Читать интересную книгу Приключения Филиппа в его странствованиях по свету - Уильям Теккерей

Но какъ могла такая проницательная женщина, какъ генеральша Бэйнисъ, безпрестанно ослѣпляться званіемъ и титулами? У баронессы часто обѣдалъ какой-то нѣмецкій баронъ, съ большимъ перстнемъ на грязномъ пальцѣ, и на этого барона генеральша смотрѣла милостивымъ окомъ, a онъ вздумалъ влюбиться въ ея хорошенькую дочь. Молодой мистеръ Клэнси, ирландскій поэтъ, также плѣнился прелестями этой молодой дѣвицы и неустрашимая мать подавала надежды обоимъ поклонникамъ, къ невыразимому безпокойству Филиппа Фирмина, который часто чувствовалъ, что пока онъ сидитъ за своей работой, эти обитатели дома баронессы С* находятся возлѣ его очаровательницы — рядомъ съ нею за завтракомъ, даже подаютъ ей чашку чаю за утреннимъ чаемъ, смотрятъ на неё, когда она гуляетъ по саду, и я думаю, что мученія ревности составляли часть тѣхъ невыразимыхъ страданій, которыя Филиппъ переносилъ въ этомъ домѣ, гдѣ онъ ухаживалъ за своей возлюбленной.

Маленькая Шарлотта въ письмахъ къ своимъ друзьямъ въ Лондонъ, кротко жаловалась на наклонность Филиппа къ ревности.

«Не-уже-ли онъ думаетъ, что я, зная его, могу думать объ этихъ противныхъ людяхъ? спрашивала она. «Я совсѣмъ не понимаю, что бормочетъ мистеръ Кдэнси, и умѣетъ ли кто читать стихи такъ, какъ Филиппъ? A нѣмецкій баронъ — который даже не называетъ себя барономъ, это мама непремѣнно хочетъ такъ его называть — такъ грязно одѣвается и такъ пахнетъ сигарами, что я не люблю подходить къ нему. Филиппъ тоже куритъ, но его сигары имѣютъ пріятный запахъ. Ахъ, милый другь! какъ можетъ онъ думать, что такихъ людей можно поставить съ нимъ наравнѣ! Онъ такъ сердится и бранитъ этихъ бѣдныхъ ладей, когда приходитъ вечеромъ! Характеръ у него такой горячій! Скажите ему словечко — осторожно и кротко, знаете — за нѣжно привязанную и счастливѣйшую — только онъ дѣлаетъ меня несчастной иногда; но вы уговорите его?

«ШАРЛОТТА БЕЙНИСЪ.»

Я могу вообразить, какъ Филиппъ разыгрывалъ роль Отелло, и его бѣдную юную Дездемону не мало пугалъ его мрачный нравъ. Тѣ ощущенія, какія Филиппъ чувствовалъ сильно, онъ выражалъ громогласно. Корреспондентка Шарлотты, по обыкновенію, старалась смягчить эти маленькія непріятности.

«Женщинамъ нравится ревность, говорила она. «Это немножко скучно, но это всегда комплиментъ. Нѣкоторые мужья такъ высоко думаютъ о себѣ, что они не удостоиваютъ ревновать.»

— Да, и я говорю, женщины предпочитаютъ имѣть мужьями тирановъ. Онѣ думаютъ, что ревность значитъ вниманіе.

— Ужь не лучше ли тебѣ купить плеть, моя милая, и подарить её мнѣ съ поклономъ и съ комплиментомъ и кроткою просьбою прибить ею тебя!

— Подарить тебѣ плеть! экой простякъ, говоритъ лэди, которая поощряетъ выговоры въ другихъ мужьяхъ, а своему не позволяетъ сказать себѣ слова.

Оба спорившіе сантиментально желали брака этого молодого человѣка съ этой молодой женщиной. Сердце Шарлотты такъ стремилось къ этому замужству, что, мы думали, оно непремѣнно разобьётся, если обманется въ ожиданіи, а поведеніе ея матери вамъ казалось, судя по тому, что мы звали о характеръ этой женщины, подавало серьёзную причину къ опасенію. Если бы представилась болѣе выгодная партія, мы боялись, что мистриссъ Бэйнисъ броситъ бѣднаго Филиппа, а онъ, естественно, поссорился бы съ нею и въ этой ссорѣ у него могли бы вырваться выраженія смертельно оскорбительныя. Первый пылъ признательности къ спасителю генерала Бэйниса могъ пройти и эта мать могла сказать себѣ: «я не могу допустить мою дочь выйти за нищаго». Для низкаго поступка можно придумать прекрасную и нравственную причину. Я дрожалъ за любовь бѣднаго Филиппа, за надежды Шарлотты, когда эти предположенія мелькали въ головѣ моей. Оставалась надежда на честь и признательность генерала Бэйниса. Онъ не броситъ своего молодого друга и благодѣтеля. Но генералъ Бэйнисъ былъ храбрый воинъ, но и Джонъ Молборо былъ храбрый воинъ, однако оба боялись своихъ жонъ.

Намъ извѣстно, кто уговорилъ генерала Бэйниса переѣхать въ Парижъ. Когда Бэйнисы пріѣхали, Бёнчи встрѣтили ихъ на лѣстницѣ. Оба старика служили большимъ утѣшеніемъ другъ другу; они вмѣстѣ отправлялись къ Галиньяни каждый день, вмѣстѣ читали тамъ газеты. Но въ достопамятной ссорѣ за пятьсотъ франковъ мистриссъ Бёнчъ приняла сторону мистриссъ Больдеро.

— Элиза Бейнисъ слишкомъ съ ней жестока. Можно ли оскорблять её при ея несчастныхъ дочеряхъ? Эта женщина противная, пошлая, хитрая — я всегда такъ говорила. Но давать ей пощочины при ея дочеряхъ — это стыдно Элизѣ!

— Душа моя, ты лучше скажи это ей самой! замѣтилъ Бёнчъ сухо: — но только, пожалуйста, не при мнѣ!

И вотъ въ одинъ день, когда оба старые офицера возвратились съ прогулки, мистриссъ Бёнчъ сообщила полковнику, что она отдѣлала Элизу; а мистриссъ Бэйнисъ съ разгорѣвшимся лицомъ разсказала генералу, что она поссорилась съ мистриссъ Бёнчъ и она рѣшила, что это въ послѣдній разъ.

— По-крайней-мѣрѣ до насъ это не распространится, Бэйнисъ, мой милый! говорилъ своему другу полковникъ, который былъ сангвиническаго темперамента.

— Не будьте слишкомъ увѣрены въ этомъ, не будьте слишкомъ увѣрены! отвѣчалъ со вздохомъ другой ветеранъ, который былъ болѣе наклоненъ къ унылому расположенію духа, когда, послѣ свалки за завтракомъ, въ которой свирѣпо бились амазонки, оба старые воина отправились къ Галиньяни.

Къ роднымъ Шарлотты Филиппъ былъ почтителенъ по долгу, а можетъ быть и по чувству интереса. Особенно до женитьбы мущины очень ласковы къ родственникамъ возлюбленнаго предмета. Они говорятъ комплименты мамашѣ, слушаютъ старыя исторіи папаши и хохочутъ; они приносятъ подарки малюткамъ. Филиппъ ласково обходится съ юными Бэйнисами; онъ водилъ мальчикомъ къ Франкони и поддѣлывался, какъ умѣлъ къ разговору стариковъ. Онъ любилъ генерала, простого и достойнаго старика, и имѣлъ, какъ мы говорили, сердечное сочувствіе и уваженіе къ баронессѣ О*, восхищался ея мужествомъ и добродушіемъ при ея многочисленныхъ непріятностяхъ. Но, какъ извѣстно, мистеръ Фирминъ могъ иногда бытъ очень непріятнымъ. Когда, растянувшись на диванѣ, онъ разговаривалъ съ своею очаровательницей, онъ не хотѣлъ встать съ мѣста, если другія дамы входили въ комнату. Онъ хмурился на ними, если они ему не нравились. Онъ имѣлъ привычку вставлять въ глазъ лорнетъ, засовывать руки въ карманы жилета, разговаривать и хохотать очень громко надъ своими собственными шуточками и остротами, а это было непочтительно къ дамамъ и не нравилось имъ.

— Вашъ молодой другъ что говоритъ такъ громко и носитъ сапоги со скрипомъ, имѣетъ очень mauvais ton, милая мистриссъ Бэйнисъ, замѣчала мистрисъ Больдеро своей новой пріятельницѣ въ первомъ пылу ихъ дружбы. — Родственникъ лорда Рингуда? Лордъ Рингудъ очень странный человѣкъ. Сынъ этого ужаснаго доктора Фирмина, который убѣжалъ обманувши всѣхъ? Бѣдный молодой человѣкъ! Не виноватъ онъ, что у него такой отецъ, какъ вы говорите, и это показываетъ большое великодушіе, большую доброту съ вашей стороны. Генералъ и Филиппъ Рингудъ были товарищами? Но, имѣя такого несчастнаго отца, какъ докторъ Фирминъ, мнѣ кажется, мистеръ Фирминъ долженъ былъ бы быть не такъ prononcé — какъ вы думаете? Но слышать какъ скрипятъ его сапоги, видѣть какъ онъ разваливается на диванѣ и хохочетъ и говоритъ такъ громко, когда мои душечки поютъ дуэты — признаюсь, непріятно для меня. Я не привыкла къ такому monde и мои душечки также. Вы очень обязаны ему: онъ поступилъ очень благородно, говорите вы? Какъ! этотъ молодой человѣкъ помолвленъ съ этимъ милымъ, невиннымъ, очаровательнымъ ребёнкомъ, вашей дочерью? Моя милая мистриссъ Бэйнисъ, вы пугаете меня! Сынъ такого отца и — извините меня — человѣкъ съ такими манерами и безъ копейки за душою, помолвленъ съ миссъ Бэйнисъ! Боже милостивый! Этого не должно быть, этого не будетъ, моя милая мистриссъ Бэйнисъ. Я написала моему племяннику Гектору, любимому сыну Стронгитэрна и моему любимому племяннику, чтобы онъ пріѣхалъ сюда. Я сообщила ему, что здѣсь есть премилое юное созданіе, которое онъ долженъ увидать. Какъ мила была бы эта милая дѣвушка хозяйкой въ Стронгитэрнскомъ замкѣ? И вы хотите отдать её этому ужасному человѣку съ такимъ громкимъ голосомъ и въ сапогахъ со скрипомъ — о! это невозможно!

Баронесса, безъ сомнѣнія, насказала всего хорошаго о своихъ жильцахъ другимъ своимъ жильцамъ и сама она и мистриссъ Больдеро думали, что всѣ генералы, возвращавшіеся изъ Индіи, были очень богаты. А мысль, что ея дочь можетъ быть баронессой Стронгитэрнъ вскружила голову мистрисъ Бэйнисъ. Когда бѣдный Филиппъ пришолъ въ этотъ вечеръ въ своихъ поношеныхъ сапогахъ и истёртомъ пальто, мистриссъ Бэйнисъ угрюмо приняла его. Онъ безсознательно болталъ возлѣ своей Шарлотты, нѣжные глазки которой покоились на нёмъ, а щоки горѣли румянцемъ. Онъ болталъ; онъ громко смѣялись, между тѣмъ какъ Минна и Бренда распѣвали свой дуэтъ.