Читать интересную книгу Новые приключения Электроника - Евгений Велтистов

Он вырвал у приятеля записную книжку, быстро написал:

«Давай делать парус…»

«Какой парус?» — удивленно вывел карандаш Гум-гама.

Максим встал на ноги, снял с себя рубашку и жестом показал Гум-гаму, как надо держать ее за рукава, чтобы получился парус.

Словно потерпевшие кораблекрушение, застыли они на краю голубого облака, натянув спасательный парус. Руки уже устали держать парус, как вдруг полотно дрогнуло, натянулось, и облако тихо тронулось с места.

Все быстрее и быстрее скользило облако. Вот уже парус рвется из рук. Можно надеть рубашку, присесть.

И наши друзья влетают в голубой простор неба. И прямо перед собой видят приплясывающего на облаке Кри-кри. Вот так так! Оказывается, Кри-кри не успел удрать, пока они крутились в темном круге времени. Он как будто и не заметил, что его преследователи исчезли и снова появились. Он совсем рядом, машет им рукой, дразнится:

— Эй вы, тихоходы!

— Сам тихоход! — взревел, будто слон, Гум-гам, удивляясь трубному голосу.

— Держи его! — подхватил Максим, радуясь, что наконец-то может кричать и слышать все звуки мира. — Ты не уйдешь от нас, Кри-кри!

Кри-кри даже испугался. Он бросился ничком на облако, зашлепал ладонями: «Быстрее, быстрее!» Гонка продолжалась.

То ли облако Кри-кри оказалось быстроходней, чем у наших друзей, то ли маленькому облачку тяжелее было лететь с двумя седоками, — так или иначе, Кри-кри ускользал от погони.

Он и не скрывал своей радости: подпрыгивал, хохотал, показывал длинный нос… Вот его облако завернуло за дом, скрылось из виду.

Друзья рыскали на голубом облачке между шарами, покрикивали от нетерпения:

— Кри-кри!.. Эй, Кри-кри!..

Кри-кри будто сквозь воздух провалился.

— Испортил всю игру! — сокрушался Гум-гам.

— Наверное, он так далеко удрал, что не может нас найти, — предположил Максим. — Убегать интереснее, чем водить… Сколько сейчас времени, Гум-гам?

— Может быть, час. А может, пять часов. Это не имеет значения, — легкомысленно ответил Гум-гам.

— Как это так? Если пять, меня давно ищут…

— Ты видишь — солнце на том же месте.

— Ну и что? — Максим взглянул на безмятежно синее солнце.

— Я тебе говорил: у нас всегда утро, — напомнил Гум-гам. — И на каких цифрах стоят стрелки часов — все равно. Часы могут идти, а время не движется. Время делает круг и превращается в ветер. А ветер несет с собой дома, деревья, клумбы и нас с тобой… Это верно, Максим, что ночью люди растут?

— Конечно, — убежденно сказал Максим. — Однажды я за ночь вырос на целый сантиметр. Отец измерял мой рост вечером и утром, и получился один лишний сантиметр.

— В моей стране никогда не бывает ночи, — печально сказал голуболицый мальчик.

Максим внимательно посмотрел на Гум-гама, словно видел его впервые. Сердце его тревожно стучало. Он чувствовал: сейчас он узнает что-то самое важное в жизни друга.

— Сколько тебе лет, Гум-гам?

— Мне? — Гум-гам помедлил. — Наверное, десять… А тебе, Максим?

— Мне семь с половиной. Я родился пятого декабря. А когда у тебя день рождения?

— Я не помню… В последний раз, когда был мой день рождения, мне исполнилось десять лет. Но это было очень давно, я забыл даже когда. Вот почему я говорю: наверное, десять.

Максиму стало страшно. Спокойное синее солнце холодно смотрело ему в лицо. В голубом просторе плыли куда-то дома-шары. И нигде не было видно земли.

— Ты будешь приходить на все мои дни рождения, — взволнованно сказал Максим.

— С удовольствием, — согласился Гум-гам. — Но я не смогу пригласить тебя на свой день рождения. У нас всегда «сегодня» и никогда уже не будет «завтра».

— Почему так случилось?

— Я не знаю, — простодушно сказал мальчик с голубым лицом.

— Пусть это тайна, — горячился Максим. — Ее все равно кто-то должен знать. И тогда можно что-то сделать.

— Лучше не спрашивать, — успокаивал его приятель. — Давай веселиться.

— Я догадался!.. — воскликнул Максим.

— Максим!.. — оборвал его Гум-гам.

— Я догадался! Надо спросить Автука…

— Молчи! — закричал Гум-гам.

Но было уже поздно. Белый бант-пропеллер легко соскочил с волос Максима, и мальчик камнем полетел вниз, к заросшей диким лесом земле, к страшным зверям, которых никто никогда не видел.

Гум-гам сорвал с головы бант и нырнул вслед за падавшим другом. Он успел схватить его за рубашку, проскочив встречное облако, схватил очень крепко одной рукой, а другой стал нащупывать карман. Еще несколько мгновений — и Гум-гам выхватил синий камень путешествий, бросил его вниз, к приближавшейся земле…

Максима резко перевернуло в воздухе, и сразу наступила темнота. Потом темнота рассеялась, и, словно из тумана, выплыли лица товарищей — Мишки, Сергея, Зайчика. Кто-то крепко держал его за плечи. Это был Гум-гам. Он отпустил Максима только сейчас, когда увидел, что они пробились сквозь космос и очутились в знакомой беседке — нос к носу с тремя приятелями.

— Спасибо, Гум-гам, — устало сказал Максим и вздохнул: — Какой я тяжелый! — После внезапного падения у него подгибались ноги. Он сел на лавочку, моргая от яркого солнечного света. — Ну что вы уставились? — сказал он товарищам. — Мы путешествовали.

— Играли в новую игру, в салочки, — уточнил Гум-гам и внимательно посмотрел на Мишку, Сергея и Зайчика. — Почему вы так странно глядите на меня? Что-нибудь случилось?

— Случилось! — хором ответили трое и наперебой закричали: — Вовка Коробков разболтал всей школе!.. У него есть лунад! Учительница ищет тебя, Гум-гам! Что теперь будет?..

— Кто такой Вовка Коробков? — тревожно спросил Гум-гам.

— Он из пятого «А».

Гум-гам забегал по беседке.

— Несчастные умники! — бормотал он. — Эти школьники вмешиваются в нашу игру! Хотят все испортить! Надо что-то придумать!

— Наказать Коробкова, — сказал Максим и погрозил кулаком: — Подожди, мы с тобой еще сразимся!

Никто из приятелей, даже Гум-гам, не догадался, что Максим грозил кулаком невидимому врагу, который сорвал с него летающий бант и чуть не разбил о землю.

Я ничего не знаю

Неприятности в жизни Вовки Коробкова начались с того, что он проспал два урока. Вчера вечером Вовка подслушал разговор маленькой сестренки Алены с подружкой: они говорили о каком-то Гум-гаме, о его чудесах и о том, что ночью будет праздник для ребят. Вовка тоже не лег спать, стоял в темной комнате у окна и смотрел во двор, а когда хлопнула дверь и Аленка выбежала из подъезда, Вовка бросился следом: Вовка был маленького роста, никто даже не подумал, что он учится в пятом классе, а на синей поляне он держался подальше от Аленки. Нет ничего удивительного, что утром Коробков проспал и опоздал на занятия.

Он пришел в школу, когда была перемена. К нему подбежали товарищи:

— Ты что, Вовка, заболел? Анна Семеновна уже спрашивала, а никто не знает.

— Братцы, — шепотом сказал Вовка, — я могу теперь не учить уроки. Я все умею. — И он рассказал приятелям про ночной праздник и показал лунад с таинственными словами: «Я ВСЕ УМЕЮ».

Прозвенел звонок, и Вовка сел за парту. Он втянул голову в плечи, когда учительница вошла в класс; но она его сразу заметила.

— Вова Коробков, — сказала Анна Семеновна, — ты почему сегодня опоздал?

Коробков встал. Тридцать голов повернулись к нему — ждали, что он ответит. Вова смотрел на белую стену, а видел круглую луну с отломленным краем.

— Я был на дне рождения у товарища, — медленно начал Вова, — и проспал. — Он облегченно вздохнул, потому что наполовину сказал правду.

— Почему же тебя не разбудила мама?

Вова отчетливо увидел, как мама будит его утром, а он брыкается и кричит: «Сегодня нет уроков!» Вот и докричался… Теперь весь класс будет над ним смеяться.

— Она сама проспала, — сказал он и покраснел.

Учительница покачала головой:

— В следующий раз, когда пойдешь на день рождения, ложись, пожалуйста, раньше. Видишь, что получается? Ты, наверное, и уроки не выучил…

— Выучил! — обрадованно ответил Коробков.

— Хорошо. Прочти, пожалуйста, стихи, — попросила Анна Семеновна.

Коробков встал лицом к классу, откашлялся. Уж что-что, а стихи он знал и потому будет читать громко, во весь голос. И он начал:

Лето наступило,Высохли цветы,И глядят унылоГолые кусты.

Коробков читал выразительно и не понял, почему заулыбались ребята. Заулыбались и зашептали:

— Осень… Осень…

— Ты перепутал. «Осень наступила», а не лето, — поправила учительница.

— Ну да, осень, — вспомнил Вова. — Я перечитаю, Анна Семеновна.

Но, к своему удивлению, Вова опять сказал: