Ворча что-то под нос, Таменат пошел к себе.
Вскоре вернулся домой Оген. И действительно, едва войдя, он направился в сторону комнат, которые выделил гостям, мрачный и серьезный как никогда.
— Ваше благородие, — с ходу начал он, — прежде чем я поговорю с его благородием Таменатом, у меня есть пара слов к тебе, само собой. Коротко говоря, я слышал сегодня самые невероятные истории, их рассказывает весь город. Догадываешься, о чем речь?
Она покачала головой.
— Ты в самом деле ничего не знаешь, ваше благородие? Ибо я бы сказал… сказал бы, что его благородие Таменат слишком легко согласился с тем, что ты все забыла. А я, похоже, понимаю, само собой, откуда взялась твоя забывчивость.
Он закрыл дверь, после чего сел по своей привычке на кровать и сплел пальцы рук. Она выжидающе молчала, сидя на стуле возле своего маленького столика, на котором все еще стояло мутное зеркальце.
— Будто бы женщина, весьма точно соответствующая… весьма на тебя похожая, ваше благородие, совершила вчера жуткое убийство на глазах множества жителей Лонда. Их столько, что эта похожая на тебя женщина, само собой, уже может считать себя повешенной, если попадет в руки трибунала. Опознание ее свидетелями будет лишь формальностью.
— Я не имею к этому никакого отношения.
— Как мне хотелось бы тебе верить, ваше благородие!
— Но ты не веришь, — подытожила она.
— Само собой… нет. Не верю. Хотя история, которую рассказывают, напоминает какую-то мрачную выдумку. Ты носишь с собой какой-нибудь Брошенный Предмет, ваше благородие? Это очень опасно, — предостерег он. — Правда, я не знаю, что нужно носить, чтобы расколоть кому-то голову… мне приходит на ум Бич, но во всей истории Шерера слышали только об одном Биче, который пропал вместе с Брулем-посланником. Но Черный Камень, Серебряное Перо, Облако? Впрочем, что бы ты ни носила, это наверняка Гееркото, то есть активный Темный Предмет. С этими Предметами никогда ничего не известно, среди них бывают такие, которые могут причинить вред, само собой, тому, кто ими обладает.
— О чем ты меня, собственно, расспрашиваешь, Оген? И что это за знания, которыми ты только что со мной поделился? Ты служил посланнику и воображаешь, будто знаешь что-то о Брошенных Предметах?
Он не дал сбить себя с толку.
— Я не до конца понимаю их природу, само собой, и тем более не знаю, как с их помощью можно выводить уравнения для Полос. Но я видел за свою жизнь очень много Брошенных Предметов и знаю, для чего они могут служить. Пойду теперь поговорю с его благородием Таменатом, — сказал он, вставая.
Она недавно рассказала старику, что оторвала башку незнакомцу… Он воспринял это как сарказм. Ей было интересно, что он скажет, когда услышит откровения хозяина?
— Оген, — сказала она, — завтра утром нас уже здесь не будет. Я только что говорила с Таменатом, он должен собрать вещи еще этой ночью. А все мои вещи… вон, лежат здесь, — показала она пальцем. — Нужно их только сложить в походный мешок Тамената. Если бы я могла, я покинула бы твой дом уже сейчас. Но мой мудрый и почтенный спутник… не знаю, как он будет реагировать, когда я скажу, что у нас горит земля под ногами.
Оген молча смотрел на нее. Она чуть наклонила голову, глядя слегка вопросительно и слегка вызывающе. «А даже если? — казалось, спрашивала она. — То что, вышвырнешь меня силой? Прямо сейчас?»
— Может… не стоит морочить ему голову, — добавила она, кивая в сторону комнаты посланника. — Мы уйдем рано утром, обещаю. На рассвете. В порту ждет корабль, который уплывает утром. Не в самом порту, на рейде. Если сейчас, ночью, я подниму шум, разбудив команду шлюпки, и попробую отчалить, не заплатив за стоянку, то привлеку к себе внимание ночных патрулей на набережной. На рассвете — совсем другое дело. Порт очень рано просыпается.
Оген снова сел.
— Ничего ему не говорить? — наполовину вопросительно, наполовину утвердительно произнес он. — Значит, все это правда?
— Правда, неправда… Ты говорил что-то про Предметы. И что с ними?
Он понял, что женщина хочет сменить тему. Глядя на ее необычное лицо, одновременно чувственное и мрачное, совершенное и изувеченное, он пытался сдержать любопытство. Кем она была на самом деле? Во что, собственно, он оказался замешан, какое проклятие его коснулось по причине знакомства с мудрецами Шерни? Уже не впервые в жизни он отметил, что прошлое невозможно скрыть. Никоим образом. Рано или поздно найдется кто-то, кто когда-то… где-то… И прошлое окажется в настоящем.
— Предметы, само собой, — вздохнув, сказал он. — Хорошо, госпожа, допустим, я поговорю с его благородием Таменатом утром за завтраком.
— Нас тогда уже не будет.
— Но я, само собой, скорее всего не встану раньше.
Она поняла, что он имел в виду, и кивнула.
— Если вы завтра утром уплываете — что ж, хорошо. Хотя, честно говоря, я сам не знаю, есть ли у вас время до утра. Ты сказала, что у вас горит земля под ногами. Может, и в самом деле горит.
— Кто-то снова за нами следит?
— Я не заметил. Может быть, тогда… ну да, я, похоже, ошибся, решив, будто кто-то за вами наблюдает, — признался он.
Она молчала. А Оген не был глуп.
— О нет, гром и молния… — мрачно проговорил он, когда молчание стало столь красноречивым, что сомнений больше не оставалось. — Значит, я не ошибся? И ты тогда ушла из-за этого?
Она тихо зашипела сквозь зубы и снова слегка наклонила голову. Он замолчал и тяжело вздохнул.
— И как мне из всего этого выкрутиться? Подскажи, госпожа. Я не твой друг и даже не друг его благородия Тамената, но желаю вам добра. Вот только разум мне подсказывает, само собой… подсказывает: я должен со всех ног мчаться к военному патрулю с донесением, что вы у меня живете. Утром вы уплывете, а я? Я останусь.
— Неужели за нами кто-то продолжает следить?
— Вполне возможно, и что еще хуже, если этой слежки не видно, то это означает, на сей раз наняли не желторотиков. Но дело даже не в этом, само собой. Неважно, следит ли кто-то за вами или нет, поскольку правда вскоре так или иначе всплывет. Рано или поздно кто-нибудь донесет, что видел у меня одноглазую женщину, ту самую, о которой все говорят.
— Мы настолько бросаемся в глаза?
— Здесь, у меня? Ну… нет. — Он постучал пальцем по зубам. — Его благородие в большей степени, но ты, госпожа, выходила из дома…
— Только два раза, — закончила она. — Два раза за… сколько? Десять дней? Один раз я отправилась в город с Таменатом, но тогда еще ничего не происходило. С тех пор я вышла только однажды, перед самым рассветом. Вчера я вернулась. Завтра утром я выйду в последний раз, тоже перед рассветом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});