Читать интересную книгу Во власти ночи - Терра

— Здесь кто-то есть, — шепнула я Алексу, когда он, уже отчаявшись добиться от меня вразумительного ответа, попытался снова схватить на руки, чтобы унести.

— Что? — недоуменно переспросил он, — я ничего не вижу… и не чувствую.

— Но здесь кто-то есть. И он следит за нами, — несмотря на летнее тепло, я поежилась от странного и мерзкого чувства. — Нам нужно уходить. Мне страшно.

Рядом с нами хрустнула ветка. Мы оба повернули головы, чтобы увидеть, как к нам пробирается Марк. Делать это со связанными за спиной руками было трудновато, но тут я с удивлением заметила, как он на ходу старается избавиться от наручников. И ему, похоже, это удается.

— Я же сказал тебе оставаться возле машины, — с неудовольствием заметил Алекс.

— Наш уговор не распространялся на полное послушание, — возразил Марк, — где Елена, там и я.

— Я ничего не поняла из того, что здесь было сказано, но, думаю, когда мы отсюда уберемся, нам троим предстоит серьезный разговор.

На этот раз посторонний звук был едва различим. Алекс успел обернуться ко мне и повалить на сыроватую землю, когда в ствол дерева, рядом с которым он стоял, врезалась пуля. Невооруженный Марк повторил действие Алекса, приникнув к земле, и уже ползком подбираясь к нам. Алекс выхватил пистолет, и, сделав мне знак соблюдать тишину, снял ветровку, сложил ее втрое и слегка приподнял над высокой травой, по его словам, чтобы оценить обстановку. Судя по раздавшемуся тут же выстрелу, обстановка было хреновой, и ветровка тут же потеряла свой товарный вид.

Прислушиваясь к снова возникшей тишине, я неодобрительно взирала на двух типов, которые своим поведением ставили меня в тупик. Они о чем-то сговорились? За моей спиной? Снова оба играют в темную, разумеется, для моего же блага, и, видимо, апофеозом этого самого блага являлась данная ситуация.

— Нужно выбираться, — обними губами произнес Марк. Теперь он был достаточно близко, чтобы я могла рассмотреть, что его повязка на голове слегка съехала вбок, приоткрыв рану. Она снова стала кровоточить.

— Оставайся с Еленой, а я постараюсь обойти стрелка сзади, — Алекс действительно собрался рисковать ради нашей безопасности? И почему у меня внезапно так заколотилось сердце от мысли, что он может умереть? Я потянулась к нему, чтобы остановить, но вдруг заметила, как к нам, блеснув на солнце светлым металлом, что-то летит.

— Дерьмо! — успел выдавить Марк, хватая меня за руку, и пытаясь уволочь подальше. Мы передвигались ползком и очень медленно, а эта штука упала рядом с тем местом, где мы только что находились. Алекс бросился вперед, чтобы откинуть ее подальше, но не успел. С тихим шипением из гранаты стал выходить газ. Я смогла сделать лишь один судорожный вздох, но и его хватило, чтобы дыхание сперло в груди и я оказалась совершенно обездвиженной. Несколько секунд я еще пыталась двигаться, чтобы уйти, убраться отсюда как можно дальше, как и подсказывала моя интуиция, предостерегая от опасности. Ребята лежали рядом, не подавая признаков жизни, и я лишь могла надеяться, что они оба парализованы, как и я.

Не знаю, сколько я так лежала, возможно, несколько секунд, или целую вечность, когда прямо надо мной нависла чья-то тень. Высокие военные ботинки на шнуровке замерли около моей головы. Было трудно поднять глаза на того, кто заслонил от меня солнечный свет. Сначала я моргала, пытаясь различить ускользавшие от меня черты лица, но когда узнала, почувствовала непреодолимый гнев. Жаль, что он мог вылиться лишь в злобный зубовный скрежет, без трагических последствий для стоящего надо мной Дмитрия Ростовского. Он был одет в камуфляж, на его плече висела винтовка.

— Я надеялся, что рано или поздно мы встретимся, «сестренка», — насмешка в его голосе заставила передернуться от отвращения, — жаль, что без свидетелей этого сделать не получилось.

— Ну, здравствуй, «племянница», — как я не догадалась раньше, что эти люди не собираются оставлять меня в покое. Второе лицо, нависшее надо мной, я узнала без труда. Борис Иванович Ростовский, лучший друг моего отца, а по совместительству просто мерзавец даже не скрывал удовлетворения. И недавняя ассоциация с вожделенной костью внезапно сменилась на осознание того, что я просто дичь. Дичь, на которую ведется охота, и должно быть, уже давно.

XXXIII

Я равнодушно смотрела на мост через реку Гуама — где-то там простирались непроходимые леса дельты Амазонии. Город Белен на севере Бразилии, при других обстоятельствах смог бы произвести на меня впечатление близостью к диким уголкам и сохранившими следы истории многочисленными старинными домами. Не все они дошли до наших дней в первозданном виде. Возможно, я бы даже смогла влюбиться в жаркое палящее солнце и неторопливый плавный стиль жизни здешних людей. Могла бы, если бы не прибыла сюда в качестве пленницы, обколотой какой-то гадостью в небольшом частном самолете. Большую часть дороги меня нещадно рвало, и когда мы, наконец, сели, я была рада коснуться ногами потрескавшейся красноватой почвы. Память почти не сохранила воспоминаний, когда именно мы въехали в небольшой, потемневший от времени и дождей дом, снятый уже несколько недель назад Ростовскими. Всю дорогу я пыталась вслушаться в отголоски голосов отца и сына, чтобы понять, куда же меня везут. Не могла поверить, что эта семейка поступит со мной таким образом. Оказаться здесь, в незнакомой стране, рядом с людьми, которые способны на убийство… Когда я закрывала глаза, сквозь привычный уже гул в голове меня преследовал один единственный звук — выстрел. Он звучал то тише, то громче, но я все равно его слышала, как бы ни пыталась от него закрыться. Он был. Ростовский старший выстрелил до того, как покинул лесную поляну. В кого? Меня мучила мысль, что я могу об этом никогда не узнать. Оба мужчины были мне дороги, каждый по своему, и все же… Не могла я поверить, что один из них сейчас мертв, а второй… В лесу, одурманенный газом, без возможности сопротивляться. Сколько у них шансов выжить?

За дверью раздались торопливые шаги. В комнату вошел Дмитрий Ростовский. Я узнала его по тяжелому запаху перегара. Вчера, после того, как мы вселились, он напился кашасы[1], несмотря на молчаливое неодобрение Ростовского старшего. Похоже, отец постепенно терял влияние на своего заматеревшего за последние несколько месяцев сына.

— С добрым утром, «сестренка». Как спалось?

Я медленно повернулась, с отвращением глядя на него. Заплывшие после тяжелой ночи глаза, одутловатые щеки и расхлябанный вид совершенно не вязались с тем, каким я его помнила когда-то. Похоже, за прошедшее время Дмитрий совершенствовался не только в стрельбе, но и в пьянстве.

Мне совершенно не хотелось с ним говорить. Даже смотреть на него было противно, но все же я переборола себя. Нужно было знать, что произошло там. На поляне. Кто… кто из ребят не выжил после встречи с этой семейкой бандитов.

— Почему твой отец стрелял? — осипшим голосом спросила я. После той дури, что они мне вкололи горло немилосердно саднило, во рту было сухо, мысли путались в голове, а воля оказалась полностью подавленной. Голова раскалывалась на части. Хотелось просто лечь, закрыть глаза и отрешиться от окружающего мира.

— Зачем нам Искатель на хвосте? Да и второй тоже хорош. Не думал, что ты сойдешься с этом отморозком, да еще и заставишь его плясать под свою дудку. Неплохо, совсем неплохо, как для провинциальной курицы с самомнением ниже плинтуса. Хотя…

Он подошел ко мне поближе, дыхнув в лицо смрадом перегара. Его рука взметнулась к моему лицу и пальцы, слегка пожелтевшие от сигарет, коснулись щеки. Я с отвращением отпрянула, наткнувшись поясницей на подоконник, тут же оказавшись в ловушке между Ростовским младшим и окном.

— Что-то же этот Алекс в тебе разглядел. Да и тот, второй, с волчьими глазами и повадками убийцы. Если бы не вились вокруг тебя, может быть остались целы. А так… Тебе нужно было с нами дружить, Леночка. Мы бы вместе горы свернули. Но ведь еще не поздно одуматься?

— Ты о чем? — я отклонялась от него пока была возможность. Когда затылка коснулось холодное пыльное стекло, мне пришлось вытерпеть мерзкие поглаживания Дмитрия. Хотелось завизжать и оттолкнуть его от себя подальше. Вот только тягаться с такой глыбой было нереально.

— О ком, — с улыбкой поправил меня Дмитрий. О Страннике. Все только ради него.

— Хочешь его найти и продать?

— Он уже у нас. Причем довольно давно. Кстати, ты знала о том, что этот камень защищает своего владельца от преследования? Его невозможно вычислить, даже таким умельцам как твой Алекс.

Я вздрогнула, понимая, что камень не мог попасть к Ростовским просто так. Он был у Тимура, а это значит…

— Не переживай, твой драгоценный братец жив. Пока жив. И, возможно, сможет дожить до глубокой старости, если ты не будешь больше глупить и поможешь нам.