– Серьезно, Куки, – сказала я, подходя к ней сзади. Она подпрыгнула и повернулась ко мне. – Неужели ты так обиделась на комментарий о кексе?
– Я даже не слышала, как к тебе вламывались, – отозвалась она, в ужасе озираясь. – Как я могла не заметить? А что, если бы Эмбер зашла к тебе посмотреть телевизор?
Она была права.
– Мне очень жаль, Куки. – Я стала собирать бумажки с пола. – Быть рядом со мной иногда очень опасно.
– Что? – не поняла она, но вскоре до нее дошло. – Не говори ерунды.
Я поднялась с охапкой распечаток и журналов в руках.
– Ладно, но ты мне портишь всю малину. Нести всякую чушь – практически смысл моей жизни.
Она присела, чтобы помочь мне.
– О нет, даже не смей, – нахмурилась я, забрала то, что она успела поднять, и потащила ее к двери. – Я сама справлюсь. А ты иди и поспи.
– Я? – сопротивляясь, переспросила Куки. – Это ты принимаешь бессонницу за забавное хобби.
Поскольку у меня были заняты руки, я вытолкала ее за дверь плечом.
– Это не столько хобби, сколько горячее желание не растерять последние оставшиеся у меня крохи чувства собственного достоинства. – Когда она нахмурилась, я добавила: – К тому же рассказывать особенно не о чем. Кстати, мне нужно, чтобы завтра ты накопала все, что сможешь, о Ксандере Поупе.
– Ксандер Поуп, поняла, – сказала Куки, не сводя глаз с царившего у меня хаоса. – А зачем?
– Мне кажется, с его дочерью случилось что-то очень нехорошее, и я должна знать, что именно. – У Иоланды был только один брат, поэтому племянница, о которой она говорила, должна была быть его дочерью. И мне нужно было знать, что тогда произошло.
– А-а, – кивнула Куки. – Думаешь, Йост и тут замешан?
– Так думает Иоланда, а мне этого достаточно.
Глава 17
Успешно прикидываюсь ответственным гражданином.
Надпись на футболке
Убедив Куки, что со мной все в порядке и первым пунктом в плане на сейчас стоит немножко поспать (точно нет), остаток ночи я приводила в порядок свою квартиру. В процессе даже нашла книгу, которую долго искала и, отчаявшись найти, в конце концов, купила новый экземпляр. Потом нашла упомянутый второй экземпляр, который тоже потеряла, поэтому когда-то пришлось купить третий. Однако третий так и не нашла. Видимо, он пропал навеки.
Мистер Вонг тоже казался каким-то потрепанным. Он по-прежнему парил над полом в своем углу и, как всегда, ни словом не обмолвился, но выглядел особенно неопрятно. Хотя, возможно, мне просто так казалось на фоне общего хаоса.
На первый взгляд, у меня ничего не украли, если не считать третьего экземпляра «Любовь сладка, любовь безумна» [33], но, как ни странно, мне все равно казалось, что надо мной надругались. Словно моя квартира больше не была безопасным местом, каким я считала ее до сих пор. Нечто подобное я переживала, когда узнала, что Санта не настоящий, а сладости откладываются в жир сразу после того, как стукнет девятнадцать.
Девочка с ножом наблюдала, как я прибираюсь. До сих пор мне и в голову не приходило, что она могла порезать мои колеса. Вероятно, мне стоит извиниться перед мистером Большим и Толстым Лжецом. Но может ли призрак порезать покрышки? Я снова попыталась поговорить с ней, но она, как всегда, никак не отреагировала. Следила за тем, что я делаю, но никогда не смотрела прямо на меня. Я даже подумывала испытать удачу, узнать, кто она такая, и заставить ее перейти, но инстинкт самосохранения вопил, что колотая рана мне ни к чему.
Где-то между половиной четвертого и «а ну-ка марш в постель!» я залезла в душ, ломая голову, где сейчас Рейес. Что он делает? Где спит? Трудно, наверное, быть заключенных в бегах, когда твое фото в каждом телевизоре в трех штатах.
Зазвонил сотовый, и я отодвинула шторку, чтобы ответить.
– Мисс Дэвидсон? – спросил мужчина.
Голос я не узнала. Номер тоже.
– Ага.
– Это помощник шерифа Мичем, из департамента Короны. Мы с вами встречались несколько часов назад.
– Ах да, порезанные колеса.
– Простите, что разбудил, но не могли бы вы подъехать сегодня к нам?
Мысленно я сделала шаг назад.
– Только если очень нужно. У меня уже новые покрышки, так что не велика была потеря.
– Человек, с которым у вас вышла размолвка, Фарли Скэнлон, был найден мертвым сегодня ночью в собственном доме.
Вот гадство.
– Серьезно? – Может быть, Эрл Уокер опять заметает следы. А значит, мои разнюхивания стоили человеку жизни.
– Я редко шучу такими вещами.
– Понятно, да, я приеду. Но даже не знаю, чем могу помочь.
– Нам нужно задать вам несколько вопросов, – резким тоном отозвался Мичем.
– Прекрасно. Так я под подозрением?
– Просто приезжайте, мэм. Как можно скорее.
Я глубоко вздохнула:
– Хорошо. Ладно. Минуточку! – меня вдруг осенило. – Время смерти определили?
– Как я сказал, приезжайте.
– Офицер, – проговорила я, вложив в голос все испытываемое в эту секунду раздражение, – вечером, пока я была в Короне и разбиралась со всей этой кутерьмой по поводу колес, в мою квартиру вломились. Я думала, это был Фарли Скэнлон, но теперь сомневаюсь.
Мичем колебался не дольше двух секунд:
– По предварительному заключению, смерть наступила между восемью и десятью вечера. Сегодня к обеду судмедэксперт установит время смерти точнее.
Не может быть.
– Вы уверены? – спросила я. – Потому что, если так, то он не мог вломиться ко мне.
– Сопровождавшему вас джентльмену тоже нужно приехать.
– Хорошо. Я смогу подъехать через пару часов. – Само собой, сначала позвоню дяде Бобу и на всякий случай введу его в курс дела. Он всегда очень кстати, когда дело касается обвинений в убийстве. – А Фарли случайно не забили до смерти подставкой для книг?
Именно так Эрл Уокер разделался со своей подружкой Сарой Хэдли, но поскольку считался мертвым, вряд ли его сочли бы подозреваемым.
– Нет, мэм.
– Может быть, бейсбольной битой?
– Нет.
– Газонокосилкой? – Я пыталась выдавить из этого парня все, что можно. Знание – сила, как ни крути. – Ну, знаете, между нами, сыщиками.
Помощник шерифа откашлялся, и я не могла не заметить, что его голос стал тише:
– Ему перерезали горло.
– Ох ты ж… В общем, скоро буду.
Мы разъединились, и я продолжила смывать с волос шампунь. Фарли Скэнлону перерезали горло. По-моему, парню из багажника Эрла Уокера, которого за Эрла Уокера и приняли, горло не перерезали. Но он был сожжен до неузнаваемости, так что никто не мог сказать наверняка. Как правило, убийцы придерживаются одного и того же почерка. Эрл убил того беднягу бейсбольной битой, а через несколько месяцев после начала суда над Рейесом забил свою подружку до смерти подставкой для книг. Ни одного упоминания о перерезанных глотках. Хотя, возможно, нож просто оказался под рукой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});