Джек не знал, что сказать, и не понимал, почему она вдруг стала такой грустной. Он был совершенно сбит с толку. Часть его хотела, чтобы она немедленно ушла, чтобы всё вернулось на круги своя, а другая часть ненавидела его жизнь, его обыденность.
― Как ты думаешь, может быть, я им понадоблюсь на войне? Они ищут солдат?
― Нет, я так не думаю. Мне действительно пора идти. Моя семья будет искать меня.
Джек нахмурился, не понимая, как Бриэль вдруг смогла узнать дорогу назад, когда они даже не вышли из его дома, но прежде чем он успел уточнить, она сказала:
― Ты не дикарь, Джек. Никогда и никому не позволяй говорить, что это так, хорошо?
Он не ответил. Кому он мог сказать об этом? Скорее всего, он проживёт всю жизнь, не общаясь больше ни с кем, кроме Исаака Дрисколла.
― Нет. ― Она быстро оглядела комнату и даже потолок, как будто что-то искала. ― Теперь я в порядке.
Она подошла к входной двери, открыла её и обернулась, ступив на крыльцо. Джек стоял в дверях, наблюдая за ней.
Она неуверенно улыбнулась и протянула руку.
Он смотрел на неё, не понимая, чего она хочет.
― Пожми мне руку, Джек. Вот что делают люди, когда прощаются.
Он протянул руку, она крепко схватила её, двигая при этом глазами вверх и в сторону, словно просила таким образом посмотреть куда-то. Но прежде чем он успел сообразить, на что она велит ему смотреть, она притянула его к себе и, обняв, прошептала:
― В дереве за моей спиной камера. Не подавай виду, что ты знаешь, что она там. Я также заметила одну у реки, когда шла к тебе.
«Когда шла ко мне?»
― Камера? ― прошептал Джек.
«Камера снимает… картинки».
Он вспомнил. Он помнил это слово.
― За тобой наблюдают. Пожалуйста, не говори никому обо мне. Не рассказывай, что я была здесь.
Прежде чем Джек успел что-то спросить, она повернулась и побежала прочь, пробираясь между деревьями к дороге.
С быстро бьющимся сердцем он смотрел ей вслед, пока она не исчезла.
…Они следят за тобой…
Что это значит? Кто наблюдает?
…Я так же видела одну у реки…
Камера. За ним следила камера.
Джек закрыл дверь, сел и принялся считать ― цифрам его давным-давно научила Бака, чтобы очистить разум и замедлить сердцебиение.
«Что происходит?»
Он дважды досчитал до тысячи, взял лук, стрелы, куртку и вышел на улицу. Он сделал несколько шагов и наклонился, как будто что-то поправляя на обуви, а сам смотрел вверх, сквозь волосы, прикрывавшие его лицо.
Он не знал, что ищет, и только через несколько минут увидел что-то тёмное и маленькое, спрятанное высоко в ветвях дерева. Он встал, закинул лук и стрелы на спину и пошёл к реке.
Его мысли переливались и прыгали, как горный поток, когда он пытался понять, что происходит.
«Может, спросить у Дрисколла? Может быть, за ним тоже следят?»
Джек отбросил эту мысль. Он ненавидел этого человека и за последние зимы всё меньше и меньше обменивался с ним вещами. Джек либо понял, как обходиться без них, либо научился делать их сам, используя то, что нашел в лесу.
Дрисколл всегда наблюдал за ним, и кожу Джека покалывало от этого.
Дрисколл ― плохой. Но… разве Джек должен был бояться его только потому, что он был плохим человеком? Теперь Джек был намного сильнее его, хотя, стоит признать, Дрисколл никогда не пытался навредить Джеку, даже когда у него была такая возможность, когда Джек был младше и слабее.
Приближаясь к реке, Джек услышал низкий рёв ледяной воды. Вода бурлила, плескалась, словно играла сама с собой, набрасываясь на камни и небольшие возвышенные участки земли, находящиеся в середине несущейся реки. Джек готов был поспорить, что у них есть название. Он мог бы поспорить, что у всего есть название. Если бы он только знал, где найти ответы. Записи в тетрадях дали ему много новых слов, которые он должен был понять только по тому, как они использовались. Но Джек хорошо разбирался в вещах ― он всегда был таким.
Джек снял со спины лук и стрелы и сел на поваленное дерево. Он вытащил одну из стрел, поднял с земли плоский камень и сделал вид, что точит стрелу. Его глаза бегали туда-сюда, чтобы наблюдавшие не могли сказать точно, в каком направлении он смотрит.
Прошло много времени, прежде чем Джек увидел что-то тёмное и крошечное на дереве на другой стороне реки. Он бы никогда этого не заметил, если бы не знал, что нужно искать. Камера была расположена высоко на одном из деревьев ― точно такое же росло перед хижиной Джека, ― которое оставалось зелёными круглый год, и поэтому камеры всегда оставались скрытыми.
У Джека закружилась голова.
«Что это значит?»
Глава тридцатая
Харпер
Наши дни
Харпер открыла глаза и огляделась, постепенно возвращаясь в реальность.
«Снежная буря. Телефон не ловит сигнал. Пропустила смену в школе-интернате. Лукас. Нет, Джек».
― Чёрт, ― прошептала Харпер. Она полностью проснулась от беспокойства, села и повернулась к кровати, на которой спал Джек прошлой ночью, но та была пуста.
«Почему здесь я сплю крепко, а дома не могу проспать больше нескольких часов подряд? Наверное, потому что там я одна. Постоянно прислушиваюсь… опасаюсь».
Итак, она знала, в чём проблема, но не знала, как её решить. Очевидно, подсознание не чувствовало здесь никакой опасности или угрозы, поэтому здесь она спала спокойно. Ночью Харпер вновь укрывалась одеялом Джека, в то время как ему пришлось спать без него. Она пыталась сопротивляться, но Джек не принял возражений и просто положил одеяло рядом. Харпер утешалась тем, что он спал прямо у огня. И он был больше неё. Значительно больше.
«Где же Джек?»
Она встала, натянула сапоги, куртку и открыла дверь хижины. Глубоко вздохнув, огляделась ― мир, мерцающий и сверкающий, казалось, целиком состоял изо льда. Неуверенно шагнув наружу, она с благоговением посмотрела на сияющую лесную опушку и усеянные сосульками ветви деревьев. Это было похоже на страну чудес, на волшебный мир из детских сказок, и искра детского восторга проснулась и вспыхнула в Харпер. Держась за перилла, чтобы не оскользнуться, она медленно спустилась по ступенькам. Тонкий наст на свежевыпавшем снеге слегка хрустел под ногами, и этот звук лишь добавлял очарования окружающей картине застывшего волшебства.
Харпер повернула за угол хижины и замерла. Сердце забилось часто-часто, глаза широко распахнулись, с губ сорвался тихий возглас удивления. Джек стоял на снегу, без рубашки, в джинсах, низко опущенных на бедрах, и протирал мокрые волосы куском ткани. Он поднял голову на звук и опустил руки, при этом пристально разглядывая Харпер.