убить — а для того, чтобы дать сигнал. А вот мы не дадим!

Ощупал — вдруг еще и мину противопехотную положили, всего можно ожидать- нет никой мины нет. Просто трава и все. Сухая, шуршащая трава…

Со стороны казарм раздался гул двигателей — машины, несколько, не одна. Обнаружили? Не может быть. Но в нашу сторону, скорее всего — в сторону стоянки авиации. Собираются куда то лететь? Собираются поднимать вертолет на поиски?

Спасал ветер. Ветер все же шевелит траву, из-за ветра со стороны побережья не видно как шевелится трава от того что ползем мы. Поднажать — ничего не видно, самое худшее — это когда ты не видишь что происходит и можешь только предполагать. Своими глазами видел, как в такой ситуации запаниковал прошедший Колумбию и бывшую Югославию человек — и с того плато в Северном Ираке вернулся в гробу.

Заросли оборвались неожиданно — но еще неожиданней было то, что машины были совсем рядом! Они занимали позиции всего ярдах в семистах от нас, и занимали позиции так, чтобы прикрыть посадочную площадку. Патрульный МРАП не тронулся с места — но к нему присоединился еще и Хаммер с торчащим в нашу сторону пулеметным стволом, а от казарм выехали целых два Страйкера, которых — готов поклясться — в передвижной экспозиции американской конструкторской мысли не было! Следом выехал еще один Хаммер, в иракской тяжелобронированной комплектации — но уже перекрашенный под местную природу в стандартный «Олив Драб». И вот он то, что меня обеспокоило больше всего — встал от нас всего в пятистах ярдах.

Пятьсот ярдов — это много или мало? Пуля крупнокалиберного пулемета, которой вооружена эта штука — преодолеет это расстояние за секунду, даже меньше. Если стартовать с хода, то чтобы развернуться и догнать нас… ну, секунд двадцать потребуется. Примерно столько же нам нужно будет, чтобы добежать до деревьев. Нет, меньше — но это особого значения не имеет. Не будет иметь значение и та колючая проволока, что отделяет бетонированную площадку от земли с подросшей травой, и витка которой я сейчас касаюсь. Хаммер — сомнет ее и не заметит…

— Расстояние… — майор занял позицию.

Что-то надвигалось, я сам не мог понять — что но почему то мне пришло в голову, что сейчас — или пан или пропал. Или мы — или нас. Поднимался ветерок, не ветер — а именно ветерок, противный и все время меняющий направление.

— Тысяча семьсот до вышки, шестьсот восемьдесят до поста. До цели «самолет» — восемьсот. По РЛС кабины.

— Ветер?

— Переменный. Три-пять.

Пан или пропал… Если сейчас заметят — все, покромсают сразу с нескольких пулеметов.

Летели вертолеты. Несколько. Мы замерли, в любой момент ожидая крика и стрельбы. Стрелка проще всего обнаружить с воздуха, даже если на нем костюм Гилли и даже если он очень опытен. Но для этого надо знать что искать и целенаправленно искать это. Судя по комитету, который здесь собрали для встречи — летит какая-то важная шишка…

Вертолеты заходили на посадку левее, притираясь к полосе, ветер от их винтов гнал волны по траве. Мы не могли видеть ни что это за вертолеты, ни сколько их — потому что при первой же попытке что-то рассмотреть нас неминуемо обнаружили бы.

Это был Сикорски-92, Хелибас, мы увидели его только в самый последний момент, когда пилот уже сел и не выключая турбин медленно катился по полосе подобно самолету. Абсолютно белый, белоснежный вертолет, на борту — золотым и синим, эмблема. Эмблема той фармацевтической компании, которая все это устроила.

Блэнчард Фармасьютикалс!

Птичка в клетке…

Интересно — это он или не он? Мы ведь даже не знаем — как выглядит тот, кто все это затеял. Только сейчас я понял всю глубину нашего провала: отправляясь на рискованное, смертельно опасное задание мы не взяли ни одного фото целей! Как выглядит один мы знали, по описанию и фотороботу, более- менее точному. Про второго мы вообще ничего не знали! У нас не было ни фото, ни описания, ничего. Совсем ничего, я даже брата в свое время не расспросил, как выглядит от кто устроил апокалипсис.

Единственный шанс.

— Готовность.

— Есть готовность.

Есть ли у них противоснайперская система? Может и даже должна быть — их кучу в последнее время навыпускали для Ирака и Афганистана, там большая проблема со снайперами и просто со стрелками, которые делают два-три выстрела из СВД с дистанции семьсот — восемьсот ярдов и смываются до того, как их накроет лавина ответного огня. Здесь десантная дивизия квартировала и командование специальных операций, здесь производились испытания новейших видов вооружения, здесь готовили людей перед отправкой туда — не может быть, чтобы не было. Были разговоры о том, чтобы системой пеленгации снайперов к 201 году оснастить все боевые транспортные средства армии США?

Если есть то какая? Противоснайперские системы бывают двух типов. Более дорогая — на базе лазера, он обследует местность и засекает оптические приборы — но это срабатывает не всегда, а на последних моделях армейских оптических прицелом нанесено специальное покрытие, защищающее как от лазерной, так и от обычной засветки. Более дешевая — акустическая, просто определяет пеленг на источник звука после первого же выстрела. Скорее всего — именно эта, она простая и совместимая с новыми Хаммерами, ее отличительная особенность — четыре небольшие антенны на крыше машины, с помощью них как раз и определяется пеленг. Где они?

Их нет. Или все же есть? Собираются все жнее дать нам выстрелить? Зачем?

— Цель — вертолет. Дальность… семьсот пятьдесят. Ветер…

— Черт с ним с ветром — негромко сказал майор, мне показалось, что он понял мои мысли — только наведи.

— Наведу. Постарайся сбить и моторы.

— Постараюсь.

Безумие. Поднимется Спектр — перемелет нас в муку. Ни лес, ничего от него не спасет — сам видел, как это происходило.

Вертолет начал останавливаться. Из машин никто не выходил! Ни единого человека встречающих.

Что-то не то. Что-то не то. Но если бы нас тут ждали — я бы просто подставил кого-то, заставил встречать вертолет. Что, в конце концов, происходит?

Вертолет остановился, как раз подставив нам под выстрел пассажирский салон. Хаммер своей бронированной тушей ничего не прикрывает, МРАП и вовсе стоит позади — стреляй не хочу! Все же это ловушка…

— Наблюдение. Целься по двери.

— Есть наблюдение. Найди мне цель.

Боковая дверь вертолета, широкая и высокая отъехала в сторону, на бетон один за другим начали выпрыгивать телохранители точно такие же «персонал-гарды», которых мы навидались в Ираке. Черная, нечто наподобие полицейской форма, черные очки, проводок, идущий к скрытому в ухе наушнику, бронежилет, карабин Кольт М4, на котором нет почти обязательного для армии гранатомета, но навешано много чего лишнего, пистолет, чаще всего Беретта или Глок, обязательно газовый баллончик, потому что у них теоретически меньше прав чем у нас применять оружие на поражение. Они довольно быстро образовали около вертолета охраняемый периметр — но нас так и не заметили. Из вертолета никто не выходил.