и аэродромы, чтобы не позволить американской армии прийти европейцам на помощь, и после этого захватить весь континент?
Ракеты СС-20 напугали и сплотили Западную Европу. Впервые с послевоенных времен против Советского Союза объединились лидеры Франции, Англии и Западной Германии.
Во время холодной войны Франция играла роль, которую пыталась играть Германия при канцлере Бисмарке: балансировала между Западом и Востоком. При Шарле де Голле Париж флиртовал с Москвой и держался твердо с Вашингтоном. Французы любили блеснуть антиамериканской фразой и позлить Соединенные Штаты, чтобы показать свою самостоятельность. Советские руководители старались перетащить французского президента на свою сторону, рассчитывая на его нелюбовь к американцам.
Обычно говорят, что Шарль де Голль был националистом. Точнее было бы сказать, что он был экономическим националистом. Он боялся не только вторжения советских танков во Францию, но и американской экономической экспансии. Опасался, что американцы за свои доллары скупят всю французскую экономику.
Шарль де Голль родился в Лилле в 1890 году. Он был высокого роста — сто девяносто два сантиметра. Учился в колледже иезуитов, но выбрал карьеру военного. Летом 1940 года, в разгар войны с немцами премьер-министр Поль Рейно отправил генерала де Голля в Лондон для переговоров с британскими союзниками.
Из Лондона после капитуляции Франции де Голль призвал соотечественников продолжить борьбу с нацистами. Он совершил поступок, который сделал его исторической фигурой.
«Будущее длится долго — говорил де Голль, — В один прекрасный день может случиться все; тот или иной поступок, продиктованный честью и честностью, может вдруг оказаться хорошо помещенным политическим капиталом».
Британское правительство поддерживало де Голля как союзника в антигитлеровской войне, признало генерала главой французского правительства в изгнании. Американцы же его не любили. Президент США Франклин Рузвельт презирал Францию из-за ее капитуляции в 1940 году, а де Голля называл «капризной примадонной».
Генерал платил американцам той же монетой, сознательно вел себя с ними высокомерно, жестко и даже грубо.
8 мая 1943 года Рузвельт жаловался Черчиллю:
— Де Голль, может быть, и честный человек, но он одержим манией мессианского комплекса. Я не знаю, что с ним делать.
Де Голль не остался в долгу. Он рассказывал о своей встрече с Рузвельтом:
— Президент, подобно кинозвездам, хмурился, видя, что другие тоже могут играть роль. Рузвельт не особенно благосклонно взирал на мою персону, хотя прятал свои чувства под галантным обхождением патриция.
В 1945 году Франклин Рузвельт, возвращаясь домой после встречи «Большой тройки» в Ялте, предложил де Голлю встретиться в Алжире. Обиженный генерал не захотел, потому что его самого в Ялту не пригласили. Американский президент резюмировал: де Голль — это «примадонна, которая из-за своего каприза кинозвезды пренебрегла полезной встречей».
Еще одна причина развела США и Францию после войны. Американцы считали, что с колониями должно быть покончено и все народы имеют право обрести самостоятельность. Де Голль не хотел оставлять империю без колоний:
«Разве сможет Франция восстановить свою роль в мире, если ее держат вне великих мировых решений, если она потеряет свои африканские и азиатские владения, если война будет завершена таким образом, что внушит ей психологию побежденных».
Если президент Рузвельт считал де Голля и его правительство в изгнании тайными фашистами, которые намерены проводить крайне правую политику, то после войны в Вашингтоне подозревали французов в том, что все они — тайные агенты коммунистов. Англичане и американцы считали французов нацией предателей, полагали, что ни Франции, ни Бельгии с Люксембургом доверять нельзя. В первых переговорах о создании НАТО в Вашингтоне участвовали только Соединенные Штаты, Англия и Канада.
Американцы даже не считали нужным скрывать своих подозрений. В августе 1948 года американский военный атташе в Париже генерал Тейт выступал перед офицерами французского генерального штаба:
— Франция получила миллиарды долларов в соответствии с планом Маршалла и по программам военного сотрудничества. Но результат разочаровывают. Мы не станем вас вооружать, раз вы не хотите сражаться. Вы уже никогда не станете великой военной державой. Мы лучше вооружим немцев.
Под давлением Соединенных Штатов и Великобритании во Франции осенью 1950 года поднялась антикоммунистическая волна. Французские спецслужбы были реорганизованы с тем, чтобы «иметь силы и средства для борьбы с коммунистической пятой колонной в случае чрезвычайных обстоятельств». 7–9 сентября французская полиция арестовала и выслала из страны почти три сотни иностранных коммунистов, большинство которых составляли костяк военного аппарата компартии. Из страны выставили такие левые организации, как Всемирная федерация профсоюзов, Международная демократическая федерация женщин и Всемирная федерация демократической молодежи.
Французским спецслужбам все равно не доверяли. Британская разведка сумела установить во французском посольстве в Лондоне подслушивающие устройства, что помогло взломать некоторые дипломатические коды. Операция продолжалась три года. Это позволило англичанам проникнуть в мысли французских дипломатов. Во время крупнейших дипломатических конференций американский государственный департамент больше всего интересовался расшифрованными телеграммами французов, потому что считал, что Париж за спиной американцев и англичан ведет двойную игру с Москвой.
В 1959 году президент Эйзенхауэр предложил протянуть горячую линию связи между Вашингтоном, Лондоном и Парижем. В трех столицах установили секретный телефон KY-9, защищающий абонентов от прослушивания. Пользоваться им было непросто: надо было не забывать нажимать правильные кнопки во время разговора. Во время обострения отношений между Соединенными Штатами и Францией американцы переставали им пользоваться, опасаясь, что с помощью этого аппарата французы могут подслушивать разговоры американцев и англичан.
Генерал Шарль де Голль возглавил временное правительство после освобождения Франции, а в январе 1946 года ушел в отставку. Двенадцать лет он был вне политики, жил в поместье далеко от Парижа. В мае 1958 года его убедили вернуться к власти, когда страна решала, что делать с Алжиром: позволить колонии обрести независимость или продолжать силой сохранять свою власть над алжирцами.
Из-за этой войны кабинет Ги Молле пал, двадцать два дня страна оставалась без правительства. Забастовки и демонстрации против войны прокатились по всей стране. Подожгли здание газеты «Монд». Марсельские докеры отказались разгружать гробы с убитыми солдатами, прибывающие из Северной Африки.
«Спасти положение мог только общенациональный авторитет. Он должен был взять власть в свои руки и восстановить государство. Ни у кого, кроме меня, такого авторитета не было», — скромно скажет о себе позднее сам генерал де Голль.
Общество надеялось, что де Голль утихомирит армию. Армия надеялась, что генерал разрешит им огнем и мечом подавить восстание алжирцев.
Приняли новую конституцию, и он стал президентом страны с неограниченными полномочиями. Можно сказать, что де Голль спас демократию, но при этом стал своего рода диктатором. Как минимум, ощущение собственного всевластия определило его внешнюю политику.
«У генерала де Голля, — говорил бывший премьер-министр