У Виктории заныло сердце, когда она вспомнила нежные клятвы, произносимые Эндрю. Но оказалось, что это было пустое. И маркиз де Саль не любит ее. Вероятно, состоятельные люди вроде них не способны испытывать подлинную любовь. Вероятно…
Виктория села прямо, услышав, как из залы донесся звук тяжелых шаркающих шагов. Для слуг время было слишком раннее, и, кроме того, они чуть не бегом выполняли веления своего хозяина. Раздались глухой удар о стену и стон.
«Наверное, дядя Чарльз разболелся», – подумала девушка, откинув одеяло и вскочив с постели. Она бросилась к двери и распахнула ее.
– Джейсон! – охнула Виктория, и у нее упало сердце: Джейсон стоял, тяжело привалившись к стене, его левая рука была забинтована. – Что случилось? – выдохнула она, но тут же опомнилась: – Не важно! Не нужно разговаривать. Сейчас я позову людей. – Она было повернулась, но он поразительно ловко для своего состояния перехватил ее руку и удержал; на его лице играла плутоватая улыбка.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне, – сказал Филдинг и положил ей на плечо правую руку, отчего она чуть не присела.
– Отведите меня в мою комнату, Виктория, – попросил он, с трудом произнося слова.
– А где она? – прошептала девушка, когда они заковыляли вдоль коридора.
– Неужели вы не знаете? – ехидно заметил он. – Зато я знаю, где находится ваша.
– И что из этого? – недоумевая, ответила она, пытаясь поудобнее подхватить его.
– Ничего, – согласился он и остановился перед следующей дверью. Виктория открыла ее и помогла ему войти.
Напротив распахнулась другая дверь, и в проеме появился взволнованный Чарльз Филдинг, натягивавший на себя шелковый халат. Он успел натянуть только один рукав, когда Джейсон, ухмыльнувшись, сказал:
– А теперь, мал-ленькая графиня, проводите меня в постель.
Виктория обратила внимание на то, как странно он запинается; ей даже показалось, что в его голосе слышатся какие-то игривые нотки, но она отнесла эти странности на счет его состояния или, возможно, значительной потери крови.
Когда они добрались до большой кровати с четырьмя стойками по углам, он убрал руку с плеча девушки и послушно подождал, пока она откидывала одеяло; потом уселся и с глуповатой ухмылкой воззрился на нее.
Виктория, скрывая тревогу, посмотрела на него и ласковым профессиональным тоном, перенятым у своего отца, сказала:
– Вы можете объяснить, что с вами произошло?
– Конечно! – обиженно ответил Джейсон. – Я же не слабоумный.
– Так что же все-таки случилось? – повторила она, когда он так и не стал отвечать на вопрос.
– Помогите снять сапоги.
Она заколебалась:
– Думаю, нужно позвать Нортропа.
– Ну ладно, тогда бог с ними, с сапогами, – великодушно решил он и с этими словами улегся на постель, беззаботно скрестив ноги на темно-бордовом одеяле. – Сядьте рядом и дайте мне руку.
– Не говорите чепухи.
Он укоризненно взглянул на нее.
– Вам следовало бы быть мягче со мной, Виктория. В конце концов, меня ранили на дуэли, где отстаивалась ваша честь. – Он потянулся к ней и взял ее руку в свою.
Ужаснувшись упоминанию о дуэли, девушка подчинилась и села рядом.
– О мой Бог… дуэль! Но почему? – Она вгляделась в его бледное лицо, увидела его вызывающую усмешку и задумалась. По какой же причине он стрелялся из-за нее? – Пожалуйста, объясните, почему произошла дуэль? – умоляюще попросила она.
Филдинг ухмыльнулся:
– Потому что Уилтшир назвал вас английской деревенщиной.
– Как-как? Джейсон, – озабоченно спросила она, – вы, наверное, потеряли много крови?
– Всю до капельки! – гордо заявил он. – А вам жаль меня?
– Очень, – машинально ответила она. – А теперь попытайтесь объяснить все внятно. Значит, Уилтшир стрелял в вас потому…
Джейсон презрительно фыркнул:
– Уилтшир не стрелял в меня. Он не попал бы и в каменную стенку на расстоянии двух шагов. В меня выстрелило дерево.
Потянувшись к Виктории, он взял ее изумленное лицо в ладони, привлек ее ближе к себе, и его голос понизился до шепота.
– Знаете ли вы, как красивы? – хрипло сказал он, и на этот раз ей прямо в лицо дохнуло едким запахом виски.
– Да вы пьяны! – отпрянула она.
– Уг-гу, – запинаясь, добродушно признался он. – Мал-лость покутили с в-вашим приятелем де Салем.
– Бог ты мой! – ахнула девушка. – И он был там?
Джейсон кивнул, но на этот раз молча, зачарованно разглядывая ее. Чудесные волосы ниспадали на плечи подобно беспорядочной массе расплавленного золота, обрамляя лицо потрясающей красоты. Ее кожа была гладкой и белой, как алебастр, брови изящно изогнуты, ресницы густы и на концах чуть загибались вверх. Глаза не уступали цветом и блеском большим светящимся сапфирам, когда она обеспокоенно всматривалась в его лицо, пытаясь оценить его состояние. В каждой ее черточке проглядывали гордость и мужество, начиная от высоких скул и упрямого маленького носа до небольшого подбородка с крошечной очаровательной ямочкой в центре. Но губы были нежные и мягкие, как и груди, вздымавшиеся на уровне его глаз и чуть выступавшие за край корсажа ее отороченной кружевами шелковой сорочки. Они будто напрашивались на прикосновение. Но сначала ему хотелось почувствовать вкус ее губ… Он крепче сжал ее плечо и привлек к себе.
– Лорд Филдинг! – предупреждающе воскликнула она, пытаясь отпрянуть.
– Только что вы называли меня Джейсоном, я не мог ослышаться.
– Я оговорилась, – в отчаянии сказала Виктория.
Его губы дрогнули в неясной улыбке.
– Тогда давайте сделаем еще одну ошибку. – Его пальцы скользнули к ее затылку, и он потянул ее голову к себе.
– Пожалуйста, не надо, – умоляла Виктория, но их губы неумолимо сближались. – Не заставляйте меня драться с вами, я могу ненароком задеть вашу больную руку.
Нажим на ее затылок чуть ослаб, но не настолько, чтобы она могла встать. Джейсон, не выпуская, в задумчивом молчании продолжал разглядывать ее.
Виктория терпеливо ждала, понимая, что он не в себе из-за потери крови, боли и приличной дозы алкоголя. Ни на минуту ей не пришло в голову, что он жаждет ее, и потому она смотрела на него, чуть забавляясь.
– Целовал ли вас кто-нибудь когда-либо по-настоящему, помимо старины Арнольда? – задумчиво спросил Джейсон.
– Его зовут Эндрю, – чуть не рассмеявшись, поправила она.
– Знаете ли вы, что не все мужчины целуются одинаково?
– Неужели? И сколько же мужчин вы перецеловали?
Улыбка тронула его чувственные губы.
– Подвиньтесь ко мне, – хрипло потребовал он, снова мягко потянув ее к себе. Виктория запаниковала.
– Джейсон, прекратите! – взмолилась она. – Вам вовсе не хочется поцеловать меня. Когда вы трезвы, я даже почти не нравлюсь вам.