Журналисты являлись к Джейн, но, разочарованные, уходили — хозяйки не было дома. Сэм предвидел, что потом они направятся к Ти Джей, поэтому и посоветовал подругам перебраться к Шелли. Та, к счастью, не возражала.
Сэм протер глаза. Он почти не спал прошедшей ночью — пришлось выезжать на место преступления. Правда, случай оказался несложным — погиб подросток, — и убийца вскоре был арестован.
Сэм нахмурился. Где же отчет об отпечатке подошвы, который был найден в доме Джейн? Сэм пошарил по столу, но оказалось, что в его отсутствие никто не принес нужную бумагу. Может, отправили Бернсену? Ведь они с Роджером оба занимались этим делом… До убийства Ланы далеко не все были убеждены, что смерть Марси и разгром в доме Джейн как-то связаны. Но теперь-то уже никто в этом не сомневался. Так почему же не принесли отчет? Сэм поднял трубку и позвонил своему коллеге.
— Слушай, к тебе не попадал отчет об отпечатке подошвы?
— Нет, не видел. А у тебя нет?
— Пока нет. Наверное, лаборатория потеряла.
«Отправлю им еще один запрос, — положив трубку, подумал Сэм. — Черт подери, сейчас нам только проволочек не хватало».
Тяжко вздохнув, он снова принялся изучать личные дела.
Галан рано уехал с работы. Последние события так его потрясли, что он никак не мог сосредоточиться и теперь хотел только одного: поскорее забрать Ти Джей из дома Шелли, отвезти к себе и бдительнейшим образом за ней присматривать.
Но как же так вышло? Почему у них с Ти Джей разладились отношения? Конечно же, все это из-за Зандри Конауэй — невинный флирт с ней перерос в нечто большее. Что ж, Зандри одевается лучше и никогда не придирается…
Да, это правда, Ти Джей никогда не наряжалась дома. Но ведь и он не носил фрак — дом для того и создан, чтобы чувствовать себя свободно. И что из того, если она ворчала, когда он не выносил мусор? Он же ругался, если видел, что ее косметика раскидана по туалетному столику. Живущие под одной крышей неизбежно действуют друг другу на нервы. Это одна из сторон брака.
Он любил Ти Джей с четырнадцати лет. Как он мог об этом забыть? Неужели понадобилось ждать, когда на него обрушится весь этот ужас, чтобы понять: лишившись жены, он уничтожит себя самого?
Галан не знал, как наладить отношения с женой. Да и согласится ли на это Ти Джей? Очень уж она отдалилась от него. Наверное, решила, что муж ей изменяет, хотя он никогда не позволял себе ничего подобного. Да, они с Зандри целовались, но не более того.
Галан постарался представить, что бы почувствовал он, если бы узнал, что какой-то мужчина поцеловал его жену. У него засосало под ложечкой. Видимо, поцелуи — не такое уж безобидное дело.
Он готов был ползать на брюхе — только бы она улыбалась, как раньше.
Сестра Джейн жила в большом двухэтажном доме. Ворота всех боксов гаража стояли нараспашку, но красный пикапчик Сэма Донована был припаркован напротив, Галан остановился рядом. Поднявшись по дорожке, подошел к парадной двери и позвонил.
Открыл Сэм Донован. Галан заметил, что он все еще при оружии. Был бы у него пистолет, он бы тоже вооружился. И не важно, есть у него разрешение или нет.
— Как они? — спросил Галан, переступая порог.
— Вымотались. Все еще в шоке. Шелли сказала, что они целый день то просыпаются, то засыпают. Наверное, ночью не сомкнули глаз.
Галан покачал головой:
— Должно быть, говорили о Марси и Лане…
— Разумеется, — кивнул Сэм. — Ведь они потеряли лучших подруг. Потребуется время, чтобы они пришли в себя. — Сэм каждый день видел человеческое горе, и он знал: Джейн не сдастся, она оправится, но это произойдет не сразу — пройдут недели, возможно, месяцы, прежде чем из ее глаз исчезнет боль утраты.
В некоторых частях дома продолжалась обычная жизнь: муж Шелли Эл смотрел телевизор, дочь Стефани болтала наверху по телефону, а одиннадцатилетний Николас засел за компьютерные игры. Женщины же сидели за кухонным столом. Джейн и Ти Джей побледнели, но их глаза уже были сухими.
— Ты что здесь делаешь? — Ти Джей взглянула на мужа не очень-то приветливо.
— Хотел быть рядом с тобой. Ты наверняка устала. Так что нечего ждать до полуночи. Да и хозяева, я дума…
— Об этом не беспокойтесь, — перебила Шелли. — Мы всегда сидим допоздна, так что они нам не помешают.
— Как там с репортерами? — спросила Ти Джей. — Боюсь, от них покоя не будет. Наверное, по-прежнему дежурят у нашего дома.
— Журналисты не будут торчать там вечно, — сказал Сэм. — Да, они хотят взять интервью, это верно. Но вас сегодня не было, а завтра они скорее всего начнут вам звонить, однако уже не заявятся.
— Тогда я поеду домой. — Ти Джей поднялась и обняла Шелли. — Тысяча благодарностей. Ты моя спасительница!
— Не стоит. Приезжай завтра, если не поедешь на работу. Все что угодно — только не оставайся дома одна.
— Ловлю на слове. Но скорее всего все-таки поеду на работу. Рутина лечит лучше всего.
— Мы тоже уезжаем, — сказала Джейн. — Я чувствую, Сэм ужасно устал.
— А ты как решила — будешь дома или нет? — спросила Ти Джей.
— Пока не знаю. Я тебе позвоню.
— Трилби! — позвала Ти Джей, и пес тотчас же подбежал к хозяйке. — Трилби, домой.
Пес залился лаем, и Галан, наклонившись, погладил собаку и спросил:
— А где же твой поводок? Ну-ка, ищи!
Пес бросился выполнять приказание. Обычно его проделки смешили Ти Джей, но сегодня она даже не улыбнулась. Возвращаясь домой, Ти Джей молча смотрела в окно. Наконец сказала:
— Тебе не надо завтра отпрашиваться. Я в порядке.
— Я хочу быть с тобой. — Галан тяжело вздохнул. Он собирался начать этот разговор дома, где мог обнять жену. Но может быть, так даже лучше. По крайней мере она никуда не уйдет. — Прости, Ти Джей.
— За что? — Она не повернулась в его сторону.
— За то, что был идиотом. Да, идиотом. Я тебя люблю больше всего на свете, и мне невыносима мысль, что я могу тебя потерять.
— А как же твоя подружка?
Галан поморщился.
— Ты мне не поверишь, но я все же не настолько глуп, чтобы изменять тебе.
— А насколько ты глуп?
Теперь она от него не отстанет. Галан помнил, как еще в школе Ти Джей припирала его к стене, если хотела что-то узнать. Боясь посмотреть на жену, он не сводил глаз с дороги.
— Идиотский флирт, идиотские поцелуи. Не более того.
— Что, даже не тискались? — Было очевидно, что Ти Джей ему не верит.
— Никогда, — заявил Галан. — Ничего физического. Как бы тебе сказать… Она — это не ты. Я, наверное, тешил свое самолюбие, сознавая, что кому-то нравлюсь… Хота понимаю, что это не правильно.
— Кто она такая? — спросила Ти Джей.
Чтобы ответить на этот вопрос, потребовалась вся его смелость, потому что назвать имя женщины — значит персонифицировать ее, превратить в реальность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});