в сторону Расто Дракон. - Он имеет доступ к их сети. У меня есть почти всё, что нужно.
***
Ночью он спал очень плохо. Всё время казалось, что в комнате слишком жарко и не осталось воздуха, чтобы дышать. Хотя система кондиционирования снизила температуру в покоях до той отметки, что впору назвать комнату холодильной камерой.
Такое с ним уже случалось несколько раз, но это было годы назад. И Сэтис знал, что следом за мукой придёт облегчение и прилив сил, но выносить это состояние представлялось поистине невозможным. Нужно только потерпеть пару суток, но таких выматывающих, что впору лезть на стену.
Белорожденный волчек поднялся с двуспальной кровати и, чувствуя, как в висках стучат молоты, прошёл к окну. Приступы случались редко, угрозы для жизни, по словам врачей, они не представляли, поэтому приходилось только их терпеть.
Стоя в одном исподнем, Сэтис невидяще сверлил взглядом горизонт. В его душе вместе с жаром поднималась глубокая, необъяснимая ненависть, готовая подмять под собой сопротивляющийся разум. Император держал себя в руках, но давалось ему это титаническим трудом.
Едва слышно скрипнула дверца книжного шкафа, и белый волчек, поддавшись порыву, немедленно обернулся на шум. В нервном тике дрогнуло веко его правого глаза, когда Сэтис наткнулся взглядом на затемнённую картину своего далёкого предка, висевшую на стене возле шкафа. Сэтис не любил картины с родичами, потому что они все напоминали ему о его собственной смертности и временности. Но эта же причина послужила поводом их оставить – чтобы ни в коем случае не забывать об этом.
Приглядевшись внимательнее к картине, на которой был изображён мрачноватый молодой волчек, то ли прадед, то ли ещё более дальний родственник Сэтиса, Император скривился. Непростительно слабо изогнутые уши и слегка вьющиеся волосы сейчас едва не привели белого волчека в ярость. Этот давно умерший предок почти совсем не был похож на самого Сэтиса. Разве что снисходительно-напряжённым разлётом бровей. Впрочем...
Зрачки Сэтиса расширились, он заставил себя отвернуться от жутковатой картины. Да, на него этот предок не был похож. А вот на кое-кого более близкого по линии родства – очень даже.
Завтра он всё-таки прикажет убрать эту картину. После того, что он на ней разглядел, Сэтис уже не сможет смотреть на неё спокойно. Хотя сам царственный волчек крепко подозревал, что это всё могло ему привидеться, ведь в нынешнем состоянии это немудрено.
Глупо бояться призраков. А предполагать их наличие рядом - первый признак прощающейся крыши.
Память Сэтиса услужливо подсказала о дурной истории с призраками, случившейся лет двенадцать назад. Пока его Красные Доспехи травили остатки Чёрных по всему К’Аарану, они как-то упустили прямо из-под носа одного сумасшедшего Чёрного стат-фиттера. В буквальном смысле сумасшедшего - после захвата Красными Доспехами Кест-Фернала он стал видеть призраков, даже в психиатрической клинике, куда его отправили после поимки, не смогли окончательно разобраться, что с ним происходит. Императора поначалу это даже забавляло. Это потом уже, решив окончательно избавиться ото всех известных ему соратников Серана, Сэтис намекнул Красному статтеру убрать и этого чокнутого под шумок. Вот только сумасшедший внезапно испарился, пропал неведомо куда. И более о нём никто не слышал.
Сэтиса не устраивало в той истории только одно: он не знал наверняка, сдох ли тот безумный Доспех. И это маленькое недоразумение породило некоторую неудовлетворённость результатами чистки. Чёрные Доспехи обучены скрываться и прятаться, они не воины открытого боя. И данное обстоятельство весьма беспокоило Сэтиса – конечно, он уничтожил большую часть Чёрных Доспехов, но сколько их ещё осталось прятаться по тайным норам... Численность этих воинов точно не знал никто.
В висках по-прежнему пульсировало, жар сменился ознобом.
Ночь, проведённая в полубреду, вымотала Сэтиса, однако на новый день было запланировано слишком много мероприятий, которые можно пропустить лишь в случае собственной смерти. Поскольку умирать Сэтис не собирался ещё очень долго, придётся их все посетить. С раздражённым вздохом волчек взглянул на часы, показывавшие без пятнадцати минут семь утра. Больше не имело никакого смысла пытаться поспать, поэтому он решил провести оставшееся время с большей пользой – в ванной комнате.
С особым тщанием вымывшись, Сэтис привёл в порядок тонкие идеально прямые волосы, пригладил встопорщенную шерсть на лице и внимательно рассмотрел себя в зеркало. Каким бы он ни был измождённым двумя сутками нездоровья, никто не должен этого заподозрить. Глаза смотрели устало, но, учитывая содержание некоторых мероприятий, это могло пойти только на руку. В умении носить и использовать маски Сэтису ещё не нашлось равных.
Покончив с нехитрым, но очень длительным процессом умывания, император нехотя отправился в гардеробную.
Едва он представил, как будет весь день носить на плечах тяжёлые позолоченные наплечники, его передёрнуло, и поэтому всё решилось в пользу обычной белой мантии из шёлка, достаточно просторной, чтобы не раздражала тело, и лёгкой. Появление на Совете в чём-то столь минималистическом почти наверняка будет оскорбительно воспринято некоторыми членами, но настроение Сэтиса было соответствующе воинственное.
Когда император расправлял нежные складки длиннополой мантии, часы показали восемь утра.
С минутным опозданием в дверь покоев едва слышно постучали.
- Войдите.
Слуга проскользнул в дверь и застыл в почтительном полупоклоне.
- Убери в ванной. Завтрака не нужно.
- Да, Ваше Высокородие.
Слуга, чёрный волчек в зелёных одеждах, не удивился отказу от завтрака и немедленно испарился в сторону ванной. Хороший, вышколенный поколениями слуга. Ни единого вопроса и всё только так, как пожелает господин. Хоть что-то несомненно приятное есть в этой жизни.
Осталось только ждать советника Равена, который должен зайти с утра.
Чтобы скрасить минуты ожидания, император Сэтис взял из книжного шкафа тонкую панель сборника стихов, написанных во времена последней гражданской войны, и уселся в кресло возле панорамного окна. Его почти совершенно не увлекала романтическая проза, зато он весьма интересовался описанием документальных событий и поэзией военных лет. В первом он находил множество поучительных фактов, во втором – вдохновение для творческих мыслей.
Приход советника застал его на чтении длинного стихотворения, посвящённого долговременной осаде портового города Веррейтаса. Сэтис никогда не позволял прерывать себя посреди какого-либо занятия, поэтому Равену пришлось молча ждать в поклоне до дрожи в ногах.
Только неторопливо дочитав стихотворение, Император отложил книжную панель и встал.
- Я слушаю, советник.
Равен с облегчением распрямился.
- Я пришёл доложить вам о том, что Совет состоится сегодня после полудня в Большом тронном зале. До этого с вами хотел бы встретиться глава семьи Эртисов, у него есть несколько предложений касательно использования земель на севере