жителей получить продукты. Комиссар делает подобное указание, с таким соображением, чтобы продукты могли быть доставлены войскам своевременно; войска берут их и уплачивают за них или наличными деньгами, или же установленными квитанциями, смотря по тому, как то Интендантством будет определено.
§ 16
Строжайше воспрещается требовать не только продовольственные припасы, но топливо и солому для подстилки, более нежели положено законом.
Примечание. Общим правилом поставляется, что за топливо и солому в лагерях, бивуаках, и сборах, войска уплачивают не иначе, как установленными квитанциями; деньгами же только в особых случаях и не иначе, как по особым разрешениям Интендантства.
d) О покупке припасов войсками по установленным ценам.
§ 17
Порядок покупки продуктов войсками и отчетность об оной, производятся на общепринятых правилах. Представления о передержках свыше определенных цен, под предлогом невозможности приобрести продукты по оным, будут оставаться без внимания, ибо будут всегда определены такие цены, по коим покупки будут возможны.
§ 18
В случае невозможности приобрести продукты по определенным ценам, предоставляется войскам требовать указания комиссаров, где их получить (согласно тому, как сказано выше в § 15), но при получении непременно платить деньгами и брать в том расписки в книгах.
Приложение 7-е
Граната ворвалась в ряды 8-й мушкатерской роты в то самое время, когда фельдфебель Щепановский поверял счет солдат и убила несколько из них. «Эки бусурманы, не дадут расчета покончить», – сказал фельдфебель и продолжал поверку, как ни в чем не бывало.
У одного солдата пуля прошла под языком и засела в левой стороне челюсти. «Как это она тебе в рот попала?» – спросил доктор, приступая к операции. «Да он, ваше благородие, из песенников», – отвечал сосед его по койке, которому только что вырезали пулю.
Князь Горчаков, посетив Ольтеницких раненых в госпитале, остановился у одного из них, которому делали ампутацию руки; ни одним стоном солдат не обнаружил своего страдания. «Молодец, молодец», – воскликнул князь невольно, когда окончилась операция. «Какой молодец, без руки; чем же турок-то бить?» Князь обнял солдата: «ты настоящий богатырь!»
Приложение 8-е. Письмо Императора французов
Тюльерийский дворец, 29-го января 1854 г. (17 января нашего стиля).
Государь!
Разногласие, возникшее между Вашим Величеством и Портой Оттоманской, достигло такой степени важности, что я считаю долгом объяснить прямо Вашему Величеству, какое участие Франция принимала в сем деле, и какие средства представляются мне для устранения опасностей, угрожающих спокойствию Европы.
В ноте, представленной, по повелению Вашего Величества, моему кабинету и кабинету королевы Виктории, стараются доказать, что система понуждения, принятая морскими державами с самого начала, одна растравила вопрос. Мне же кажется, что вопрос этот остался бы делом кабинетным, если бы занятие княжеств не превратило вдруг переговоров в действия. Между тем и по вступлении войск Вашего Величества в Валахию, мы приглашали Порту не считать этого занятия поводом к войне, свидетельствуя тем о крайнем желании нашем достигнуть примирения. Согласившись с Англией, Австрией и Пруссией, я предложил Вашему Величеству ноту, которая была бы удовлетворительна для обеих сторон. Ваше Величество ее приняли, но лишь только получили мы сие благоприятное известие, как ваш министр, объяснительными к ней примечаниями, уничтожал весь успех примирения, и воспрепятствовал нам настаивать в Константинополе на простом и безусловном принятии ее. Порта, со своей стороны, предложила сделать в проекте ноты изменения, которые, по мнению представителей четырех держав в Вене, могли быть допущены. Они одобрены Вашим Величеством. Тогда Порта, оскорбленная в своем достоинстве, угрожаемая в своей независимости, отягощенная уже сделанными ее усилиями для противопоставления войска армиям Вашего Величества, предпочла объявление войны этому положению не решительному и унизительному. Она просила нашего пособия; дело ее казалось нам справедливым. Эскадры английская и французская получили приказания войти в Босфор.
Мы приняли, в отношении к Турции, положение покровительствующее, но не действующее. Мы не поощряли ее к войне. Мы беспрерывно подавали султану советы о миролюбии и умеренности, уверенные, что сим средством достигнем примирения, и четыре державы вновь согласились предоставить Вашему Величеству другие предложения. Ваше Величество, со своей стороны, являя спокойствие, порождаемое сознанием своей силы, ограничивались, как на левом берегу Дуная, так и в Азии, отражением нападения, и с умеренностью, достойной владыки великой империи, объявили, что будете оставаться в оборонительном положении. И так, дотоле мы были, могу сказать, внимательными зрителями военных действий, но не принимали в них участия. Вдруг, Синопское дело заставило нас принять положение более решительное. Франция и Англия не считали полезным посылать десантные войска на помощь Турции; следовательно, их флаг не принимал участия в делах, происходивших на суше. Но на море было иное. Три тысячи орудий при входе в Босфор, присутствием своим, довольно громко говорили Турции, что две первенствующие морские державы не дозволят напасть на нее на море. Синопское происшествие было для нас оскорбительно и неожиданно. Неважно то, хотели ли турки или нет перевезти военные запасы на русские берега. Дело в том, что русские корабли напали на суда турецкие на водах Турции, стоявшие спокойно в турецком порту. Они истребили их, не смотря на обещание не вести войны наступательной, не смотря на близость наших эскадр. В этом случае оскорбление не политике, а нашей военной чести. Пушечные выстрелы Синопа грустно отозвались в сердцах всех тех, которые в Англии и Франции живо чувствуют национальное достоинство. Воскликнули единогласно: «союзники наши должны быть уважаемы везде, куда могут достигнуть наши выстрелы». Мы дали нашим эскадрам предписание войти в Черное море и, если нужно, силой препятствовать повторению подобного события. Посему послано было С.-Петербургскому кабинету общее объявление с извещением его, что если мы станем препятствовать туркам к перенесению наступательной войны на берега, принадлежащие России, то будем покровительствовать снабжению их войск на их собственной земле. Что же касается до русского флота, то препятствуя ему в плавании по Черному морю, мы поставляем его в иное положение, ибо надлежало на время продолжения войны, сохранить залог, равносильный владениям турецким, занятым русскими, и облегчить таким образом заключение войны, имея способ к обоюдному обмену.
Вот, Государь, точный ход и последовательность событий. Ясно, что по достижении ими сей степени, они должны привести или к окончательному соглашению, или к решительному разрыву.
Ваше Величество подали столько свидетельств попечительности своего о сохранении спокойствия Европы, содействовали тому так могущественно своим благодетельным влиянием против духа беспорядка, что я не сомневаюсь в том, которую часть Вы изберете из представленных Вам на выбор. Если Ваше Величество, подобно мне, желаете миролюбивого окончания, этого можно достигнуть очень просто объявлением, что немедленно будет заключено