— Действительно, у нас сильные посты в предместьях, а разбойники не особо рвутся открыто сражаться с легионерами, — согласилась она. — Тем не менее все может измениться. Следует знать, о чем ветер в горах шумит, — напомнила она старую громбелардскую поговорку.
Он задумался.
— Пожалуй, это не слишком дорогое предприятие… Сколько людей должен насчитывать этот отряд?
— Десятка полтора, самое большее — два.
— И что они могут сделать?
— Зависит от ситуации. Например, могут уничтожить главаря, который начнет собирать вокруг себя слишком многих предводителей меньшего ранга.
— Ведь они заплатят за это жизнью.
— Ну и ладно. Иначе за что они получают деньги?
— Ваше высокоблагородие, ты…
Он не договорил.
— Холодная громбелардская змея, князь, — безразлично закончила она. — Иначе за что я получаю деньги?
Немного подумав, он улыбнулся и достал из мешочка на поясе маленькую печать.
— Печать канцелярии вряд ли понадобится? Продиктуй мне письмо, госпожа.
Он сел за стол. Она встала у него за спиной, заглядывая через плечо, пока он писал.
— «Поручаю… незамедлительно сформировать специальный военный отряд… подчиняющийся коменданту Громбелардского легиона… и первой наместнице Имперского трибунала в Лонде».
— Это все?
— Да. Детали я согласую с комендантом. Проблем никаких не будет, мы всегда прекрасно сотрудничали.
— Меня это радует. Естественно, я хотел бы, чтобы мне сообщали обо всем, что этот отряд будет предпринимать.
— Я не стану его ни для чего использовать без согласования с тобой, ваше высочество.
Он посыпал документ песком, стряхнул и поднялся из-за стола.
— Вот твое письмо, госпожа. Но… услуга за услугу, — сказал он как будто чуть неуверенно, и ей показалось, что ему хочется оглядеться по сторонам. — Значит, ты говоришь, что в порту безопасно и туда могут заходить корабли из Армекта?
— Да. — Она уже почти забыла про эту несусветную чушь.
— Значит, послезавтра здесь будет княгиня, моя жена. Я знаю, ваше высокоблагородие, что тебя это никак не касается…
Она все еще не понимала, чего он от нее хочет.
— Никто не узнает, это просто…
Кружа возле нее, он внезапно приблизился к Арме и, прежде чем она успела среагировать, поцеловал ее сзади в открытое плечо, в том месте, где оно переходило в шею. Возмущенно вскрикнув, она повернулась к нему и отступила на два шага. Покрасневший Аскенез отскочил в другую сторону.
— Спасибо, госпожа, — быстро сказал он. — Это просто благодарность, я хотел поблагодарить тебя за то, что…
Разгневанная, она выжидающе смотрела на него.
— Что ты есть, — закончил он. — За доверие… Вот твое письмо, ваше высокоблагородие, — нервно повторил он, вытягивая перед собой руку. — Возьми его, прошу.
Наместница, все еще ошеломленная и сконфуженная, одновременно с большим трудом скрывала веселье и испытывала трогательное чувство к этому несмелому и неловкому, да и просто неуклюжему мужчине, который под маской деспота скрывал душу мальчишки, готового поцеловать женщину и тут же сбежать. Он наверняка мог бы подглядывать через щель за купающейся кузиной или сестрой. А может, действительно когда-то подглядывал? Неожиданно Арме вспомнился Ранер, младший брат, которого она потеряла.
Суровый воин, тоже в немалой степени остававшийся мальчишкой. Но это было грустное воспоминание.
Аскенез все еще прикрывался исписанным листом, который держал в руке. Она слегка прикусила губу.
— Ваше высочество, — сказала она, — я возьму это письмо, и лучше, чтобы и в самом деле никто не узнал о том, что здесь произошло. Для меня это неловко, а для тебя еще хуже. Тебя это компрометирует.
Он бездумно кивнул в ответ и облегченно вздохнул, когда она улыбнулась.
— Ну, ну, ваше высочество… — бросила она. — Признаюсь… Нет, ни в чем не признаюсь. Пожалуй, мне пора идти.
Она направилась к двери.
— Ваше высокоблагородие, а завтра? — поспешно спросил он.
Она не остановилась и не обернулась, но он почувствовал в ее голосе легкую усмешку.
— Приду доложить, о чем мы договорились с комендантом.
И скрылась.
Представитель все смотрел и смотрел на дверь, словно ожидая, что она отворится снова. Но этого не произошло; он глубоко вздохнул, вернулся к столу и деревянной палочкой ударил в серебряный гонг. Высокий звук надолго повис в воздухе. Еще до того, как он успел смолкнуть, в комнату вошел через боковую дверь высокий и хорошо сложенный слуга. Не глядя на него, князь велел позвать одного из своих советников. Он потер лицо ладонями и какое-то время сидел неподвижно. Увидев входящего человека, который в первую очередь был его кузеном и другом, и лишь во вторую советником, Аскенез махнул рукой и молча показал на стул.
— Мы были правы, — сказал он. — Она считает меня ребенком. И моя идея насчет порта была хороша. В порту безопасно, что скажешь?
Идея насчет порта не принадлежала князю — он присвоил ее, как всегда. Но советник никак не реагировал.
— Она отнеслась к этому всерьез?
— Дело не в том, как она к этому отнеслась, а в том, что она не сказала ни слова. Она делала вид, будто все в порядке. Думаешь, она на самом деле отдала какие-то распоряжения? Какие? Следить за подозрительными людьми на пристани?
— Конечно, нет.
— Я приказал ей собрать отряд для действий в горах. Похоже, там что-то происходит.
— Так поговаривают, всплыли какие-то старые легенды. И что она? По поводу этого отряда?
С отрядом наверняка все было точно так же, как и с портом… Собеседник Аскенеза не был глупцом, более того, превосходно знал своего кузена-князя. Он мог бы побиться об заклад, что за созданием этого отряда стояла наместница, а представитель лишь согласился с ее идеей и свое согласие объявил «приказом». Его высочество был довольно способным, но мелким интриганом, он умел хорошо разыгрывать разные роли, женщины же питали к нему странную слабость, что он научился использовать. Однако помимо этого талантов у него имелось немного. И уж наверняка ему не могла прийти в голову такая мысль, как создание отряда специального назначения. Он даже не знал, возможно ли это.
— Согласилась, что она еще могла сказать? А впрочем… Помни, кузен, что приказы отдаются мужчинам. — Он поднял палец и покачал головой. — Может быть, еще молодым и красивым женщинам. Но все эти отцветшие розы… если они вообще были розами… снова хотят иметь детей, так что не стоит им приказывать, лучше отдаться под их опеку. Мне все это уже немного наскучило, — неожиданно признался он. — Когда мне было шестнадцать или даже двадцать — совсем другое дело. Но теперь мне уже приелись все эти тетки-любовницы. Сколько раз можно краснеть по заказу и изображать из себя девственника? А эта мало того что старая, так еще и уродливая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});