— Кстати, некромейстер, — опомнился он, — но ведь и вы должны уметь создавать такие шары!
— Вы правы, я это умею, — подтвердил Гны, — да каждый некромант от девятого уровня посвящения и выше умеет обращаться с мёртвыми шарами. Более того, магистры некромантии имеют право обучать созданию таких шаров любого некроманта под свою ответственность. Вы и сами, Флютрю, могли бы это дело освоить, если бы была на то воля вашего бывшего учителя.
Увы, ничему подобному магистр Гру своего самого старательного ученика не обучал. Выходит, не доверял ему до конца. Может, предвидел тот момент, когда судьба в лице посланника Смерти Чичеро уведёт его от учителя. И куда: в базимежские болота, к мятежникам, восставшим против самой Шестой расы и Владыки Смерти как её некрократически избранного предстоятеля перед Семью божествами. Конечно, если магистр Гру мог предвидеть то, чего никак не ожидал сам Флютрю, то он — существо воистину непобедимое. Хорошо, хоть рядом — некромейстер Гны со своим бесценным опытом.
— Но послушайте, некромейстер, если вы умеете создавать мёртвые шары, так почему же?.. — как-то неожиданно для самого себя выпалил Флютрю сразу по возвращении от воспоминаний в ситуацию здесь и сейчас.
Гны ответил со вздохом:
— Вряд ли нам сейчас поможет моё умение управлять мёртвым шаром. Если бы Гру вас этому обучил, вы бы знали, что для создания такого шара необходимо предварительное медитативное обращение к Владыке Смерти. Я же предпочитаю не связываться с Владыкой, ибо понимаю, что любое обращение к нему выйдет боком. В особенности мне и вам.
— То есть, ваше умение теперь бесполезно?
— Я этого не сказал. Просто пусть к Владыке Смерти обратится кто-то другой. Знаете, Флютрю, если бы в нас сейчас кто-то швырнул мёртвым шаром, это было бы очень к месту, ведь я могу перехватить управление! — в голосе Гны явственно зазвенели нотки превосходства, и тут же смолкли. — Увы, никто нас не атакует мёртвыми шарами. Стало быть, идём в обход.
* * *
У парадной лестницы пещерного Цанца было довольно светло от магического излучения потолочных светильников. Иллюзия растворения во тьме распалась, некроманты снова хорошо видели друг друга. Им повезло: они так никого и не встретили, прежде чем прошмыгнуть в распахнутые, а точнее снятые с петель ворота дворца.
Интерьер дворца — разрушенный и растоптанный едва ли не сильнее, чем разгромленные усадьбы в остальном городе — освещался ещё ярче парадной лестницы. Здесь тоже в тени не спрячешься, понимал Флютрю, жмурясь от света, льющегося с потолка.
Гны знаком остановил Флютрю на нижней площадке дворцовой лестницы и закрыл глаза, чтобы прислушаться к дальним звукам и ощупать помещение внутренним зрением. Затем обернулся к спутнику и улыбнулся с некоторым недоумением во взоре:
— Как ни странно, ловушек нет.
— А вы ждали ловушек?
— Глупо было бы их не ждать. Но тот, кто нас ловит, наверное, решил не распыляться и устроил засаду только в самих тюремных помещениях. Там её и легче всего придумать: кругом — падающие решётки, готовые к употреблению. И мы туда всё равно придём рано или поздно.
Пройдя, а кое-где протиснувшись по нескольким обезображенным вандалами из Отшибины коридорам, Гны и Флютрю вышли в огромный зал с разбитыми зеркалами на стенах. Под ногами захрустело стекло.
— Зеркальный зал! — воскликнул Флютрю.
— Да, это он. А вон на том некогда высоченном стуле (видите, в углу обломки валяются) когда-то принимал гостей сам Умбриэль Цилиндрон. Потом на этот стул залез вождь карликов Врод Занз-Ундикравн — и просидел недолго. А его наследнику Дулдокравну сие место так и не досталось. Не беда: недоброе место!
— Об этих событиях я и сам бы мог порассказать, так как видел их своими глазами! — напомнил Флютрю, застенчиво улыбаясь. — Дулдокравн ведь сам принял решение, что чем сидеть на этом стуле под контролем Гру, лучше вновь войти в состав посланника Чичеро и остаться на болотах.
— А за компанию с ним это решение приняли и вы, — поддержал Гны рассказ товарища.
Осторожно ступая по осколкам зеркал, некроманты обошли весь зал. Флютрю всматривался в разорённое великолепие, пытаясь вообразить, каким этот зал был пару месяцев назад. Действовали фонтаны, гордо вздымался под потолок чёрный стул, в зеркалах многократно отражались светильники. Здесь, наверное, было очень-очень красиво.
Жаль, что в своё время Флютрю так и не побывал в Цанце, а ведь собирался! К сожалению, Умбриэль Цилиндрон ввёл в своём городе сложную пропускную систему. Каждый, кто прибывал в город, должен был документально доказывать, что он не проходимец: один раз при въезде в наземную часть города, второй раз — в Мертвецком приказе. И лишь с соизволения самого Цилиндрона, или троих его помощников гость города мог очутиться здесь — в чудном пещерном дворце, где обитают радости мертвецкого сердца.
Кстати, сии порядки доступа к прекрасному в суровых красках расписал для Флютрю не кто иной, как сам магистр Гру, наезжая к своему любимому ученику в Дыбр пяток лет назад. Послушал он тогда обо всех этих сложностях, ужаснулся, да так и не выехал из Отшибины.
Пока Флютрю в фантазиях посещал прекрасный дворец, Гны внимательно обследовал его руины. В Зеркальном зале он осмотрел каждый уголок, заглянул даже за поверженный цилиндроновский трон, но не нашёл искомого. Дальше он с той же тщательностью обыскал соседний Пиршественный зал, потом поднялся в Овальный кабинет, в центре которого валялся на полу расколотый в щепы овальный стол.
— Под этим самым столом карлик Зунг подслушивал мои крамольные речи! — задумчиво улыбнулся некромейстер своим воспоминаниям.
— А потом всё-таки нашёл в себе силы сложиться в посланника Чичеро и уйти на болота, — напомнил Флютрю и застеснялся своих слов.
Гны внимательно посмотрел на него и заметил:
— Вы робко пытаетесь мне возражать. Сперва по поводу Дулдокравна, теперь по поводу Зунга. Когда мы выйдем из дворца Цилиндрона, я покажу места, где за мною следил третий из карликов Чичеро — Лимн. Если почувствуете непреодолимое желание напомнить, что и Лимн принял решение об уходе на болота, обязательно мне скажите.
— Зачем? — не понял Флютрю.
— Здесь одно из двух: либо я просто надоел вам своими несправедливыми репликами, либо у вас развивается последействие громких слов.
В задумчивости Флютрю проследовал за некромейстером далее по дворцу, уже не слишком стараясь реконструировать былые интерьеры. Ибо зачем, если эта красота навсегда прошла? Может, современный разграбленный лик Цанца — его подлинный лик?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});