сеть выложили, чтоб все знали, какая я тряпка…
— Из-за этого?! — изумилась я. — Из-за каких-то недоразвитых и одного видео?! Паша, ты с ума сошёл?!
— В общем, нет у меня больше друзей, — не обращая внимания на мою реакцию, закончил он, снова отворачиваясь.
Я пересела на кровать и обняла глупого друга, стала гладить по голове, телом ощущая, что он плачет.
— У тебя есть друзья, Паш…, — прошептала я. — Я, например, неужели ты забыл? Вчера же договорились! И Жасмин! Позволь ей для начала хотя бы другом твоим стать!
— Жасмин…, — сквозь слёзы рассмеялся Стадников. — А и правда ведь, похожа!
— Очень! — согласилась я, радуясь, что он, пусть и так, но уже смеётся. — Паш, постарайся забыть обо всём, вычеркни это из жизни! Начни всё заново… с Жасмин.
— Только у неё был Алладин, а я вот больше на Абу смахиваю. По уму — уж точно, — в сотый раз вздохнул Пашка. Он уже не плакал, а мне стало смешно.
— Абу — это же обезьянка?
— Угу, обезьянка.
— Да ну тебя! — я ободряюще чмокнула Стадникова в макушку и вернулась на стул. А то ещё вдруг Жасмин придёт, а мы тут обнимаемся сидим. Попробуй потом доказать, что тут на самом деле было. — Не вздумай больше её прогонять!
— А ты не говори никому, ладно? Ну… про всё это… и что я тут опять ревел, как баба. Я больше не буду.
— Естественно не скажу!
— И вообще, для остальных я так ничего и не вспомнил. Только ты и Мадина знаете. Оно того не стоило, выводы я сделал.
— А врачи? Они же тебя от амнезии лечат…
— Пусть лечат, — пожал плечами Пашка. — Я ничего не помню, и всё тут. И не вспомню.
— Тогда мордаху-то попроще сделай, — улыбнулась я. — А то я, как только вошла — сразу заметила неладное.
— Скажу, что башка болит.
— Как вариант, — согласилась я. — Но врачам я бы на твоём месте всё же сказала. Ведь они же…
— Ой, не начинай! — закатил он глаза. — Ты, Слава Богу, не на моём месте! Пусть лечат. Я всё равно с этого момента ничего не помню.
— Как знаешь, — пожала я плечами.
— Учебник принесла? — улыбнулся Стадников, ставя точку в неприятном.
— Нет. Не подумала даже о нём.
— Опять не взяла?! — ужаснулся он.
— Я тебе и так что угодно расскажу, если захочешь, — успокоила я с улыбкой.
— Ну давай, зубрила, — Пашка демонстративно устроился поудобнее, снова меня насмешив. — Если уж и слушать биологию, то хочу про тычинки и пестики!
— Вам бы только про это и слушать! — засмеялась я.
Слушателем Пашка был приятным. Не перебивал и вёл себя тихо, у меня иногда складывалось ощущение, что Стадников снова спит. Но нет, он даже делал заинтересованное лицо!
Потом вернулся Дима, и я, простившись с Пашкой и пообещав держать язык за зубами, поехала в свой любимый дом. Там первым делом побежала обниматься с Килей, потом немного послушала нотации брата, как он и обещал, а к вечеру разнервничалась, потому что к нам после работы заехал Илья. Меня отослали на кухню, накрывать на стол.
Я занялась делом, попутно прислушиваясь к разговору в гостиной, где Дима сообщал Илье о том, что моя мама заболела и её нужно посмотреть в больнице, а возможно, и оперировать, на что тут же услышал возмущённый возглас друга:
— Коршун, а почему именно я должен лечить Гитлера?!
Я прыснула со смеху, представляя лицо недовольного Ильи.
— Ну не я же, — ехидно усмехнулся мой братец, пока я задумывалась над тем, как иногда мнение одного человека о другом негативно влияет на их общее окружение. Ведь Илье-то моя мама уж точно нигде дорогу не перешла, но он автоматически к ней плохо относится, только лишь потому, что его друг ругается с этой женщиной.
— Но она — твоя родственница! — всё отбивался Илья.
— Вот именно. Хотя бы поэтому мы и должны оставить её в живых. Ты это сможешь сделать, я — нет, — парировал Дима.
— Аргумент, — согласился Илья. — Но, а почему не Гаврилюк, например? Отдай Катю этой жабе, они точно найдут общий язык!
— Две змеи найдут общий язык? — скептически переспросил Дима. — Да никогда в жизни! А мне потом перед отцом оправдывайся.
— Ладно, — вздохнул Сергеев. — Когда мне её ждать?
— Если решится — то завтра.
— Ох, тяжела судьба врача, — с этими словами Илья вошёл на кухню, где я уже дорезала салат. — Птичка, ты там сто раз подумай, прежде чем идти в эту профессию! Как дела?
— Нормально…, — наверное, я покраснела. Последний раз мы с Ильёй виделись, когда я лежала в больнице, а потом его жена раскусила меня и сказала о своих подозрениях мужу. Да, Марина говорила, что спишет всё на "привиделось", но… что он думает об этом всём? Как-никак, а Илья всё же больше не перезвонил и не пришёл ко мне в палату. Но Сергеев не выглядел другим, такой, как и всегда. Самый лучший. Вот только я жутко соскучилась по нему и еле сдерживалась, боясь кинуться в его объятия. — Как у тебя дела? Как Марина? — это мне совсем не интересно, но не спросить не могу.
— Отлично! — счастливо улыбнулся Илья, усаживаясь за стол.
К нам присоединился и Дима, присел рядом с другом.
— Пол не знаете ещё, Илюх?
— Так рано же ещё! Ты у меня каждый день об этом спрашиваешь!
— Так интересно ведь, — заулыбался мой брат, пока моё чувство вины всё нарастало. — А ты определился, кого хочешь? Дочку или сына?
— Да какая разница? — пожал плечами Илья. — Я просто хочу поскорее уже ляльку свою увидеть!
Я не имею права даже думать об Илье! Он не для меня! Я должна его забыть! Должна отпустить!!! Пусть, он даже и не знал, что я его держу…
Поняв, что могу разреветься прямо на кухне, я сослалась на "не голодна" и поспешила убраться в свою спальню. А там уже можно было не сдерживаться и от души пореветь в подушку. Плакала я долго, ругая