Вдоль нижнего этажа башни тянулась сводчатая галерея. К колоннам было привязано множество воздушных змеев с молитвами — некоторые новые, некоторые выцветшие и потрепанные.
Войдя внутрь, Алек увидел, что проход уставлен едой: корзинками фруктов, мисками с кашей, кувшинами с молоком. Всем этим изобилием пользовались в основном дракончики: они насыщались или дрались за лакомый кусочек под бдительным наблюдением нескольких одетых в мантии руиауро.
Дойдя до задней части здания, Алек увидел, что земля там резко уходит вниз. Пар, который он видел издали, вырывался из темных глубин грота у подножия башни и клубился над потоком, струившимся между камней.
«Что тут с ним произошло?» — гадал Алек. Ему представилось, как юного Серегила тащат в темноту внутрь башни.
— Не желаешь войти? — спросил Алека Кита, подводя юношу к двери.
Над равниной пронесся порыв холодного ветра, упали первые капли дождя. Алек поежился.
— Нет. Еще нет.
Если Кита и заметил его внезапное смущение, он не стал допытываться.
— Как угодно, — сказал он дружелюбно. — Раз уж нам предстоит возвращаться через Город Призраков, скажи: нравятся тебе рассказы о привидениях?
Рана, которую Бека получила во время морского сражения, зажила, но девушку все еще мучили внезапные головные боли. Из-за надвигающейся грозы виски Беки заломило, и к середине дня ее недомогание стало настолько заметным, что Клиа отправила девушку домой со строгим наказом отдохнуть.
Вернувшись в казарму, Бека прошла в свою комнату и сменила форменную одежду на легкую рубашку и тунику. Вытянувшись на постели и прикрыв глаза рукой, девушка слушала тихий перестук игральных костей в соседней комнате. Она уже начала дремать, когда за дверью послышался голос Ниала. Бека не то чтобы избегала его в последние дни; она просто не успела еще разобраться в той глупой путанице эмоций, которые в ней вызывал рабазиец. Приближающиеся шаги предупредили Беку о том, что теперь встречи не избежать, если только не сослаться на болезнь. Не желая, чтобы ее застали в постели, Бека быстро села и тут же ощутила тошноту, которую спровоцировало резкое движение.
— Это Ниал, — сообщил Уриен, заглядывая в дверь. — Он принес тебе какое— то снадобье от головной боли.
— Вот как? — Откуда, во имя Билайри, он узнал, что она заболела?
К ужасу девушки, Ниал вошел к ней, неся небольшой букет душистых цветов. Что подумают об этом ее солдаты?
— Я услышал, что ты плохо себя чувствуешь, — сказал Ниал. Вместо цветов, однако, он протянул Беке фляжку. — За время моих путешествий я немало узнал о целебных травах. Этот настой хорошо помогает от головной боли.
— А это? — спросила Бека с лукавой усмешкой, показывая на цветы.
Ниал протянул ей букет, словно сначала забыл о том, что держит его в руке.
— Я не знаю всех скаланских названий растений. Вот я и подумал, что тебе будет интересно, из каких трав приготовлен настой.
Бека спрятала лицо в цветы, надеясь, что Ниал не заметит, как она покраснела.
«Что, решила, будто он дарит тебе цветы? И почему, черт возьми, ты так разочарована?» — отчитывала себя девушка.
— Я узнаю некоторые, — сказала она. — Вот эти маленькие беленькие цветочки — пиретрум, а это — побеги ивы. — Бека сорвала блестящий темно— зеленый листок и пожевала его. — Это — горный кресс. Остальных я раньше не видела.
Ниал опустился на колени перед постелью и откинул волосы Беки, чтобы осмотреть шрам у нее на лбу.
— Тут все уже зажило.
— У Кавишей крепкие головы, — отшутилась Бека, отодвигаясь; легкое прикосновение его пальцев заставило ее задрожать. Открыв фляжку, девушка сделала глоток и поморщилась. В жидкость был добавлен мед, но его сладости оказалось недостаточно, чтобы перебить горечь настоя.
— Я что-то не заметила в этом твоем букете полыни, — пробормотала Бека.
Ниал рассмеялся.
— Горечь от этих мелких розовых цветочков — мы называем их «мышиные ушки». — Он налил в чашу воды и протянул Беке. — Моя мать, когда поила меня лекарством, обычно зажимала мне нос. Я посижу с тобой, пока не удостоверюсь, что средство помогло.
Наступило неловкое молчание. Беке очень хотелось прилечь и уснуть, но не могла же она этого сделать, пока он тут сидит. В маленькой комнате было душно. Бека чувствовала, как по спине и груди текут струйки пота, и пожалела, что надела тунику.
Через несколько секунд, однако, она ощутила, что ломота за глазами почти исчезла.
— Замечательный настой! — воскликнула Бека, снова отхлебнув из фляжки.
— Мне хотелось бы оставить его себе — может быть, придется лечить других. Правда, обычно этим в походных условиях, когда поблизости нет дризида, занимается сержант Бракнил.
— Я дам ему рецепт. — Ниал поднялся, собравшись уходить, но помедлил, пристально глядя на девушку. — Сегодня очень тихий день, может быть, прогулка пойдет тебе на пользу. Я мог бы показать тебе город, пока не начался дождь. Ты еще многого не видела.
Было бы очень просто отговориться болезнью. Вместо этого Бека пригладила волосы и последовала за Ниалом, говоря себе, что долг велит ей — командиру телохранителей Клиа — познакомиться с местностью на случай тревоги.
Они отправились пешком, хотя гром над равниной грохотал все громче. Ниал свернул на юг и стал показывать Беке тупы разных мелких кланов. Он, похоже, много знал о них и по дороге развлекал Беку забавными историями. Проходя мимо тупы Акхенди, девушка чуть не спросила спутника про жену кирнари, но удержалась.
Большая часть города оказалась необитаемой, и чем дальше они уходили от центра, тем более заросшими молодой порослью становились улицы. Всюду колыхалась высокая трава, а в углах оконных проемов прилепили свои гнезда ласточки.
Одни дома казались Беке ничем не отличающимися от других, но Ниал, по-видимому, имел в виду какую-то определенную цель. Ею оказался еще более запущенный, чем другие, квартал у южной стены — безмолвный и загадочный.
— Думаю, тебе здесь понравится, — наконец заявил Ниал, выводя Беку на широкую площадь, почти целиком заросшую густыми кустами.
Девушка нервно огляделась.
— Мне казалось, я уже привыкла к чувству, которое вызывает Сарикали, но здесь оно иное — более сильное.
— Мы зовем это место Городом Призраков, — ответил Ниал. — Здесь магия оказывает особое действие. Может быть, его ты и чувствуешь?
— Я чувствую нечто, — ответила Бека. То ли это была присущая Городу Призраков магия, то ли приближающаяся гроза, то ли случайное прикосновение руки Ниала, но Бека внезапно ощутила жар и беспокойство. Остановившись, она через голову стащила с себя тунику, не заботясь о том, что ее легкая льняная рубашка мокра от пота и покрыта пятнами от соприкосновения с кольчугой. Вытащив подол рубашки из рейтуз, Бека расстегнула ворот, чтобы позволить ветерку охладить разгоряченное тело. Как и большинство кавалеристок в отряде, она не надевала повязки на грудь, если только не предстояло идти в бой. Взглянув на Ниала, Бека увидела на его губах загадочную улыбку и догадалась, что ее спутник все это заметил. Девушка призналась себе, что, оказавшись с Ниалом наедине, ничего не имеет против подобной наблюдательности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});