Читать интересную книгу Оружие фантома - Вячеслав Денисов

– Будь ты проклят! – Человек рывком сбросил с себя противника и направил оружие на Александра…

Но этому выстрелу не суждено было прозвучать. Рядом стоящий собровец прижал руку, сжимавшую «ТТ», к земле и с размаху всадил в нее по самую рукоятку нож. Человек оскалился и, ощущая на себе тяжесть двоих человек, впился осколками зубов в плечо противника. Чувствуя, как чужая кровь, смешиваясь с его собственной, наполняет рот, он все сильнее сжимал челюсти…

Удар прикладом в лицо наконец прервал его мертвую хватку.

Собровцы подтащили скованного наручниками человека к стене дома и посадили на бетонную дорожку. Но долго ему скучать не пришлось. Уже через секунду к нему кто-то шагнул и присел рядом, на корточки.

– Ну, вот и все, доктор. Гражданин Пацифеев…

Витольд Романович прижался затылком к деревянным доскам стены. Окинув ненавидящим взглядом стоящих вокруг, он вонзил взгляд в лицо сидящего перед ним и, задыхаясь от внезапно нахлынувшей боли, прорычал:

– Об одном сожалею, Макаров… Что тогда не попал в тебя… Не пришлось бы мне сейчас кровь свою хлебать…

– В тебе уже нет твоей крови. Ты чужой столько нахлебался, что на стаю таких, как ты, хватит. – Поднявшись, Саша кивнул собровцам. – Тащите его, ребята, к машине! Сегодня у меня самый счастливый день.

Он уже почти отошел, как вдруг его остановил хриплый, словно проходящий через водосточную трубу голос бывшего главврача.

– Макаров, эй… Любопытства ради… Как ты узнал, что я в этом доме? Вы же ушли с крыльца и… уехали?..

– А я и не узнавал. Я это понял. Ты слышал наш разговор с Саморуковым, поэтому нет нужды объяснять тебе, почему ты не стал уходить с базы. Я был просто уверен, что ты ее не покинул. Но я не знал, где ты именно, пока…

Макаров усмехнулся и продолжил:

– Пацифеев, когда я и Саморуков сидели на крыльце, нам дали команду по радиостанции собраться около машин. «Пацифеева задержали!» Это слышал и ты. И тогда ты решил просчитать – сколько времени у тебя в запасе, дабы исчезнуть сразу после нашего ухода. Ты ведь так рассчитывал: двадцать минут до прилета вертолета, еще двадцать, пока мы прочухаемся и вернемся на базу, узнав, что груз в «вертушке» – не «наш». У тебя было около сорока минут, чтобы убраться подальше, насколько это возможно. Мы станем прочесывать базу, пока то да се, ты будешь продолжать нарабатывать запас времени.

– Но я ведь мог и без этого цирка… Мог просто – уйти?..

– Не мог, Витольд Романович, не мог! Известие о том, что ты задержан, получили все посты милиции в округе. Теперь на тебя не обратили бы внимания. Зачем продолжать чинить шмон на дорогах, если преступник задержан? Ты был бы уже далеко.

– Но ты так и не объяснил, Макаров…

– Так вот, когда ты решил прикинуть все это по времени, уже зная, что твой план работает, ты развернул часы на подоконнике циферблатом к себе. Но ты не знал, что на этот же будильник смотрю и я! Посмотреть, который час, ты посмотрел, но вот поставить часы так, как они стояли до этого, у тебя ума не хватило! И когда я уже почти встал, я кинул взгляд на окно. Представляешь, какой шок я испытал, когда понял, что полчаса сидел спиной к тебе? Что в домике – не ты, мне даже не пришло в голову, потому что какой человек будет жить в нем, запертом снаружи? При других обстоятельствах я бы, конечно, мог бы предположить, что бомжи тут обитают. Но не в этот раз. Вспоминаешь небось свои золотые часы в слянской квартире? Вернуть бы обратно время, да? Ты бы все бросил тогда, только не наручные часы!

На теплой земле, рядом с местом, где автомобильная трасса пересекается с дорогой, ведущей на базу отдыха, стоял, устало свесив лопасти, вертолет. Недалеко от него в беспорядке прижались друг к другу шесть автомобилей, среди которых выделялись особо грязным видом «шестерка» Булгакова и японский микроавтобус СОБРа. В последнем полулежал человек в бушлате. Его руки были скованы за спиной наручниками, но рядом с задержанным все равно дежурил один из бойцов. Собровец прислушивался к разговору за окнами автобуса и жалел, что не может быть свидетелем того, что происходило около вертолета. А там шел настоящий спектакль. Давали его пилот вертолета и бомж в тельняшке.

Полупьяный бомж тряпкой мыл пол вертолета, у которого двери и даже маленькие оконца кабины были настежь распахнуты. Из салона шло отвратительное зловоние. За этой картиной, расположившись с подветренной стороны, наблюдало около двух десятков человек, среди них был и Макаров с друзьями, и экипаж вертолета. Один из пилотов, отчаянно жестикулируя, возмущенно рассказывал:

– Как только мы получили ориентировку по катеру, сразу ушли с трассы и через минуты три уже висели над рекой. Еще минут через пять обнаружили катер. Вниз спускаемся, я смотрю – в лодке человек в одежде, подходящей под описание…

– Он сам мне ее дал, куртку-то! – завопил «моряк» из чрева вертолета. – Заботливый, сука, такой!.. На тебе, говорит, куртку, а то продует.

– Заткнись! – заорал на него второй пилот. – И промывай там все, как следует!

– Так вот, – продолжил рассказчик, – я ему в мегафон кричу: «Сопротивление бесполезно, причаливай к берегу, сходи и падай лицом в песок!» А он, урод, как летел, чуть ли не быстрее «вертушки», так и летит дальше…

– Не слыхал я ничего! – опять заныл бомж.

– Мой пол!!! В общем, один из омоновцев в дверь высунулся и как даст очередью перед катером! Тут он, змей, и стал вертеться по реке, как ящерица по песку!

– Рулевое отказало! – прокомментировал эпизод бомж.

– Омоновцы давай палить вокруг него. Палили-палили, но прижали-таки к берегу. Ну, ОМОН, понятное дело, – «на сброс». Кто на грязный берег, кто – прямо в воду, а я свободное место нашел и сел. Слышу – тащат вашего Пацифеева. Орет так, что двигатель заглушает. А если бы я знал, что это не тот, кого вы ищете, я бы его, скунса, прямо с борта в реку сбросил! Подтаскивают, а он визжит, как поросенок, и глаза, как у рака, из орбит лезут! Затаскивают внутрь, а у него – мать моя родная! – штаны, полные дерьма, да вонь за километр! Я на рожу ему посмотрел и думаю: куда Россия катится, если это – ее преступный авторитет?! Полстраны за ним гонится, а задерживать посчастливилось именно мне!

Все стоящие вокруг расхохотались.

– Но это еще не все! – продолжил рассказ пилот. – Поднимаемся, а он в окно посмотрел с высоты, заорал, как полоумный, и давай все углы здесь заблевывать! Да и из штанов, смотрю, – побежало!.. Чтоб я сдох от таких погонь!

– Ты завершил объем работ? – поинтересовался у бомжа Макаров.

– Так точно! – доложил тот, обрадовавшись возможности покинуть эту адскую машину.

– Тогда иди сюда. Нет, нет, ближе не подходи… Вон там и стой, чтобы ветер не в нашу сторону… Докладывай!

– Короче… – Мужик почесал грудь под тельняшкой и поднял к небу задумчивый взгляд. – Значится, так…

– Начал хорошо, – похвалил Саша. – Теперь хочется услышать суть.

– Лежу я, значит, на крыльце…

– Где?!

– На крыльце восьмого домика, – пояснил «моряк». – Как тепло стало, я всегда на воздухе ночую. А перед этим как раз допил сто граммов водки да полбутылки пива – мне из шестнадцатого отдали. В них уже, видать, не лезло. И тут подходит ко мне мужик и спрашивает: «Не хочешь пятьсот рублей заработать?» Кто же не хочет?! Я интересуюсь, что делать, а он мне в ответ: ничего особенного. Садись на катер и мчись до Матвеевки. Там на причале тебя еще один мужик ждать будет. Возьмешь у него посылочку и сразу – обратно. Я, понятное дело, потомственный моряк, поэтому преодолеть любое расстояние по воде для меня не проблема. Тем более что раньше я работал на пристани и могу управлять любой посудиной. Ну и все… Остальное вам уже рассказали. Отошел от берега – почти сразу и началось… Подвело меня незнание уголовных законов.

– Все правильно, – согласился Макаров. – Незнание закона не освобождает от дерьма в штанах. Тебя как зовут-кличут?

– Сева.

– Вот что, Сева… Ты можешь мне поклясться, что никогда в своей жизни я тебя больше не увижу?

– Морем клянусь!

– Верю. У тебя десять секунд, чтобы успеть исчезнуть меж деревьев.

Радостный, не до конца еще веруя в свое освобождение, житель базы без прописки, как-то странно расставляя ноги, словно циркуль по листу бумаги, побежал в сторону домиков.

Вертолет долго и нудно ревел, совершая какие-то непонятные и на первый взгляд бессмысленные перестроения на аэродроме города Заболоцка. У всех находящихся на его борту ужасно болели уши, и, казалось, эти пробки не вылетят из них никогда, как и не вернется прежний слух.

Наконец геликоптер замер на месте. Все решили, что пора выбираться, и даже, привстав, двинулись к проходу. Саморуков держал за руку скованного наручниками Пацифеева, Булгаков и Стариков уже замерли в согбенных позах у двери, и лишь Макаров, не раз летавший на «вертушках», с улыбкой наблюдал за ними. Все объяснил пилот, показавшийся из кабины.