Читать интересную книгу У Адских Врат - Итан Блэк

Он терпеливо произносит, стараясь пробиться сквозь шоковое состояние юриста:

— Мистер Стоун, уходите отсюда. Спускайтесь по тропинке и ждите в лодке. Я присоединюсь к вам через несколько минут.

— Какой аэропорт? — спрашивает Стоун, подбирая брюки.

— Ньюбург. — Бок спокоен, внимание сосредоточено на лесе. — Я арендовал «Лир». — Тем временем рев двигателя становится громче. — Смотрите под ноги. Тропинка скользкая. Держу пари, через пару месяцев вы вернетесь домой. Держу пари, все рассосется.

— Я… я…

Стоун унижен, ошеломлен и пристыжен, а Боку нужно, чтобы он действовал. Поэтому наемник лжет:

— Я и сам в первом бою обгадился, мистер Стоун.

— Ты?

Бок видит приближающиеся огни фар.

— У него оружие. — С этими словами Стоун поворачивается и уходит. Сгорбленная фигура ковыляет к берегу. Исчезает в тумане — становится прошлым, далеким, ушедшим.

— Для этого большого ума не надо, — бормочет Бок, когда по другую сторону от церкви, там, где «субару» загораживает дверь, раздаются выстрелы. Начинается отвлекающий маневр. Бок представляет себе, как детектив мчится прочь, от главного входа к задней двери. Воорт выбегает из нефа. Калека Микки пытается не отстать или прячется. Руки болтаются, как у обезьяны. Лорел и Харди. Эбботт и Костелло. Одно слово, клоуны.

«Как они могли вообразить, что одолеют меня?»

Из тумана доносится голос Стоуна. Значит, он еще не спустился вниз.

— Я никогда не думал, что он вернется.

А вот и внедорожник, проламывается на поляну.

Сквозь туман Бок видит, как с обеих сторон от церкви материализуются его люди. Норвежец прижимается к зданию, подбираясь к боковому окну. Внедорожник сворачивает налево и с грохотом несется к парадной двери. Самоходный таран весом в четыре тысячи фунтов.

К черту погружения. Нырять скучно.

Подняв «би-экс-пи», Леон Бок бросается к главному входу. Австралиец окажется там одновременно с ним — сразу после удара внедорожника.

«Вот для этого я и рожден на свет», — думает Бок.

Глава 18

Воспоминания не приходят в заранее назначенное время — как и новые идеи. Они подобны путешественникам Эйнштейна: мелькают в сжатое мгновение, пока бегущий полицейский делает один-единственный шаг.

Бум…

Услышав стрельбу у черного хода, Воорт мчится по нефу с «ремингтоном». Вероятно, Бок ломится мимо оставленного там «субару», сообразив, что Воорт все еще у главного входа. Выстрелы означают, что они сбивают замок… во всяком случае, пытаются. Подобраться ближе. Выбить дерево вокруг старого замка. Перебраться через капот машины.

Бум… Бум…

Воорт думает в Эйнштейновом времени.

Микки ковыляет следом. По крайней мере его глаза пригодятся. Удержать напарника все равно не удастся.

Он не сразу обращает внимание на шум двигателя. Но, уже оказавшись в коридоре, ведущем к черному ходу, Воорт слышит его в мгновения тишины.

Микки кричит:

— Спереди! Не сзади! Воорт меняет направление.

Слишком поздно. В нефе раздается грохот, и, когда Воорт снова вбегает в старое помещение — ловушка так и не сработала, потому что дверь взорвали, — он видит высокую решетку внедорожника, задом выезжающего из пробитого дверного проема…

Бум…

Воорт стреляет наугад, «ремингтон» выплевывает очереди в загораживающую проем машину и любого, кто попробует войти через главный вход.

Воорт все нажимал на спуск. Осталось четыре выстрела… три… он кричит, чтобы Микки убрался в сторону.

На полу кровь.

Воорт откатывается вправо.

Сквозь туман пробивается свет фар.

Машина остановилась. Задыхаясь, Воорт падает за кафедру, прислушивается к шагам и быстро перезаряжает дробовик, не дожидаясь, пока закончатся боеприпасы.

Микки стонет на полу.

— Окна!

Ставни слева раскалываются. Глушитель! Воорт дергается вверх и влево, стараясь, чтобы кафедра оставалась между ним и дверью… Бум… дерево разлетается в клочья, и он слышит брызги шлепков — девятимиллиметровые пули преодолевают звуковой барьер и вонзаются в дерево или рикошетят от каменных стен.

Пронзительный крик за окном.

По спине Воорта бегут мурашки, когда кафедра у него над головой раскалывается; краем глаза он замечает какое-то движение возле дверей. «Фары по-прежнему не двигаются, так что, возможно, я достал водителя…»

У кузины Спрус на бампере наклейка со словами «Пипец подкрался незаметно».

— Я могу двигаться, Кон. В тебя попали?

Воорт слышит перекличку людей снаружи.

«Отступать к задней двери? Или к балкону? Решай. Быстро.

Да можем ли мы вообще добраться друг до друга?»

Микки рядом с ним на полу. На руке у него кровь.

— Осколки, Кон. Смешно.

Леон Бок совершенно хладнокровен. Конечно, до некоторой степени испуган, но это ерунда по сравнению со всем прочим. С тем, как тело сливается с землей, деревьями, пейзажем, когда он двигается. С тем, что ток крови кажется электрической энергией, и все потеряло значение, кроме сиюминутного — так всегда бывало с ним в бою. Бой дает ясность, недоступную иным человеческим переживаниям: любви, алчности, голоду, невоздержанности. Бок скользит между секундами. Он обгоняет смерть. Шагает в дверь — мимо дымящегося внедорожника и мертвого Бритта на водительском сиденье, — рассыпая веером очереди, он за гранью уверенности, восторга, сомнений.

Впереди напоминающий о друидах круг из отдельно стоящих, испещренных пулями опрокинутых скамей. Австралиец прижался к стене у входа. Капли крови — Воорта или Микки — уводят в лабиринт скамей — смазанный след, ведущий к задней двери. Бок знает, где она, спасибо Интернету.

«Ты воспользовался лестницей, чтобы спуститься в подвал, Воорт».

Тишина.

— Воорт? — окликает Бок.

Ответа нет, но даже любители знают, что нельзя выдавать укрытие.

— У тебя здорово получилось! — кричит Бок. — Ты убил человека снаружи, аж двоих моих парней.

Ничего. Ни вздоха. Ни щелчка затвора. Ни стона.

Взгляд Бока скользит влево, он кивает Австралийцу, и тот крадется к опрокинутым скамьям, проникая в самодельный лабиринт Воорта. Австралиец смотрит на кровавый след, ждет, чтобы Бок заметил. Выйдя в более открытую часть нефа — видимую с балкона, — он обращает взгляд направо и вверх. Смотрит внимательно, склоняет голову набок, потом снова отходит к скамьям.

Бок шипит громко, чтобы Воорт услышал:

— Он на балконе, Уильям!

Австралиец подмигивает, делает два шага вперед — прочь от балкона — и останавливается. Два быстрых шага и остановка.

— Воорт, ты меня поразил! — кричит Бок. — Как там твой приятель Микки?

Бок остается в тени, а Австралиец добирается до внешнего кольца опрокинутых скамей.

— Схватить Стоуна… Да, Воорт, это был просто потрясающий ход!

Австралиец пригибается, поворачивается, ныряет во внешний проход между скамьями. Мотает головой. Воорта в этом кругу нет. Австралиец двигается дальше. Даже Бок не слышит его шагов, скользящих по дощатому полу.

Бок окликает:

— Уильям, на тех ступенях держись пониже.

Бок представляет себе двоих детективов: там внизу, в темноте, как напуганные женщины. Немного огня выкурит их наружу или по-настоящему замурует, поскольку на сайте сказано, что старый подземный ход забетонирован. Австралиец обходит второй ряд кафедр, осталось проверить еще один, и Бок продолжает болтать.

— Оставайся у стены, Уильям!

Разумеется, у стены Уильяма нет.

Австралиец обходит последний круг устроенного Воортом лабиринта.

Он уже почти у задней двери, но не высовывается, чтобы они не заметили.

Австралиец встает и подает знак Боку.

Бум… Бум…

Австралиец бьет вбок, не в сторону от задней двери, а прямо в нее. А выстрелы звучат сверху, с балкона, и в голове у Бока мелькает: перехитрили; как ни удивительно, выходит, детектив убрал троих его лучших людей.

Бок оказывается в нефе раньше, чем смолкло эхо выстрелов, и теперь он рассержен. Теперь он — насадка на пистолет-пулемет, выпускающая маленького, черного воортоубийцу, чтобы как можно лучше исполнить свою деревораскалывающую, плотеразрывающую миссию. Пули прошивают твердое дерево стены — там, откуда раздавались выстрелы дробовика Воорта.

Откуда-то снизу, из подвала, доносится стон Австралийца.

Бок с удивлением понимает, что кровь на полу, вероятно, даже не Воорта. А Стоуна.

«Ты размазал его кровь в след, чтобы заманить меня. И завязал ему глаза, пока делал это. Ты хочешь этого? — думает Бок. — Я тоже».

Бок на открытом месте. Рефлексы у него всегда были лучше, чем у Воорта. Церковь заполнена дымом и стонами, и витражи со львами прошиты очередями. Воорт будет где-то за той полуколонной, на балконе или на лестнице. Ему придется показаться, чтобы выстрелить.