У них там что, местный интернационал собрался? Похоже баржу направили на побережье, где находился лагерь мобилизованных резервистов. По крайней мере, если судить по военной форме. Понятно, откуда такая ярость. Солдатню уже успели неплохо психологически накачать.
С другой стороны, нашим это в плюс. Видео окажет необходимый эффект. Даже придумывать ничего не надо, только пустить в эфир, чтобы развеять последние заблуждения. Показ по ТВ таких кадров играет на руку русским кланам.
И на фоне всего этого бардака террористы. Как и предполагалось, захват заложников произошел не случайно. Требование — прекратить подготовку к войне, ограничить власть кланов, восстановить институты демократии, позволить населению самим выбирать своих представителей в парламент.
Короче старая добрая заезженная пластинка. Я зевнул, откладывая планшет. Как раз в этот момент Полина отложила свой.
— Все. Вирус пробил файрвол компьютерной сети Цитадели. Можно начинать.
— Наконец-то, — я встал.
Сестрица поднялась рядом. Оба в белых армейских комбезах рядовых Детей Вьюги. Никаких знаков различия, вместо имен на груди снежинки. Оружия нет, только суб-комы закреплены на руках.
— Держи, — Полина протянула мне шлем.
Все новейшие военные игрушки к нашим услугам. Цифровой интерфейс проецируется прямо на забрало. Встроенные датчики, высотометры и другие приблуды, готовые помочь добраться до пункта назначения. И конечно ультрасовременная парашютная система.
Мы встали на рампе, зажужжал сервопривод опуская пандус. В грузовой отсек ворвался ветер, хлестнул по лицу, пронесся мимо куда-то вглубь воздухолета. Где-то далеко внизу виднелась земля. Урбанизированный ландшафт мегаполиса пока лишь представляли слабо застроенные окраины промышленной зоны.
— При такой скорости, как бы не проскочить мимо, — заметил я.
— Скоро сбросит, — успокоила Полина, имея в виду пилота.
Парни сзади помогли одеть рюкзаки. Оба солдата цеплялись за страховочные ремни, чтобы в случае чего не выпасть наружу.
Я активировал боевую сеть суб-кома, перед глазами вспыхнула электронный дисплей, испещренный входящими данными.
— Одна минута! — проорал один из бойцов.
Мы с Полинкой одновременно подняли вверх большие пальцы и осторожно принялись подходить к опущенной рампе. Ветер рвался вперед, стараясь затолкать обратно внутрь воздухолета.
— Тридцать секунд, — теперь уже прилетело по внутренней связи.
Мы обменялись быстрыми взглядами. Готова? — спрашивал мой. Готов? — спрашивал ее.
И получив утвердительный короткий кивок мы дружно рухнули в пустоту.
* * *
Златоград. Владение клана Мамонтовых.
Центр города.
Цитадель клана Мамонтовых. 15:50
Система позиционирования выстроила курс приземления. Пологая глиссада уходила под острым углом, заканчиваясь на крыше высотного здания. Во время снижения маршрутизатор пару раз вводил поправки из-за встречного ветра. Подсветка показывала конечную точку посадки.
После резкого рывка, когда над головой раскрылся белоснежный цветок и до самого приземления, делать почти ничего не пришлось, обо всем позаботилась автоматика.
За одним исключением.
Магический щит, окружающий небоскреб, невозможно отключить, как обычные компьютерные системы. Приближаясь к границе растянутого силового поля, я ощутил, как Полина сформировала клинок из сжатой энергии, сделав хирургический точный пробой чародейской защиты.
Ювелирная точность и четкость исполнения вызвали восхищение.
Чтоб меня! А сестрица не теряла времени даром, далеко продвинулась в деле виртуозного управления маго-энергией. Проделать такой трюк, это не пару фунтов изюма сожрать.
Точка воздействия на ключевой узел перетока энергии в структуре каркаса плетения получила импульс именно тогда, когда нужно и ни секундой раньше или позже.
В щите образовалась брешь, через которую мы проскользнули, а затем закрылась за нашими спинами. В противном случае, пришлось бы его ломать полностью.
Отличная работа! Я показал Полине большой палец. Мы спускались, держась за стропы, на минимально расстоянии друг от друга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что, братец, не ожидал? — послышался ехидный голос сестрицы в наушниках.
— Очень впечатляет, — признал я.
Силовое поле восстановила свою целостность, но проникновение уже произошло. Внешний периметр прорван.
— Думаю они быстро догадаются, что к ним нежданные гости, — обронила Полина.
Небоскреб стремительно вырастал. Снижение шло по дуге.
— Думаю они уже догадались, — возразил я.
В ту же секунду с крыши высотки по нам открыли огонь. Несколько часовых вели стрельбу короткими очередями, сначала из обычных винтовок, затем из чего-то более крупнокалиберного.
«Алмазный щит» содрогался, покрывался трещинами, но держал оборону. Его воздвиг я, опередив на долю мгновения сестрицу.
— Хорошая реакция, — отдала она мне должное.
Ну не все же ей демонстрировать класс.
Мелькнули серебристые росчерки, «ледяные стрелы» пробили навылет бронежилеты охранников, не забыв о находящихся внутри человеческих телах. Фигуры в форме грузно осели на землю, выпуская из рук оружие.
Стрельба прекратилась.
Хоп — стропы слегка натянулись, ноги привычно пружинят, гася последние крохи инерции. Белое полотно за спиной на миг опадает, потом быстро вспухает непослушным бутоном, стремясь утащить за собой к бортику крыши.
Ладонь бьет по груди, кнопка-фиксатор освобождает от плена, ставшей ненужной парашютной системы. Мы с Полиной синхронно делаем перекат через плечо.
Шлемы сбросить. Сражаться в этих штуках совершенно невозможно. Потом подберут.
— Куда?
— Двадцать метров вниз.
На экране суб-кома подробная карта здания, предполагаемые апартаменты Богдана подсвечены красным цветом.
— Нужен проход.
Из дверей выбегают четверо человек, двое встают на колено, один прижимается к выступающему углу торчащего воздуховода, последний бросается вниз под какие-то трубы.
Странно, почему нет посадочной площадки для вертолетов? — мимоходом отмечает сознание, пока руки небрежно швыряют еще одну гроздь «ледяных стрел».
Два удара сердца — и четыре трупа. Всего на крыше уже лежит около десятка мертвых охранников.
— Кретины, — презрительно бросает Полина и делает рубящий жест сверху-вниз.
Браслет на запястье течет, изменяется, превращаясь в боевой шест из зачарованной стали. Еще один пас, с кончика лезвий срывается лазурная капля. Проем выхода на крышу в мгновение ока затягивается огромным куском свежего льда.
— Меня сейчас больше волнует, что творится внизу, — говорю я. — Как бы наши друзья не всполошились и не взяли под ментальный контроль Детей Вьюги. С Билецким слишком мало боевых магов.
Полина небрежно отмахивается.
— Добровольно с пухляшом работают немного людей. Кто с ним напрямую не связан не рискнут идти против наших солдат. Плюс у них есть артефакты защиты.
Которые не продержаться слишком долго при интенсивном воздействии, — мысленно заканчиваю я, но вслух ничего не произношу. Какая теперь разница? Все уже завертелось.
Вот что значит готовить операцию впопыхах. А у Богдана похоже появилась новая кличка.
— Пойдем прямо отсюда, — предлагаю я.
Сестрица оценивает наше расположение относительно схемы на дисплее суб-кома, что-то прикидывает и кивает.
— Давай.
Вихрь призванной силы послушно закручивается в спираль. Родная Стихия отзывается на зов повелителя. Небольшое усилие воли и собранная энергия ввинчивается веретеном в бетон и сталь небоскреба.
Это не похоже на взрыв. Скорее на действие кислоты. Холод ломает молекулярную структуру материи превращая ее в зернистую пыль из микроскопических льдинок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Полина удивленно приподнимает правую бровь. Такой трансформации ей еще видеть не приходилось.
— Растешь, братец, — иронизирует она.
Я ухмыляюсь. Крыша продавливается, здоровенный кусок попросту испаряется, оставляя вместо себя почти круглый проход.