Читать интересную книгу Сборник "В огне" - Василий Головачев

Богданов перестал оценивающе смотреть на Филиппа, отвел взгляд и сказал:

— Ты действительно молодец, Филипп Ромашин. Я пришел почти к такому же выводу, но ты дал лучшую формулировку. «Красная книга Галактики»!.. Перечень цивилизаций, нуждающихся в срочной охране генофонда, или, иными словами, состоящих на учете в какой-то высшей инстанции Галактики как неблагополучные формы жизни…

Они не успели сориентироваться в пространстве, что желал сделать Богданов. Внезапная темнота упала на когг, хлынула в тела людей и оборвала сознание. Невидимый хозяин «Красной книги» возвращал их назад, к людям. Он показал все, что хотел.

Филипп снова очнулся первым.

В рубке было темно, лишь на пульте горели два зеленых огонька да над люком светилась алая надпись: «Блокировка».

Экраны работали, в этом он убедился, приблизив кресло к пульту, но снаружи было темно. Ночь, что ли? Шлюп вроде бы стоит на твердом грунте, но где, на какой планете? Где тут прожекторы?

Филипп нашел сенсоры включения прожекторов, но те не сработали. Темнота, казалось, стала гуще. В чем дело? Что с прожекторами?

Филипп нашарил сенсор включения борт-координатора.

— Ускорение ноль, тяготение единица, воздух годен для дыхания, индекс безопасности АД-ноль, скафандры для выхода необязательны.

— Почему не работают прожекторы?

— Выработан электроресурс.

— Что там? — раздался за спиной голос Станислава.

— Мы остались без энергоресурса, — оглянулся Филипп. — Но, по-моему, мы на Земле. Сейчас посмотрю.

Он снял скафандр, открыл люк. Темнота и тишина.

— Снова ТФ-прыжок в неизвестность без подготовки, — продолжал Томах. — В стационарных метро ничего не чувствуешь, а тут прямо удар по организму… Куда-то нас теперь занесло? Неужто и впрямь на Землю?

— Включите свет, — попросил Богданов. — У нас в аптечке были тонизирующие иглы, не Бог весть какое средство, но от встрясок немного помогает.

Дальнейшего разговора Филипп не слышал. Спрыгнув из внешнего люка на землю с высоты двух метров, он не удержался на ногах, перекувырнулся через голову и угодил лицом во что-то колючее и знакомо пахнущее. Отодвинувшись, провалился рукой в какую-то яму, ощупал ее край и ползком сдал назад, потом встал на ноги и выпрямился. Глаза уже адаптировались к темноте: над ним повис фиолетово-черный небосвод с золотистым шарфом Млечного Пути, знакомые созвездия добродушно подмигивали с высоты, откуда-то налетел ветерок и принес терпкий запах зелени, сырого песка и смол: рядом с глыбой шлюпа шелестели крупными листьями деревья, знакомо крикнула птица, и Филипп улыбнулся: он был на Земле.

В рубке его встретило многоголосие эфира и вопросительный взгляд Богданова.

— Определился? Или включать связь?

— Скорее всего север Южной Америки. Хорошо виден Южный Крест, да и запахи специфичные — сельва.

Никита набрал шифр тревожного канала УАСС, выключив звучание каналов связи и сети радиовещания. Над пультом вспыхнула нить виома, развернулась в квадрат, обрела глубину, встрепенувшийся дежурный американского филиала, сделав сосредоточенный вид, произнес:

— Слушаю, сорок третий южный тропический.

— Дайте прямую связь с начальником отдела безопасности центрального бюро Керри Йосом.

Дежурный нахмурился.

— По времени у них сейчас поздний вечер… Что-то срочное?

Богданов кивнул.

— «Две девятки».

Дежурный молча соединился с Европой и исчез из виома. Через две минуты на его месте показалась недовольная физиономия Керри Йоса.

Встретив легкую усмешку Богданова, начальник отдела от неожиданности закрыл глаза и потряс головой. Убедившись, что видит своих работников наяву, хмыкнул.

— Вот это номер! Я сплю или вы уже вернулись? Где вы сейчас?

— В Америке, где-то у дельты Амазонки.

— Но я только что имел с вами беседу, вы собирались уходить с Триаса!

Десантники с «Искателя» переглянулись.

— Как давно?

Керри мигнул, он был озадачен.

— Разве вы не знаете сами? Ну и дела!.. Минут двадцать назад. А вы часом не разыгрываете старика?

— Не до розыгрышей. — Богданов посмотрел на Томаха, тот подтверждающе кивнул. — Нас вернули в ту же минуту, что и похитили, только не на Триас, а на Землю. Так, Слава?

— Причем с легкостью неимоверной.

— Может быть, объясните, в чем дело?

— При встрече.

— Хорошо. Сами сумеете добраться или прислать транспорт?

— Ресурс шлюпа высосан, но мы доберемся. Придем в себя и доберемся.

— Тогда жду! Уфф! Час от часу не легче.

— Не забудь дать отбой на Триас, чтобы не начали авральный поиск. «Искатель» пусть продолжает работу по плану.

— Сделаю. — Керри выключил связь.

Через два часа рассвело.

Перед тем как улететь, Филипп на минуту выскочил из когга посмотреть, куда это он едва не свалился ночью.

Корабль стоял на ровной серой площадке, покрытой кое-где пучками метельчатой травы и сморщенными засохшими плодами величиной с кулак, напоминавшими каштаны Триаса. Пахло ванилью, прелью и почему-то ржавым железом. Площадка была окружена со всех сторон четырехъярусным лесом. В первом ярусе, высотой около трех метров, Филипп узнал фикус, петли лиан и папоротник, а над ними высились гигантские сейбы с мощными досковидными корнями, кое-где взломавшими серый материал площадки. Подойдя к глыбам взломанного покрытия, Филипп убедился, что это бетон.

Дыра, в которую он угодил рукой ночью, оказалась идеально круглым колодцем диаметром около четырех метров, уходившим вниз на неведомую глубину. Филипп представил, как он летит в колодец, и передернул плечами. Его ночной прыжок мог закончиться весьма плачевно.

Рядом со стволом сейбы он обнаружил в бетоне квадратное углубление и в нем выпуклый ржавый щит люка с выдавленной шестиугольной звездой в центре. Он безуспешно подергал ручку люка, прикинул возраст сооружения: лет двести, если не больше. Обошел когг кругом, недоумевая, кому на Земле двести лет назад понадобилось строить в центре сельвы площадку с колодцами, и столкнулся с Томахом.

— Мы его ждем, а он прогуливается, — осуждающе проговорил Станислав, оглядываясь. — Что ты здесь обнаружил?

Филипп молча показал колодец.

— Как ты думаешь, что это такое? Бетон… все заброшено. Надо, наверное, археологов вызвать, это в их компетенции.

— Зачем археологов? Я догадываюсь, что это такое. Сюда, скорее, надо вызывать ребят из «Аида». — Томах обошел площадку, заглядывая под корни сейб, подозвал Филиппа. — Видишь? Еще колодец. Это, вероятно, древняя ракетная база. Колодцы — пусковые установки. Некогда существовала стратегическая система ракетного нападения, основа получения власти и могущества монополий и одновременно вынужденная мера защиты. Учил в школе? Вот мы и наткнулись на одну из баз. Совпадение? Мало того, что нам показали «Красную книгу», так еще и перенесли в такое место, которое ярче других напоминает худшие страницы человеческой истории.

— Что вы там нашли? — спросил Богданов, когда они вернулись в рубку.

— Ракетную базу, — сказал Томах. — Стартовые колодцы пусты, оборудование демонтировано, но все же предупредить «Аид» не помешает, пусть проверят.

Через час, посадив посланный за ними куттер на стартодроме сорок третьей южноамериканской базы УАСС, путешественники отправились на метро в секториат управления, расположенный под Брянском, на берегу Десны.

Керри Йос ждал их в отделе; он так и не ложился спать. Вместе с ним в кабинете находились седовласый Норман Спенсер, вечно усмехающийся чему-то Генри Бассард, председатель СЭКОНа Морозов и Тектуманидзе, сухой, жилистый, седоусый, бросившийся их обнимать, как только все трое переступили порог.

— Рассказывайте, — коротко сказал Керри Йос после сдержанных восклицаний и приветствий.

Богданов на мгновение замялся, но Керри его понял.

— На «Искатель» я сообщил, он пошел к Шемали. Будет там послезавтра, потом пройдет вдоль погранпостов Ориона и вернется на Землю через «Темные облака».

Богданов достал кассеты с видеозаписью, которую сделал на планете-мозаике, и включил проектор.

Во время рассказа и демонстрации фильмов Филипп исподтишка наблюдал за реакцией слушателей. Керри Йос и Спенсер были задумчивы и спокойны, хотя по разным причинам. Морозов иногда морщился, словно от зубной боли, но это была его обычная манера держаться. Бассард шевелил густыми бровями и вздыхал, и на лице его недоумение сменялось скептической усмешкой и неприветливой холодностью.