Слежки за ней не было. Вроде бы. Потому что слежку можно вести самыми разными способами, и даже лучший суперагент не должен в этом вопросе становиться чрезмерным оптимистом…
Она остановила машину метрах в ста от почтамта, вошла в здание, непринужденно постукивая каблучками, руки — в карманах куртки, причем правая, конечно, на пистолете. Следовало ожидать любого сюрприза. Подавляющее большинство провалившихся агентов как раз и огребли свои неприятности, когда выходили на связь…
В окошечке с табличкой «До востребования» скучал молодой индивидуум, явно не обремененный работой и при виде Марины мгновенно озарившийся самой доброжелательной улыбкой.
Ответив улыбкой не просто дружелюбной — ослепительной — она безмятежно сказала:
— Тут должен быть конверт для Кати Савич…
Так они с Ритой и договаривались. Указывать свою настоящую фамилию, вероятно, было, опрометчиво, а может, это стало как раз сацой выигрышной стратегией. Она пережила несколько секунд жуткого внутреннего напряжения, пока парень в окне, все так же улыбаясь, разглядывал ее, несомненно, лихорадочно придумывая первую фразу для более тесного знакомства. Но потом он положил на стойку белый конверт, и Марина побыстрее его прибрала, воспрянув духом. Улыбнулась и отошла, прежде чем он успел произнести свое вступительное слово.
Села за руль, распечатала конверт. Небрежный почерк Риты: «Гостиница „Сосна“, 314», И все, ничего больше. Но и это прекрасно… Если только не ловушка.
Следуя тем самым правилам, которые старательно вдалбливала в голову Рите, Марина, не мешкая, разорвала листок и сожгла его в пепельнице. Оглушительно трещали моторы. Мимо пронеслась очередная компания юнцов и девчонок на маленьких, ярких и вертких японских мопедах. Марина, пока ехала, видела уже с дюжину таких вот кавалькад — надо понимать, здешнее массовое увлечение.
Она развернула купленный пять минут назад в ларьке на углу план городка для туристов, состоявший всего из двух страничек. Список гостиниц… ага… Судя по тому, что означенная «Сосна» располагается на окраине, ее никак нельзя отнести к здешним фешенебельным отелям, если таковые тут вообще имеются, что сомнительно. Ну, молодец девочка! На ходу учится.
Марина резко подняла голову, краем глаза отметив движение за окном. Но это оказалась всегонавсего старая, морщинистая китаянка. Собрав морщины в просительной улыбке, чтото чирикая посвоему, она подняла к стеклу какойто коряво начерченный чертежик, смахивавший на план города.
Опустив стекло, Марина высунулась. Старуха сразу сунула ей в лицо чертеж, мимикой показывая, что просит помощи, заблудившись в незнакомых местах. Озадаченно хмурясь, Марина присмотрелась, пытаясь чтонибудь разобрать в этих каракулях.
Облачко пахучей пыли, жестких крошек, напоминавших растертые сухие листья какогото растения, ударило ей в лицо, вмиг залепило глаза и ноздри, попало в рот. Тяжелый, пряный дурман проник в мозг, словно заполнив его тяжелой струей, и Марина рухнула в беспамятство, только и успев опустить руку в карман мешковатой куртки…
Глава пятая
Запад есть Запад, Восток есть Восток…
Возвращение к реальности сопровождалось не то чтобы противными или мучительными, но насквозь незнакомыми ощущениями, не похожими на испытанные прежде. Полное впечатление, что Марина медленномедленно всплывала, лежа навзничь, со дна какогото глубокого водоема. Вокруг становилось все светлее и светлее, так, словно чьято рука аккуратно поворачивала регулятор яркой лампы, зеленоватый полумрак плавно переходил в режущий глаза даже сквозь опущенные веки холодный свет, по телу скользили то ли жирные плети водорослей, то ли маслянистые потоки жидкости, и от пяток к затылку с той же регулярностью прокатывались волны то ли озноба, то ли электрического щекотания. Трудно были описать все это обычными человеческими словами, но ничего похожего прежде она не испытывала.
— Проснулись, госпожа Романова? — раздался деланно бесстрастный женский голос, определенно знакомый. — Не беспокойтесь, это не наркотик, всегонавсего смесь восточных трав, наш маленький секрет… Откройте глаза, не бойтесь, вы среди добрых друзей…
Так уж сложилось, что именно это заявление насчет добрых друзей в жизни Марины частенько означало что она вновь оказалась среди врагов. Ну, а теперь особенно, учитывая все происшедшее…
— Ну, открывайте глазки, — с насмешкой посоветовал голос. — У вас все равно дрожат ресницы, вы пришли в себя, так что не притворяйтесь, это бессмысленно…
Марина открыла глаза. В голове и в самом деле не было ощущения наркотического дурмана, сознание вновь стало ясным. А вот будущее определенно туманным… Не поднимая головы, она бросила по сторонам быстрый взгляд. Высоко над ней — кирпичный куполообразный свод. Ни единого окна. Судя по древности кирпичей, подвал располагался под какимто из здешних старинных зданий — не было сомнений, что это именно подвал… Она лежала на какомто низком и широком ложе, накрытом темной тканью, в ярком свете лампочки под потолком, болтавшейся на голом шнуре. Ближе к стене. Она не видела, что расположено со стороны ее головы, но осталось смутное ощущение, что там нечто вроде ширмы. Больше в подвале никакой мебели, кирпичный пол пыльный, но не грязный.
Говорившая с ней женщина приблизилась, зашла справа, присела на краешек добротно сколоченного топчана, моментально превратившись из темного силуэта, освещенного со спины ярким светом, в коекого знакомого — красотка Гуань, танцовщица из ресторана «Янцзы»… Что ж, этого следовало ожидать, подумала Марина. Чертовы азиаты, надо же было купиться на такую приманку…
Она чуть приподняла голову, оглядела себя. На ней осталось только платье. Сапожки сняли, она лежала босиком. Куртка тоже исчезла, так что ее, оказалось, избавили от всего абсолютно движимого имущества, хорошо хоть платье оставили…
— Извините, что мы так бесцеремонно пригласили вас в гости, дорогая Натали, — сказала Гуань. — Но у меня отчегото сложилось впечатление, что вы проигнорировали бы любое вежливое приглашение, как уже сделали однажды…
— А что, я обязана ходить к вам в гости? — спросила Марина, особенно не задираясь.
— Вот об этом я и говорю, — печально сказала Гуань. — Вы бы ни за что не согласились… Пришлось проявить инициативу. Может быть, вы сначала покричите? Попугаете нас всеми мыслимыми карами, грозящими нам за ваше похищение?
Марина молчала.
— Вы прилетели из Питера и служите в разведке, вы это знаете мы это знаем… Ну, так что же, будете кричать, угрожать, скандалить? Или достаточно умны, чтобы обойтись без этого? Пользы вам эта истерика не принесет ни малейшей, нас она не испугает и не заставит отказаться от задуманного, а вот вы будете выглядеть смешно и нелепо. Потеряете лицо, как говорят у нас на Востоке. Итак?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});