принадлежность к магической башне не скрывал. В книге описывалось, что до встречи с Риэль он не рассказывал и никак не показывал, что являлся магом. Принял это лишь благодаря главной героине, которая приходила в восторг от его фокусов.
Невольно вспомнила сцену из романа, в котором Рональ стоял рядом с Риэль и целовал ее ладонь на виду у всех. Кажется, это был какой-то национальный праздник, где люди наблюдали за окончанием затяжной холодной войны между магами и священниками. Помнила, как автор прописывал жгучую ревность Артура, который после официальной части вытирал ладонь Риэль под тихий смех.
− Думаю, вам подойдут камни такого плана, − вырвал ее из размышлений Рональд и указал на несколько больших, не ограненных камней. Похожие приносил граф Питтерс в дом. Эва не удивилась бы, узнав, что эти камни были найдены в его шахте. — Я на вас почувствовал немного магии, поэтому они хорошо подойдут. Такие камни хорошо проводят магию.
В подтверждение своих слов, он взял рубин размером с небольшое яблоко и тот засияло, будто внутри поселился светлячок или маленькое солнце. Эва смотрела завороженно и даже не заметила, как осторожно подняла руку, прикасаясь пальцем к холодному и чуть шершавому камню.
− Это… и правда очень красиво.
Эва более внимательно посмотрела на камни, выбирая те, которые по цвету могли понравиться Исэ. Вяла изумруд, который напомнил бы Исэ о мхе в пещере, нашла камень, похожий на янтарь, который становился почти золотым в солнечных лучах. На цены она старалась не смотреть.
Выбрав несколько камней, Эва положила их в сумку и кинула на прилавок крупные купюры. Вышла из лавки, смотря на довольного собой Рональда.
− Благодарю за помощь, − поблагодарила она и с рыцарем Яном направилась к карете.
− Подождите! — крикнул Рональд и, когда Эва остановилась, подошел к ней. — Мы с вами никогда не виделись? Вы случайно не волшебница? Я чувствую на вас не только чужую магию, но и… Как бы вам сказать… В вас тоже чувствуется магия. Ее совсем мало и она странная, будто остаточная.
Эва нахмурилась и посмотрела теперь настороженно. На ней точно осталась магия Исэ как дракона и хорошо, что Рональд об этом не догадывался. Однако кроме нее было еще что-то? Скорее всего это была та магия, которая поселила Эву в тело Эванжелины и не отпускала. Природа этой магии была для нее загадкой. Плохой. Болючей.
− Простите, поверьте, я не хочу вас ни к чему принуждать, − тут же засуетился Рональд и улыбнулся неуверенно. — Я ученик хозяина магической башни и у вас очень необычная магия. Точнее в вас. Мне просто хочется помочь. К тому же у меня есть дама сердца, поэтому в этом плане вы мне не интересны, будьте спокойны.
Каждое его слово набатом билось в голове. Словно кто-то вбивал гвозди в крышку гроба, в котором покоилась ее надежда на спокойную жизнь, что роман закончится так, как должен. Рональд к встрече с Риэль уже был хозяином башни. Он уже должен был быть хозяином башни и сильнейшим волшебником Иоса. У него не было женщин кроме Риэль и, автор как-то в группе ответил, что начал встречаться с кем-то он спустя несколько лет после основных событий романа.
Все уже пошло по другому пути. Ее действия лишь небольшой камень, брошенный в море. Волны от поступков так или иначе не достигнут всего моря. Это расстраивало настолько, что внутри разрасталась звенящая пустота, а в горле вставал горький, колючий ком.
− С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Рональд и наклонился. Посмотрел более пристально. — Вы кажетесь лишком бледной и худой. Вы хорошо спите и кушаете?
Поджав губы, Эва сделала шаг назад.
− Спасибо вам за помощь, но мне пора идти. Надеюсь, больше мы не увидимся, − присев в реверансе, Эва развернулась и быстро ушла.
Зажмурилась крепко, пытаясь забыть разговор. Выбросить его из головы как что-то совершенно ненужные и незначительное. Обманывала себя. Пыталась забыть разговор, после которого в душе ничего не осталось.
В поместье Эва возвращалась отдохнувшей и довольной. Держала сумку с драгоценностями на коленях, смотря на деревья, которые сменялись широкими полями. Рыцарь Ян сидел напротив и молчал, следя за обстановкой. Рядом с ним Эва чувствовала себя спокойно. Лишь он и Лукреция не задавали вопросов, следуя любому ее, даже самому глупому, желанию. Приятно.
Когда ее отправят в ссылку, Эва обязательно попытается обеспечить им хорошую жизнь.
Дверь кареты открылась стремительно. Эва удивленно посмотрела на Исэ, который едва не прыгал от нетерпения и протягивал ей руку. Вложила свою ладонь в его и спустилась, все еще настороженно смотря.
− Ты сладкого переел?
Исэ обиженно насупился, но ее руку не выпустил. То ли у него настроение хорошее, то ли действительно сладкого переел, после которого он всегда становился легковозбудимым. Покачав головой, Эва с улыбкой отдала ему сумку, в которой друг о друга ударились драгоценности.
Повернулась она лишь раз по пусти к поместью и с замиранием сердца увидела широкую улыбку на лице Исэ. На его щеках выступил румянец, дрожащие пальцы держали изумруд, на гранях которого отражались солнечные лучи. От такой неприкрытой радости Эва почувствовала тепло, которое затапливало изнутри, как горячий чай с медом. Приятно. Даже денег не жалко.
Настроение стало лучше, а разговор с Рональдом почти забылся.
К счастью, если Исэ и заметил что-то, то не сказал. Даже не смотрел косо, обнял порывисто и убежал в сад, играть с новыми камнями. Эва, все еще улыбаясь, приказала приготовить ванну, чтобы смыть пот и накопленный стресс. Лукреция обычно набирала горячую воду, от которой кожа краснела, бросала туда пригоршню лавандовой соли, лепестки цветов, зажигала свечи и мягко массировала кожу губкой.
Пока рыцарь Ян отдыхал, а Исэ играл — его смех даже отсюда был слышен, Эва стояла и рассматривала тело. Она и правда похудела. Ребра выступали, как и ключицы, просвет между раньше пышных ляжек стал больше. Кожа болезненно бледная, в некоторых местах небольшие пятна, словно кровоподтеки — следствие стресса, по заверению лекаря. Об этом не знала графиня или граф, иначе не выпустили б из комнаты. Об этом знала Лукреция, которая каждый раз опускала голову, чтобы Эва не видела жалость.
Эва впервые так пристально рассматривает тело, в которое попала. Отметила, как быстро покраснела кожа в воде, запястья такие тонкие, что их легко обхватить двумя пальцами. Она ненавидела эти тонкие пальцы, ногти на которых Лукреция подрезала,