— Берите левее, — командовал миссионер. — Если он тут, то должен лежать недалеко. А он где-то здесь. Если бы кто-нибудь побывал в развалинах раньше, то взял бы оба сундука. Не ленитесь. Сундук потащу я сам.
С минуту ничего не было слышно, кроме тяжелого дыхания мистера Роджерса и ударов лопат о камни. Вдруг издалека донесся резкий гудок. Еще один.
— Машина, — сказал Роджерс тихим-тихим, тоненьким голосом.
— Здесь много машин, — ответил Франциск, но тоже выпрямился и опустил лопату.
Гудки раздавались снова и снова.
— Это Миша! — крикнул Игорь, позабыв обо всем. — Это его машина. Это Миша гудит. Он здесь. Ми-и-ша!
— Молчать! — крикнул страшным голосом отец Франциск. — Пристрелю.
Но Игорь уже не слышал его, он кричал: «Ми-ии-ша!» И Бригитта закричала тоже. Она кричала: «Миша!» — тонким, высоким, пронзительным голосом. «Ми-и-и-ша!» — так громко, что, казалось, лопнут перепонки. И Джонни тоже закричал. Непонятно было, кричит ли он или плачет, но он тоже кричал: «Ми-и-и-ша!»
Первым не выдержал мистер Роджерс. Он пнул ногой Игоря, зажал руками уши, выскочил из развалин и исчез. Отец Франциск выругался и бросился к ребятам. Он бил их ногами, ругал, уговаривал, дергал за волосы, старался заткнуть рты, метался, будто сошел с ума, потом тоже бросился к двери, налетел с размаху на косяк, отшатнулся и забухал ботинками по оврагу.
А ребята все кричали и кричали. Они уже не могли остановиться, и, наверно, прошло несколько минут, прежде чем замолчала Бригитта, потом Джонни с Игорем. И тут они поняли, что остались одни.
— Папа! — всхлипнул Джонни. — Что будет? Что будет?
В овраге стояла тишина. Не доносились гудки, смолкли шаги, и только пчела, заблудившаяся в развалинах, мерно жужжала среди лиан.
— А вдруг это был не Миша, — спросил Игорь, — и они вернутся?
5
Конец путешествия
— Надо развязать руки, — сказала Бригитта.
— А как? Они крепко связаны.
— Найти бы какой-нибудь острый камень.
Игорь с трудом перевернулся на живот — никогда он не думал раньше, что так трудно перевернуться со связанными руками, — и постарался подползти к выходу. Он извивался, как змея, но дверь не приближалась. Только камни царапали живот…
— Ко Ко, — позвала Бригитта. — Ко Ко, ты жив?
Игорь замер. Как он мог забыть о товарище?
— Ко Ко, отзовись! — сказал он. И тут ему в самом деле стало страшно, страшнее, чем в лесу, страшнее, чем когда мистер Роджерс направил на него свой пистолет.
Но тут же Ко Ко, будто услышав их, тихо застонал и пробормотал что-то по-бирмански.
— Что он сказал? — спросил Игорь.
— Не знаю, — сказала Бригитта, — я не поняла.
— Он хочет пить, — сказал Джонни.
— Потерпи, сейчас наши придут, — сказал Игорь.
Но наши все не шли и не шли.
Трах! — послышалось от дороги. Трах!
— Стреляют, — сказал Джонни. — Стреляют!
Игорь еще отчаяннее пополз к дверям. Он отталкивался ногами от ускользающего пола, но им не за что было зацепиться. И рукам было очень больно.
— Слушайте! — прошептала Бригитта. — Шаги.
По оврагу кто-то бежал. И не один.
— Если это Роджерс с Франциском, притворимся мертвыми, — сказала Бригитта.
— Они догадаются.
— Игорь! — послышалось снаружи. — Игорь! Бригитта! Где вы?
— Евгений! — закричал Игорь. — Мы здесь! Мы не можем выйти!
— Бегу! — раздалось в ответ, и в тот же момент темная фигура заслонила белый четырехугольник входа.
Евгений остановился на секунду, приглядываясь к полутьме. Но тут же его оттеснили другие люди. Тут были и отец, и товарищ Данчев, и бирманские военные — в развалины набилось сразу человек десять.
— Гады! — сказал по-русски Глущенко, распутывая веревки на руках Игоря.
— Осторожнее с Ко Ко, — сказал Игорь, — он ранен. Его отец Франциск по голове пистолетом стукнул.
— Поднимайте его, — сказал знакомый голос. Ну конечно же, это майор Львин. — Где врач?
— Я здесь, — сказал другой военный. — Лучше я посмотрю его на свету.
— Ты можешь идти? — спросил отец, положив голову Игоря себе на колени, пока Евгений возился с веревкой.
— Конечно, — сказал Игорь. — Они ничего со мной не сделали. Это Миша гудел?
— Он самый.
— Я узнал его гудок. И мы закричали, а они испугались и убежали.
— Ну вот, а ему влетело от майора Львина. Он боялся, что мы их спугнем или они что-нибудь с вами натворят. Мы не знали, где поворот. Потом один старик подсказал. И он же сказал, что сюда уже три машины проехали.
— А мы ждем, ждем, а вас нет. Мы думали, что это они возвращаются.
Отец крепко прижал Игоря к себе, и они, обнявшись, вышли на свет. Это хорошо, что отец его обнял. Оказалось, что ноги совсем не держат Игоря.
Он увидел, что Данчев вынес на руках Бригитту, хотя она отмахивалась и повторяла, что с ней ничего не случилось.
— Я присяду, — сказал Игорь, — пока выяснится, что с Ко Ко. Он мой друг.
— Ну уж и натворили вы! — сказал Евгений.
Но отец строго посмотрел на него.
— Все в порядке, — сказал он. — Все хорошо закончилось.
— Как мама? — спросил Игорь.
— Ничего. Ничего. Там стоит машина с передатчиком, и майор Львин отправил одного из полицейских послать радиограмму в Рангун. Не волнуйся.
К Игорю подошел доктор.
— Ну а что у вас, молодой человек? — спросил он.
— Я совсем здоров, — сказал Игорь, — только устал.
Врач провел рукой по спине Игоря, и тот поморщился.
— У меня там оцарапано, — сказал он.
— Очень хорошо, — ответил врач. — Придется раздеться.
Тут началось самое неприятное. Врач совсем неделикатно мазал царапины и ссадины Игоря йодом и заклеивал пластырем.
Ко Ко, который пришел в себя, лежал с забинтованной головой на чьем-то плаще и улыбался, подмигивал, как будто хотел сказать: вот и тебе досталось.
— А где мой папа? — услышал Игорь голос Джонни.
Игорь подумал, что Джонни давно уже хотел спросить об этом, но боялся.
— Это сын мистера Роджерса, — сказал Игорь. — Он очень хороший. Он все время был за нас.
— Где мой папа? — повторил Джонни и заплакал. Он плакал громко, навзрыд, и майор Львин подошел к нему и положил ему на голову руку, но так ничего и не сказал.
— Я хочу к нему, — сказал Джонни.
— Не надо тебе, мальчик, — сказал Львин.
— Он мертвый, я знаю! Он мертвый, вы убили его!
— Это сделал другой человек, который был с ним.
— Отец Франциск? — удивился Игорь. — Но почему? Они же вместе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});