чинно и благородно присоединиться к разговору Алины и Рейчел, он навис над Реджепом, что-то изучающим в телефоне, и провокационно выдал:
- Пошли покурим!
Четинкая поднял голову, недоуменно уставившись на Моджеевского. Потом приподнял бровь и, не задавая лишних вопросов, ответил:
- Ну пошли, начальник.
После чего легко подхватился с дивана и направился следом за Богданом на выход из комнаты. В условной прихожей они накинули куртки. И через мгновение стояли уже на деревянной террасе под навесом, освещенной светом яркого желтого фонаря. К ночи посыпались редкие снежинки и белыми мухами мельтешили под ним, отчего и тут все казалось потусторонним. И наэлектризованным.
Моджеевский уселся на перила, долго смотрел прямо перед собой, уставившись в одну точку, и глубоко вдыхал морозный воздух. Потом резко повернулся к Реджепу, откинув со лба длинную челку, и криво усмехнулся:
- А сигареты есть?
- Откуда? Четвертый год как бросили. У меня при Тане даже заначки нет, веришь?
- Покурили, блин, - расхохотался Богдан.
- Ну тебя хоть никто не контролирует! – вслед за ним заржал Реджеп. – Мог бы и придержать чего!
- Да кое-где валяется иногда… - лениво проговорил Моджеевский и снова помолчал. – А, наверное, и не хочется.
- Ну ты даешь… Такой шанс был, чтоб и покурить, и чтоб не проиграл никто. Таня вовремя пошла нос пудрить. Ты подожди, скоро еще и ЗОЖниками заделаемся, Машалла!
- Не-е-е, - энергично мотнул головой Богдан. – Это точно не ко мне. Я пожрать люблю всякие вредности.
- А так и не скажешь. Приготовить тебе завтра к банкету какой-нибудь дряни? И чтобы масла, кетчупа и майонеза побольше?
- Вот еще расскажи мне, что ты майонез не любишь!
- Да простят меня мои французские преподы из кулинарной школы, - признал Реджеп, посмотрел на освещенную трассу и неожиданно выдал: – На нас родители насели. Внуков хотят. Мой отец особенно, но Нина Петровна... даже его переплюнула.
При имени родительницы уголок рта Богдана сердито дернулся, и он отвернулся. Его общение с ней по-прежнему стремилось к нулю, и Тане приходилось отрабатывать за них обоих. Он это понимал, понимал, что и Реджепу достается, причем совершенно несправедливо, но восстанавливать отношения с матерью не входило в планы Богдана.
- Нину Петровну ничто не изменит, - хмуро проговорил он. – А вы что? Мне уже начинать выбирать подарок для племянника?
- Да не, не спеши пока. У нас с Таней все распланировано, и мы от плана не отступаем. Еще пару-тройку лет точно. Потом золото будешь покупать, - подмигнул Четинкая. – Но сейчас – это какой-то кошмар... твоя мать вбила себе в голову, что может управлять Таниной жизнью. Не знаю, как она еще держится в рамках. Я-то что? Как и полагается турку, мне все как с гуся вода... но даже турку поднадоело слушать про клиники репродуктивной медицины. Она в прошлом году заподозрила, что кто-то из нас просто не может иметь детей, раз до сих пор нету. И типа не признаемся. Ну и в последние месяцы приняла это за основную версию. В общем, уверена.
- Наша маман вообще всегда уверена в собственном мнении, - Моджеевский откинул голову на деревянную опору крыши и прикрыл глаза. – Она любит уверять, что в этом виноват отец. Я с дури долго ей верил. Как же! Мама… ее обидели… предали… А потом понял – нифига. Она всегда такая была. Мы маленькие были, не замечали. А вот как отец ее терпел столько лет – для меня загадка.
- Ну, может, до этого их взгляды на правильное и неправильное совпадали, а потом разошлись? – спросил Реджеп. – Так ведь бывает, когда годами смотришь в одну сторону, а потом оказывается, что твой партнер – повернулся в другую.
- Не знаю, - Богдан пожал плечами и посмотрел на Реджепа. – А вообще… лишь бы у вас с Танькой совпадали. И не знаю, как там с твоим отцом, а вот моей драгоценной мамаше ни за что не позволяй лезть в вашу жизнь. Она все только портить умеет.
- Это я в курсе. Однажды твой батя меня из-за нее уволил, - рассмеялся Четинкая.
- Ее фирменный стиль.
- Да мне-то что? Таня страдает. Ей вечно стыдно, а я не знаю, как объяснить, что она не виновата.
- Приезжайте в гости, вместе ей мозги промоем, - хохотнул Бодя. – Я, кстати, третью платформу собрал. Самое интересное осталось.
- Уже? Ну ты даешь! Где время-то берешь, генеральный?
- Тебе честно?
- Ну интересно же!
- Так а ночь на что!
Реджеп хлопнул ладонью по деревянным перилам и заржал в голос.
- Тебе рассказать, на что, Богдан-бей?
- Просто у тебя Сокола нет, - подхватил Моджеевский, и теперь они дружно ржали так, что на них оборачивались прохожие.
- А Алина? К Соколу не ревнует?
- Понятия не имею, - честно признался Богдан.
- В смысле? Таня бы мне сразу высказала все, что думает!
- Уверен, что Алина спит и видит, как бы ей тоже заполучить такое право – высказывать все, что она думает.
- А у вас не серьезно?
- Если мне придется выбирать между ней и Соколом – я выберу Сокола, - ответил Богдан спокойно и уверенно.
- Странно...
- Почему?
- Красивая баба. Статусная. Подходит тебе по всем параметрам. Ну и ты с ней уже не первый месяц.
- Это ты сейчас из личного опыта? – вопросительно вскинул брови Богдан.
- Боже упаси! Но за столько лет она единственная, с кем ты познакомил Таню, сечешь?
- Вряд ли это можно считать официальным знакомством, - усмехнулся Богдан.
- Вряд ли это вообще можно считать знакомством, - раздалось от двери, ведущей в дом. – А тебя, дорогой, ни на минуту оставить нельзя. Только отвернешься, ты уже других женщин рассматриваешь! Все-таки о гареме мечтаешь, да?
- Джаным! Так я же не рассматриваю! Я анализирую с точки зрения соответствия твоему драгоценному брату! По-родственному!
- Уж лучше б вы курили, - весело махнула рукой Таня, но тут же деловито ткнула пальцем с замысловатым маникюром в обоих. – Но спор по-прежнему до первого проигравшего!
- У нас даже сигарет нет! Богдан-бей, подтверждай!
- Подтверждаю! – клятвенно заверил Моджеевский и спрыгнул с перил. – Идемте народ собирать, на трассу пора.
- Отлично, - обрадовался Реджеп, следуя за ним.
И в этом