Читать интересную книгу Возмездие (СИ) - Злобин Михаил

— Конечно же, я так не думаю… — Добронравов отрицательно мотнул головой, — но я должен убедиться, что ты отдаешь себе отчет.

— Я отдаю себе полный отчет. — Твердо припечатал генерал. — Я прекрасно осознаю масштаб возможных разрушений. Жертв избежать просто невозможно. Причем, это будут не только те, кто погибнет от взрывной волны, но и те, кому не посчастливится получить слишком большую дозу радиации от не вступившей в реакцию части ядерного заряда… но я должен так поступить, чтобы избежать еще большего количества смертей!

— Кстати о ядерном заряде, — вклинился в беседу еще один спорщик, — вы не боитесь, что из-за радиоактивного заражения Москва станет новой зоной отчуждения?

— Не городи ерунды! — Огрызнулся на него военный. — Это «чистый» снаряд без урановой оболочки, и последствия заражения на местности устранить будет гораздо проще, чем воевать с сотнями тысяч Нелюдей! Хиросима и Нагасаки как-то же живут, хоть на них были сброшены и куда более мощные атомные бомбы!

— Все равно, это как-то слишком…

— Да что вы меня пытаете?!! — Амелин закричал, снова расправив плечи, отчего стал похож на разъяренного медведя. — Может, у вас есть идеи получше?! Вот ты, — он ткнул пальцем в ближайшего офицера, — как бы ты уничтожил полчище отродий в самом сердце столицы?!

— Я… я не думал…

— А здесь, похоже, никто кроме меня не думал! Хорошо, может, тогда ты что-нибудь дельное можешь предложить?!

Генерал вперился тяжелым взглядом уже в другого военного, который лишь угрюмо пожал плечами, не имея никаких конкретных предложений.

— То-то и оно. Критиковать вы умеете, а вот предложить взамен что-нибудь конструктивное не можете. Но подумайте, чем вы сможете ответить, когда армия мертвых сядет в наши же БМП и стальным клином перепашет всю столицу вдоль и поперек?

— Ну, если вспомнить, что мы же эти БМП против Аида и бросили…

— Теперь это уже не имеет значения! — Веско заставил замолчать оппонента Амелин. — Это уже свершившийся факт, которого никто из нас не смог предвидеть. Да, я не отрицаю, что основная ответственность лежит именно на мне! Но поэтому я и пытаюсь хоть как-то минимизировать последствия своей промашки. Вас, господа офицеры, это не коснется никоим образом. Это только мой крест.

— Все равно… я не могу принять того, что вы предлагаете положить на алтарь возможной победы десятки тысяч невинных жизней.

— Мне тоже не нравится эта идея.

— Поддерживаю. Это слишком авантюрно, и вовсе не гарантирует успеха.

Пока все отрицательно высказывались по поводу задумки генерала, сам Амелин поникал с каждой новой репликой. Он спрятал лицо в широких ладонях, словно пытаясь защититься от всего того, что сейчас говорили эти люди. Он понимал, что облажался по полной, что подобного ему никогда не простят, но что еще можно сделать, чтобы исправить ситуацию, даже не предполагал…

И тут вдруг на плечо генерала легла чья-то рука. Вскинувшись, он с удивлением обнаружил Добронравова, который смотрел на него с каким-то горьким сожалением, словно старый приятель. Амелин ожидал увидеть во взгляде этого человека что угодно, но только не это.

— Не принимай их слова близко к сердцу, генерал, — тихо проговорил фээсбэшник, чтобы никто другой не смог его расслышать, — ты правильно сказал, это твой крест. И нести его предстоит в одиночку. Но, давай начистоту, я тоже не вижу иных вариантов. «Саженец» действительно не гарантия нашего спасения, но это хоть что-то. А там, как знать, может, если ты грохнешь этим Аида, тебе все простят? Победителей, в конце концов, не судят.

Военный просто не поверил своим ушам. Пожалуй, впервые с момента их знакомства фээсбэшник сказал ему что-то ободряющее. Хотя именно сейчас и был тот момент, когда генерала можно растоптать и уничтожить одними только словами, да еще и оказаться при этом правым, но… Но Добронравов все равно решил поддержать его, хоть их отношения были более близкими к тому, чтоб называться «вражескими».

Благодарно кивнув, Амелин также тихо прошептал:

— Сможешь меня сейчас прикрыть? Отвлечь этих папуасов, пока я подам сигнал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Смогу, — согласно прикрыл глаза директор ФСБ, — но только после того, как ты мне скажешь, куда собираешься нанести удар.

— Спутник, — коротко бросил генерал. — Доклады выживших слишком сбивчивы и противоречивы, поэтому я собираюсь ударить в самую гущу мертвяков. Аид просто обязан быть где-то там…

— Я понял тебя, Захар Дмитрич, это имеет смысл. Ни пуха…

— К черту!

Амелин порывисто встал с кресла и исчез в одному ему известном направлении. И конечно же он не мог уже увидеть, как напряглось за его спиной лицо Добронравова, словно он всеми силами пытался сдержать улыбку.

Глупый-глупый генерал. За такую проделку тебе точно светит трибунал. А может даже персонально для тебя снимут мораторий на смертную казнь, как знать? Конечно же от всевидящего ока директора ФСБ и его ведомства не могла укрыться та топорная подготовка, которую военный вел, как ему казалось в условиях полной конспирации. Они срисовали его намерения задолго до того, как под Можайском завелся дизель угнанной «Малки». Когда генерал утверждал, что о его самовольной операции знает лишь он и два стрелка в «самоходке», то немного приврал. То ли случайно, то ли намеренно, чтобы не подставлять своего приятеля, он не упомянул о командире военной части, где он эту артустановку и позаимствовал. О его друге и сослуживце, с которым Амелин тянул шершавую лямку военной службы еще с училища. О том, кто не смог отказать своему старому соратнику прямо, но зато законопослушно сообщил о его опасной просьбе в компетентные органы.

Однако же Добронравов все равно позволил Амелину воплотить его задумку в жизнь, потому что сам по себе угон «Малки» преступление хоть и серьезное, но не настолько, чтоб изворотливый генерал не смог от него как-нибудь отбрехаться. Все-таки он начальник одного из ключевых управлений Генштаба, близкий знакомый министра обороны и лично президента! Ему готовы будут простить очень-очень многое. Но явно не такое…

На самом деле, Добронравов до последнего не верил, что Амелин решится прибегнуть к этому своему плану. Но, видимо, долгий недосып, постоянный стресс, отчаяние и сильное психологическое перенапряжение сделали свое дело. Фээсбэшнику оставалось лишь немного подтолкнуть генерала в нужном направлении, и тот, закусив удила, самозабвенно понесся прямо к обрыву.

А после того, как тупой солдафон ударит по столице ядерным снарядом, ошибки всех остальных просто померкнут на этом фоне. Кто ему припомнит после такого потерянный спецназ?

Прощай, Амелин, с тобой всегда было неприятно работать…

* * *

Когда я снова оказался способен осознать себя и воспринимать окружающий мир, то обнаружил, что вокруг меня не осталось ни одного противника. Ни одного живого противника. На меня взирали тысячи… тысячи… тысячи мертвых глаз, и не было ничего хуже взгляда этого многоголового существа.

Прохладные отростки Силы больше не касались моего тела, потому что я поглотил всю разлитую в воздухе Тьму без остатка. И теперь, когда меня не подпитывали новые порции некротической энергии, я понял, насколько тяжело далась мне это схватка. Но не физически, а психологически.

Где-то еще гремели ожесточенные перестрелки между моими легионерами и оставшимися в живых военными силами, но это было так далеко от меня, что я не слышал даже выстрелов.

Рядом неподвижно замер на трех лапах Князь. Близким взрывом ему оторвало одну конечность, а множественные пулевые попадания превратили его тело в какой-то пожеванный дуршлаг. Все-таки, насколько бы проворным он не был, пули все равно оказывались быстрее, и увернуться ото всех сразу было задачей непосильной даже для него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я, кстати говоря, тоже получил огромное количество свинца в свой организм, но мой дар швырял на эти прорехи целые цунами из Силы, и ранения заживали быстрее, чем я успевал их рассмотреть. Невероятная мощь, нечеловеческая живучесть, звериная жестокость… это все был я.