Читать интересную книгу 1Q84. Книга 1. Апрель-июнь - Харуки Мураками

Тэнго хорошенько подумал над тем, что услышал, но ничего нового не придумалось.

– Один вопрос,- сказал он.- Вы сказали, что Эбисуно-сэнсэй станет президентом фирмы. А вы что, уже получили от него согласие?

– Как опекун Фукаэри сэнсэй прекрасно понимает ситуацию. И согласен на все, чтобы защитить ее интересы. После встречи с тобой он перезвонил мне, и мы с ним подробно обо всем побеседовали. Конечно же, он меня помнил, только тебе не сказал. Видимо, просто хотел послушать, как меня оценивают со стороны. Он, кстати, сказал, что ты неплохо разбираешься в людях. А что ты наговорил ему обо мне?

– Постойте, но ради чего сэнсэю участвовать в ваших планах? Не похоже, что ему нужны деньги.

– Это верно, деньгами такого человека не заинтересуешь.

– Тогда зачем ему это? Какая польза?

– Не знаю. До самого дна я этого человека не считываю.

– Уж если вы не считываете – похоже, его дно действительно глубоко.

– Да уж,- сказал Комацу.- На вид-то он безобидный, но что у него на уме, сам черт не разберет.

– А Фукаэри обо всем этом знает?

– Изнанка истории ей неизвестна. Да и знать ей о том не нужно. Она доверяет сэнсэю, а еще ей нравишься ты. Вот почему от тебя и требуется предельная откровенность в разговорах с ней.

Тэнго переложил трубку в другую руку. Определенно пора менять тему беседы.

– А кстати, Эбисуно-сэнсэй ушел из науки, не так ли? И книжек больше не пишет.

– Верно. Хотя ученым он был выдающимся, но уж больно недолюбливал академизм. И не хотел принадлежать ни к какой системе. Одним словом, еретик.

– А сейчас он чем занимается?

– Торгует акциями,- ответил Комацу.- Выражаясь современным языком, биржевой консультант. Собирает чужие капиталы, двигает их туда-сюда и на том зарабатывает. Сидит на своем холме и указывает, где что купить и продать. У этого человека нюх на деньги – не то что у нас с тобой. Для анализа биржевых сводок он создал свою систему. Поначалу из интереса, а потом стал с этого жить. Так, по крайней мере, рассказывают. В мире акций он фигура известная. И уж в деньгах точно не нуждается.

– Но какая связь между акциями и историей мировых цивилизаций?

– Для обычных людей – никакой. Но для Эбису-но-сэнсэя – дело другое.

– То самое дно, которое вы не считываете?

– Вот-вот.

Тэнго зажмурился и потер глаза.

– Ладно,- сдался он наконец.- Послезавтра в шесть вечера я встречаю Фукаэри в кафе на Синдзюку. Тогда и проинструктирую ее насчет пресс-конференции. Вы этого от меня хотите, не так ли?

– Именно. Молодец, дружище! – сказал Комацу.- Не пугайся, это не сложно. Пускай все течет, как течет. В жизни такого шанса дважды не выпадает. Замутили плутовской роман – так хоть поплутуем в свое удовольствие! Вместе сплавимся по бурной реке. И вместе сиганем с водопада…

Двое суток спустя Тэнго встретился с Фукаэри в кафе на Синдзюку. На девушке – легкий свитерок в обтяжку, узкие голубые джинсы. Волосы распущены. Мужчины за соседними столиками то и дело оглядывались на них с Тэнго. Но самой Фукаэри, похоже, на это было плевать.

Да уж, подумал Тэнго. Когда такие девчонки получают премии по литературе, журналистам есть о чем пошуметь.

Фукаэри о премии уже знала. Но похоже, особо не радовалась. Казалось, ей все равно. Хотя погода была уже почти летняя, она заказа горячий какао. И пила, обхватив чашку ладонями. На известие о пресс-конференции не отреагировала вообще.

– Ты вообще знаешь, что это такое – пресс-конференция? – спросил Тэнго.

– Пресс-конференция,- повторила Фукаэри.

– Придут разные люди из газет и журналов. Начнут задавать вопросы. Еще будут фотографировать. Возможно, снимут для телевидения. Это увидит вся страна. Семнадцатилетняя девчонка, получающая премию по литературе,- тот еще феномен. Возможно, покажут в международных новостях. Не говоря уж о том, что жюри проголосовало единогласно. Такого вообще никогда не бывало.

– Начнут-задавать-вопросы,- сказала Фукаэри.

– Ну да. Они будут спрашивать, тебе придется отвечать.

– Какие-вопросы.

– Самые разные. О твоем романе, о тебе, о твоей личной жизни, интересах и планах на будущее. А ответы на эти вопросы лучше приготовить сейчас.

– Почему?

– Так безопаснее. Чтобы не сбиться и ничего не напутать потом. Лучше немного потренироваться. Как на пробном экзамене.

Фукаэри молча отхлебнула какао. И посмотрела на Тэнго так, будто хотела сказать: «Не понимаю, зачем, но если тебе это нужно…» Ее глаза были выразительнее любых фраз. Но одними глазами от репортеров не отстреляешься.

Тэнго достал из портфеля блокнот. Со списком вопросов, которые он тщательно отбирал и обдумывал прошлой ночью.

– Я буду спрашивать, а ты отвечай, как будто я журналист. Идет?

Фукаэри кивнула.

– Много ли ты уже написала?

– Много.

– А когда начала писать?

– Давно.

– Хорошо,- кивнул Тэнго.- Отвечай коротко, так лучше всего. Только по делу, и ничего лишнего… Иными словами, ты сочиняла, а твоя подруга Адзами за тобой записывала?

Фукаэри кивнула.

– Об этом можно не говорить,- посоветовал Тэнго.- Пускай это будет наш секрет.

– Об-этом-не-скажу.

– Когда ты подавала заявку на премию «Дебют», ты думала, что победишь?

Фукаэри улыбнулась, но промолчала.

– Не хочешь отвечать?

– Не-хочу.

– Ну и ладно. Когда не хочешь отвечать, сиди вот так и улыбайся. Все равно вопрос дурацкий.

Фукаэри кивнула.

– Откуда ты взяла сюжет для «Воздушного кокона»?

– От-слепой-козы.

– «Слепая коза» – плохо звучит,- вздохнул Тэнго.- Лучше скажи «незрячая».

– Почему?

– «Слепая коза» – дискриминационное выражение. Если употребить его на пресс-конференции, у кого-нибудь может случиться удар.

– Дискриминационное.

– Долго объяснять. В общем, лучше говори «от незрячей козы».

Фукаэри выдержала паузу, затем повторила:

– От-незрячей-козы.

– Вот! – кивнул Тэнго.

– Слепая-плохо.

– Ну да. «Незрячая» – в самый раз. Тэнго перевернул страницу блокнота.

– Что сказали твои одноклассники в школе, когда ты получила премию?

– В-школу-я-не-хожу.

– Не ходишь? Почему? Молчание.

– Ты собираешься писать что-нибудь дальше? Никакого ответа.

Тэнго допил кофе, поставил чашку на блюдечко. Из динамиков в потолке растекались «Звуки музыки» в симфонической аранжировке. «Дождинки на розах, усы у котят…»

– Плохо-отвечаю,- спросила Фукаэри.

– Вовсе нет,- покачал головой Тэнго.- Очень даже неплохо. Так держать!

– Слава-богу.

Тэнго не лукавил. Хотя ответы Фукаэри были односложными и начисто лишены подробностей, в целом «интервью» выходило почти идеальным. Она отвечала сразу, не задумываясь ни на секунду. Смотрела на собеседника в упор и отвечала, не-моргнув глазом. Это производило впечатление. И сами ответы были честные. Без желания одурачить, без намеков и скрытых подтекстов. Но то, что она действительно хотела сказать, оставалось для собеседника непонятным. Именно этого Тэнго и добивался. Произвести на публику впечатление, но так ничего толком и не сообщить. Дымовая завеса.

– Твое любимое произведение?

– «Повесть-о-доме-тайра».

Прекрасный ответ, отметил Тэнго.

– И что ты там любишь больше всего?

– Всё.

– А еще какие книги нравятся?

– «Сказания-о-былом-и-современном»*.

– А современных книг не читаешь? Фукаэри немного подумала.

– «Пристав-сансё»**.

Замечательно. «Пристава Сансё» Мори Огай написал в начале двадцатых. В ее представлении – современная литература.

* «Сказания о былом и современном» («Кондзяку моногатари») – антология XII в., собрание тысячи с лишним легенд, написанных в период Хэйан (794-1185). Первоначально состояла из 31 тома, на сегодняшний день сохранилось только 28. Основана на историях «жизни до Будды», «жизни после Будды» и в целом являет собой буддийские «жития святых» на основе сказаний Индии, Китая и Японии.

** «Пристав Сансё» – рассказ японского прозаика Мори Огая (1862-1922) о судьбе двух детей из аристократической семьи, сестры и брата, проданных в рабство. В русском переводе известен под заголовком «Сансё, хозяин Исиуры».

– Чем увлекаешься?

– Слушаю-музыку.

– Какую?

– Баха-люблю.

– А что именно?

– Ха-тэ-ка,- сказала Фукаэри.- С-846-по-893. Тэнго напряг память.

– «Хорошо темперированный клавир», части первая и вторая?

– Да.

– Но почему ты называешь их цифрами?

– Так-легче-запомнитъ.

Математики называют «Клавир» музыкой небесных сфер, вспомнил Тэнго. В нем задействованы все мажорные и минорные тональности нотного стана. В каждой части по двадцать четыре произведения, вместе – сорок восемь прелюдий и фуг. Идеальный законченный цикл.