Читать интересную книгу Прорыв - Дэвид Дрейк

— …неотложное, важное и секретное, что с нами отправятся Наблюдатель и даже офицер разведки. Больше того, я слышал, что в этот раз даже сам Падова может спуститься с нами, так что в случае чего «Хейг» будет поджидать нас на поверхности.

Поскольку никто не знал, что Инглиш слышит, о чем там заливает Сойер, то командир 92 — й решил не опровергать слова своего заместителя. Насколько понимал Тоби, та информация, которую они с Сойером почерпнули из разговора между Наблюдателем и Меннинг, вполне могла оказаться правдой.

Ко всему прочему, Инглиш чувствовал, что между пришельцем и офицером разведки словно проскакивают какие-то искры. И вот об этом-то Инглишу и не хотелось даже и думать — особенно, если вспомнить, что нечто подобное в последнее время наблюдалось также между Меннинг и исполняющим обязанности лейтенанта 92 — й, из-за чего Сойер и пребывал последнее время в таком раздражении.

И в первый раз за все время этой чертовой войны с халианами, Инглишу действительно захотелось оказаться в стороне.

По крайней мере, ему не пришлось лично следить за тем, чтобы каждому из его десантников досталось подходящее по размеру снаряжение. Именно из-за такой мелочи победа часто могла обернуться поражением. Этим займется Сойер, на что у него уйдет вся ночь.

Сойер просто-напросто напросился на эту работу, хотя по уставу это вообще не их дело. С точки зрения устава, в поступлении нового вооружения накануне решающего сражения не было ничего из ряда вон выходящего. Но если бы Сойер не вызвался проследить за подгонкой, Инглиш чувствовал бы себя обязанным остаться.

Теперь, по крайней мере, он сможет немного поспать, от чего Сойер счел необходимым отказаться по причинам, которые, по-видимому, были связаны с Джоанной Меннинг и присутствием на борту Наблюдателя. Инглиш решил для себя, что пока эти причины не начнут мешать его лейтенанту выполнять свои функции, он вмешиваться не станет. В конце концов, это не его дело.

В противном случае он давно бы уже предупредил Сойера, что валять дурака со старшим по званию офицером не слишком умно. Впрочем, Сойер и сам прекрасно понимал это, как и то, что Инглиш в курсе дела, и дело это ему очень и очень не нравится. Но даже такое соображение Сойера не останавливало.

Во всей этой бодяге имелся лишь один плюс — Сойер, по причинам, пускай и не слишком приглядным, решил заняться делом именно тогда, когда Инглишу это было особенно нужно. Впрочем, так всегда происходило в «Красной Лошади».

— Еще раз, ребятки, — сказал Сойер готовым к броску десантникам. Они находились во чреве скутера, освещаемого лишь короткими красными вспышками. — Приказ гласит, что мы должны по возможности захватить пленных, запомните. Для этого и предназначены «ягдташи»— сержант оскалился — и липкие ленты. Но в этом же приказе также предписывается не потерять ни одной из этих штучек, включая и ваши костюмы. Поэтому — никаких случайностей.

Среди собравшихся в десантном отсеке солдат раздался ропот, на взгляд Инглиша чересчур тихий.

— Короче говоря, — продолжил Сойер, — мы ничего не оставляем — ни одного сканера, ни одного ранца системы ЭЛВИС, ни одного живого халианина… и, разумеется, ни одного из этих чертовых АПОТ-ружей. — Сойер взглянул на ружье в своей руке с такой любовью, с какой посмотрел бы на гадюку. — А теперь пройдемся еще раз по этому оборудованию. Ранец системы ЭЛВИС (Электромагнитный Векторно-Интегрированный Скаляр) служит источником энергии для ружей, которые вы держите в руках. Если вы потеряете ранец, вся эта сверхсложная техника годится лишь в качестве дубинки. Ваш костюм и перчатки, когда они пристегнуты к рукавам, являются частью системы, они передают энергию от ранца к ружью. Ни в коем случае не разрывайте контакта…

Этот момент ужасно беспокоил Инглиша. Конечно, другого способа объяснить людям о принципах действия системы НТО не было. Они понятия не имели о потенциалах нулевых точек, об эффектах Ахаранова-Бома в токах, текущих по кольцам из композитных металлов. Им нужно только знать, что пока сохраняется контакт с костюмом, ружье способно уничтожить все вокруг — будь то растение, животное или минерал.

Но Инглиш знал несколько больше. Достаточно для того, чтобы ощущать беспокойство не только из-за бессознательных предчувствий. Достаточно для того, чтобы догадываться о том, что именно заставило Наблюдателя отправиться с ними. НТО, питаемое шестнадцатикилограммовыми ранцами ЭЛВИС и управляемое новыми электронными шлемами-соратниками, прокалывало в пространстве-времени виртуальные дыры, черпая из-под поверхности того, что Инглиш и его люди воспринимали как реальность, неограниченное количество энергии.

Чем это могло окончиться для человека, одетого в сверхпроводящий костюм и держащего в руках ружье, излучающее эту самую энергию? Это был один из тех вопросов, которые не задашь представителю подразделения «Восемь Шаров», прибывшего для того, чтобы самому получить на них ответы.

На жаргоне древних коллег Инглиша, дело пахло керосином. Парень, который проводит эксперименты в лаборатории, паля по макету дома — это одно. А пятьдесят мужчин, атакующих врага на площади в восемь квадратов — это совсем другое. В описании, на обложке которого, пока он собственноручно не сжег книжку, красовалась надпись: «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕ ЭТОТ ДОКУМЕНТ: КАЖДЫЙ ПРОЧИТАВШИЙ ОТВЕЧАЕТ ЗА УНИЧТОЖЕНИЕ ЭТОГО ДОКУМЕНТА СОГЛАСНО ПРИЛАГАЕМЫМ ИНСТРУКЦИЯМ», не рассматривались такие вопросы, как минимальное расстояние между ранцами ЭЛВИС, или, что произойдет, если один навьюченный боевой системой человек получит случайный дружеский привет в виде огня другой системы. Не было там также никаких упоминаний о таких вещах, как перегрузки и возможные неисправности.

Инглиш осторожно поправил свой новый защитный костюм. Он многое бы отдал сейчас за то, чтобы новое одеяние не заставляло его так нервничать. Через семь с половиной минут они должны по сигналу Сойера надеть шлемы и приступить к предпрыжковой процедуре. Тогда все неприятные ощущения, вероятнее всего, исчезнут. Тяжесть в желудке и боль в затылке были вызваны, скорее, предстоящей высадкой, чем экипировкой.

Несомненно. Как только он избавится от необходимости лицезреть Гранта и Меннинг, жмущихся к мастеру по прыжкам, все встанет на свои места. Тогда ему останется беспокоиться только о том, не будет ли его Соратник забивать переговорное устройство, не замкнет ли костюм при случайном падении в какую-нибудь лужу и не поджарит ли его при этом заживо. Внизу, на Бычьем Глазу сейчас стояла дождливая, безлунная ночь — как выразилась Джоанна Меннинг, темно, как в черной дыре.

Однако ничто не могло быть темнее, чем лицо офицера разведки сейчас, когда она сидела рядом с Наблюдателем, искоса поглядывая на Сойера.

Инглиш попытался хоть как-то смягчить возникшее между ней и Сойером напряжение, усадив их подальше друг от друга. Но все напрасно. Скорей бы оказаться внизу. Инглиш прыгал вместе с Сойером и всей 92 — й, а Джонна Меннинг, будучи важной персоной, оставалась с Грантом, мастером по прыжкам и пилотом скутера. Наблюдатель собирался приземлиться на скутере, а не прыгать вместе с мелкой сошкой.

Скутер — «невидимка» должен был опуститься в точке сбора, обозначенной на карте как Десять Колец. Безопасность скутеру обеспечивали многочисленные защитные экраны, и именно из него офицер разведки и гражданский наблюдатель станут следить за всей операцией через встроенный в костюм каждого десантника камеры.

На этот раз, если у них случится что-то непредвиденное или произойдет случайный сбой аппаратуры, они уже не смогут просто синхронизировать шлемы и стереть всю информацию. На этот раз все будет записываться. Командование «Восьми Шаров» желало слышать и видеть все, что произойдет во время первого противостояния системы НТО с врагом. Но больше всего Инглиша обеспокоило то, что сам Наблюдатель в костюм облачаться не стал. И прыгать тоже не собирался. Если принять во внимание характер этого человека и его работу, этот факт говорил гораздо больше о существующей опасности, чем инструкция, которую сжег Инглиш.

Инглиш отлично понимал, что он чувствовал бы себя куда менее скверно, если бы Наблюдатель был стар, хром, толст, слеп или имелась еще какая-то причина, не позволявшая бы ему совершить прыжок. Хотя, надо признать, прыжок этот был отнюдь не рядовым. В этой операции вообще не было ничего рядового. Грант не захотел, чтобы кто-нибудь болтался в небе на парашюте — это еще понять было можно. Но приземление на сей раз должно быть точным, без обычного для парашютного десанта разброса.

Вот это уже непонятно.

Но Грант настаивал, а у Инглиша и так уже имелось достаточно неприятностей с Наблюдателем. Если бы он отказался возглавить 92 — ю, кто-нибудь другой, возможно даже Сойер, занял бы его место. Грант дал понять это достаточно ясно.